«Я буду хорошей». — Молилась Гувер, шагая за Доусоном. — «Я больше не буду играть в «Angry birds» во время дежурства. Я больше не буду плевать в картошку во время наказания. Я верну агенту Джо его порножурналы. Я не буду разрисовывать стены гауптвахты неприличными частями тела. Я не буду залезать в главный компьютер. Я не буду больше хотеть заданий. Я переведусь в аналитический отдел и буду портить кровь Марии Кри».
Доусон довел ее до двери кабинета Кейджа, как терпеливый учитель непослушного ученика до двери директора. Гувер откозыряла ему, Доусон чуть наклонил подбородок и ушел.
Гувер выдохнула и присела. Очередь в кабинет была длинная. И люди в ней были не чета курсанту. Агенты всех мастей и должностей, мужчины и женщины. Эффектная Татьяна Михайлофф была погружена в чтение какого-то любовного романа, придерживая книгу загипсованной рукой. Татьяна была разведчицей и шпионкой, детей у нее не было, семьи тоже, так что работе она отдавалась по полной. Гувер ее прекрасно знала и не особенно любила за двуличие и холодность. Иногда также откуда-то издалека приходили странные мысли о том, что пропадает такой хороший племенной образец, и неплохо бы взять у Татьяны пару яйцеклеток.
Доктор Брандт тоже был здесь, нервный мужчина, постоянно протирающий очки. Жизнь на военной базе не пошла доку на пользу, он постоянно вздрагивал, всюду видел заговоры и раз в год проходил курс интенсивной терапии под присмотром собственных подчиненных.
Мария Кри сидела с отчетами в руках и кипела от злости. Появившийся в конце коридора снайпер Джозеф Дантон не улучшил ее настроения. Джо был чем-то вроде мужского варианта Гувер. Только старше примерно в два раза, в десять — нахальнее, в двадцать — беззаботнее, и в грош не ставил никого, кроме Доусона, хотя и ему периодически ставил детонатор в кулер. И еще он никогда особенно не старался заметать следы. Так что все прекрасно знали, из-за кого под Рождество из кранов шла вода с синим красителем, после которой все ходили похожие на мертвецов из глубин, кто повесил на потолок гигантского Пасхального кролика с двумя огромными шоколадными яйцами между ног, кто украл у Татьяны Михайлоф комплект черного кружевного белья и развесил его на флагштоке, кто… в общем, не будь Джо прекрасным агентом и надежным товарищем, спасшим немало солдатских задниц, его бы уже давно убили, а части тела сожгли с криками и воплями, прыгая с бубнами вокруг костра. Немаловажным фактором также было то, что половина базы должна была Джо денег. Второй половине должен был он.
— Дантон! — Отчеканила Мария Кри, вскакивая, как подстреленная. — Дождитесь своей очереди!
Джо воровато оглянулся по сторонам. Несмотря на то, что снайпер находился в помещении, он был в черных очках. Также средний палец правой руки у него был в гипсе, что вызвало немало усмешек со стороны откровенно скучающей очереди. Дантон отбывал уже третью неделю наказания, включающую ночные дежурства и вынужденный отказ от прелестей Татьяны Михайлоф. Все, чего хотел агент, это спать и кого-нибудь убить.
— А мне туда и не надо. — Сказал Джо, широко зевая и обдавая всех запахом дичайшего перегара. — Я так. Мимо шел.
Он оперся на дверь, но в этот момент она как раз открылась, и Джо провалился внутрь. Вышедший агент спокойно перешагнул через тело и захлопнул дверь, закрывая Джо внутри.
— Сукин сын! — Мария Кри хлопнула папкой об пол.
Жаловаться на Джо было бесполезно, сам Кейдж не занимался такими делами, а у Доусона, который также был начальником и Джо, с Марией была давняя холодная война. Максимум, что Доусон делал в таком случае с распоясавшимся Дантоном — отсылал его отбывать ночное дежурство. После тяжелого трудового дня, да еще невыспавшийся, Дантон буянил еще сильнее, и его шутки из просто веселых становились откровенно садистскими.
Джо застрял надолго. Мария скрипела зубами, Татьяна продолжала читать, доктор Брандт возмущенно поводил глазами в надежде поймать точно такой же возмущенный взгляд, но не нашел и принялся пялиться на свои ладони. Гувер сидела прямо, с тупым остекленевшим взглядом послушного оловянного солдатика, чьей настольной книгой является устав, а любимым занятием — разбирание автомата, и мечтала провалиться сквозь землю. Какого черта она не пошла к Кейджу, как только услышала объявление? Что за муха ее укусила? Куда она пойдет со своим гонором, если ее отчислят? Гувер горячо возблагодарила Бога за то, что она еще не агент. Агенты знали слишком много для того, чтобы вот так просто уходить в отставку или дезертировать. Прецеденты были. Были и такие, кого увольняло командование. Вот только потом трупы этих агентов находили где-нибудь в Тимбукту. Или с ними происходили несчастные случаи. Но это в основном с аналитиками, которые не могли оказать серьезного сопротивления. От иных не оставалось даже клочка одежды. Исключение составляла только легендарная Куколка, сумевшая не только сбежать с задания, но и натравить на Кейджа три мафиозных семьи и пять вооруженных арабских группировок. После этого нападения база еще долго зализывала раны, а Куколка бесследно пропала. Данные о ней пропали со всех электронных носителей, бумаги она уничтожила еще в свою бытность агентом, так что единственное, что осталось базе — фотокарточка и кодовое имя. Куколка обнаглела до того, что однажды заявилась на базу, каким-то образом сумев пробраться сквозь охрану и защитную систему, и выкрала чертежи нового военного самолета. Гувер никогда не видела Доусона настолько спокойным. Улыбка словно застыла на его лице, превратившись в оскал мумии. Снайпер Джо ходил тише воды ниже травы, не смея и пикнуть. Даже форма у него была чистой, а сам он был трезв, как стеклышко все три недели. Он даже пытался бросить курить, но у него это плохо получалось. Но, несмотря на это, он все равно семь раз подвергался наказанию, штрафам и чуть не был переведен в аналитический отдел. Агенту Алексу Мастерсу поручили Куколку отыскать, но вот уже семь лет о ней становилось что-то известно только после очередной виртуозной кражи со взломом.
— Курсант Гувер! — Прошипел динамик.
Гувер вскочила и направилась к двери, в упор не замечая возмущенных взглядов.
Кабинет Кейджа не был обычным кабинетом директора. Он был величиной с половину футбольного поля. На трех стенах были огромные экраны, на которых кипела вся жизнь базы. Кейдж стоял на капитанском мостике. Внизу туда-сюда сновали агенты из тех, кто драться не умел, и был мозгом базы. Трещали генераторы, всюду были навешаны провода, постоянно вспыхивали ссоры. У самой двери сидела секретарша, жгучая малазийская брюнетка. Она готовила Кейджу кофе, отвечала на звонки и координировала всю рутину базы. А еще она здорово шила лоскутные одеяла и могла убить ложкой. Гувер, которая могла убить даже кружкой, это умение мало впечатляло.
