Человека видели еще раз, и в этом случае видел сам вожак, когда пасся с табуном на своем привычном месте. Мужчина стоял прямо над ними, как будто высеченный из камня.
Известие это всполошило Бел Бел и Мирри, и они стали еще строже нести караул.
Этим летом выдалось много жарких дремотных дней, и хотя жеребята в основном лежали, растянувшись на траве, и лишь едва подергивающиеся хвосты говорили о том, что они живы, обе матери несли караул по очереди и спали тоже по очереди в течение дня. Но все равно однажды они страшно перепугались, когда услыхали какой-то незнакомый шум далеко внизу.
Что это было? Кто-то продвигался сквозь мертвый сухостой, причем так не ходят никакие дикие звери. Может быть, это прирученная лошадь с седоком?
Никакого запаха они не учуяли, хотя и принюхивались к ветру, и напряженно прислушивались. И опять повторился тот звук. Кобылы разбудили жеребят и потихоньку двинулись наверх.
Когда Таура хотел было вспрыгнуть на большой каменный выступ, Бел Бел щипнула его и оттолкнула назад.
— Не делай глупостей, — одернула она его, — отличную мишень ты из себя сделаешь! Обратно за деревья и веди себя тихо!
Иногда они замирали на месте и прислушивались, но какое-то время никаких других звуков, кроме крика горной сороки и болтовни серых горных попугайчиков, в глубине леса слышно не было. И вдруг во время очередной остановки им послышалось какое-то слабое движение, такой тихий звук, что никто, кроме обитателей австралийского буша, не расслышал бы его, но они знали, что это какой-то дикий зверь вроде них самих. И правда, вскоре мимо проскакали три серебристо-серых кенгуру.
Таура и Ураган пришли в восторг от такой встречи, но Бел Бел и Мирри явно встревожились. Короткое время спустя они увидели четырех жеребят, которые тоже взбирались на гору.
Так они дошли до узкого чистого ручья, где жеребятам захотелось поиграть.
— Быстро попейте, и идем дальше, — скомандовала Бел Бел.
Три черных попугая вдруг вылетели из листвы деревьев, росших около ручья, со своими обычными пронзительными криками, и жеребята в испуге отскочили. Мирри боязливо посмотрела назад.
— Уверена, там что-то происходит, — пробормотала она.
Даже порыв ветра, зашуршавший в блестящих листьях, заставил кобыл нервно вздрогнуть. Тут же они увидели несколько лошадей из собственного табуна, которые направлялись к их главной стоянке — в сторону маленькой террасы, недалеко от вершины гребня. Бел Бел и Мирри догнали кобыл с жеребятами, и Бел Бел спросила:
— Ничего странного в полдень не видели?
Ответила мать Звездочки, вид у нее был испуганный:
— Не видели, но слышали — едут люди верхом и еще кнут тихо щелкал. Что тут понадобилось людям?
Вскоре на небольшом расстоянии от себя они сквозь заросли увидели нескольких кенгуру, которые мелькали между деревьями, держа путь наверх.
Бел Бел повернула голову к Мирри.
— Нас гонят в гору, — сказала она. — Людей, должно быть, очень много.
— Мы туда и идем, — сказала мать Звездочки. — С Громобоем и остальными как-то безопаснее.
Бел Бел кинула взгляд на Мирри.
— Надо думать, они охотятся за нами, дикими лошадьми, а не за кенгуру.
— Счастливо! — бросила Мирри вслед бегущим, когда те потрусили дальше, а потом обернулась к Бел Бел: — Попробуем пройти поперек склона и удрать от людей.
— Ничего лучшего в голову не приходит. Нам бы добраться до расщелины и там спрятаться, но с людьми, возможно, есть собаки… Нам-то с тобой, может, и удалось бы от них убежать, но с жеребятами это труднее. Но все равно идти надо. — И, как всегда, молочно-белая кобыла пошла впереди, оба жеребенка за ней, а Мирри — за ними.
Внезапно в буше наступила угрожающая тишина, стало очень жарко, вокруг сгустился запах скипидара. Бел Бел резко отпрыгнула в сторону, когда у нее почти из-под ног выползла медноголовая змея. За ушами у кобылы выступил нот.
Наперерез ей на холм поднимались два коричневых валлаби.
— Да, нас гонят, — буркнула Бел Бел себе под нос.
Дальше им по дороге попались еще несколько брамби, все в поту, тяжело дышавшие. Передняя лишь на секунду задержалась, чтобы сказать:
— Если пойдете так дальше, наткнетесь на охотников. Они уже недалеко. Лучше следуйте за нами.
— Люди и так повсюду, — отозвалась Бел Бел.- Единственный способ — это попробовать проскочить между ними в обратную сторону.
Остальные лошади, однако, продолжали свой прежний путь в гору, бока у них раздувались, в воздухе стоял густой запах лошадиного пота.
Бел Бел снова пустилась бежать, все быстрее ловко пробираясь сквозь эвкалиптовый лес, она даже перешла на быстрый галоп, когда оказалась на травянистой поляне. Насколько это было возможно, она избегала ступать на камни, чтобы их не выдал стук копыт. Только бы добраться до расщелины..
И тут она увидела первого человека. Он ловко сидел на аккуратной серой лошадке, а рядом с ним трусила квинслендская голубая пастушья собак хилер.
Бел Бел быстро отступила назад и, повернув на сто восемьдесят градусов, погнала перед собой жеребят. Быть может, человек не успел заметить ее. Если отойти назад на несколько сотен ярдов, а потом свернуть вниз, возможно, удастся проскочить через заслон из людей и собак. Но когда она повернула вниз, наперерез ей галопом уже мчались те же всадник и собака.
Собака заметила диких лошадей и кинулась вперед, намереваясь преградить им путь, при этом она старалась укусить не Бел Бел и Мирри, которые могли лягнуть ее в ответ, а Тауру.
Таура, никогда еще не видевший собак, в панике поскакал вверх, а Бел Бел стала догонять его, пытаясь завернуть назад, сделать еще одну попытку обмануть всадника и пса, помчаться по склону вниз, но пес хорошо знал свое дело и не отставал от Тауры. А тот скоро утратил всякую способность слышать то, что ржанием внушала ему мать, и Бел Бел оставалось только сопровождать жеребенка в его безумном галопе вверх по склону, при этом она старалась лягнуть собаку, нанести ей удар передней или задней ногой. Наконец ей удалось угомонить голубого хилера — она подскочила к нему, когда он вцепился зубами в заднюю ногу Тауры, и больно укусила пса за спину.
После чего Бел Бел поскакала плечом к плечу с Таурой, разговаривая с ним, пытаясь успокоить его, внушить бодрость, и все это время она задавала себе вопрос: как быть дальше? После нескольких быстрых взглядов назад она убедилась, что Мирри с Ураганом исчезли. Всадник отстал на порядочное расстояние и отозвал пса, который уже сделал свое дело, направив лошадей вверх по склону.
Бел Бел слегка куснула Тауру за плечо.
— Сбавь скорость! — сказала она. — Они не гонятся за нами.
Таура и в самом деле уже задыхался. Теперь он замедлил ход, а вскоре и вовсе пошел шагом.
— Мы передохнем вон в той густой полосе снежных эвкалиптов, — проговорила Бел Бел, — а там еще раз попробуем пройти поперек склона в сторону расщелины.
Однако время для бегства было упущено. Их снова окружали всадники с собаками. Ее с сыном опять безжалостно гнали вверх. Каждый раз, как она делала попытку пересечь склон, перед ней возникал всадник. Скоро люди нагнали нескольких дрожащих кобыл с жеребятами, а впереди слышалось движение множества брамби. Бел Бел сделала еще одну попытку уйти наперерез в сторону лощины, но в ту же минуту оттуда к ней примчались еще несколько диких лошадей.
— Не беги в ту сторону, — сказали они. — Там полно людей и собак. Скорей! Скорей! — И в панике они поскакали дальше.
Бел Бел поняла, что их всех окружили и гонят в сторону главной людской стоянки.
«Должно быть, у них где-то там устроен загон», — решили они. Не впервые они попадала в облаву, когда скотоводы охотились на брамби. Ей не хватало Мирри. Мирри — хороший друг, и она лучше разбирается в обычаях людей. Она бы знала, где они построили загон, чтобы отгонять туда диких лошадей. Что касается самой Бел Бел, то ей пришло в голову лишь одно возможное место — в узком входе в долину в самом ее конце.
Она попробовала поговорить с Таурой, пока он окончательно не заразился паникой, охватившей остальных брамби.
— Сынок, — сказала она, — держись со мной рядом. В каком-то месте люди поставят загородки, чтобы мы не могли убежать. Если останешься рядом со мной, мне, может, и удастся не попасть и ловушку, только будь рядом, тогда мы спасемся вместе.
Никогда Таура не забудет того, что происходило потом. Сперва поднялся такой треск сучьев и веток, как будто за ними гнались сотни людей и лошадей. Он услыхал незнакомое звяканье подкованных лошадиных копыт по камням, а затем щелканье кнутов, множества кнутов, и еще, и еще, прямо за ними.
Брамби пустились галопом, и Таура с матерью поскакали вместе с ними.
Жеребенок вытягивал вперед ноги наравне с матерью. И так же, как она, тянул вперед шею. Он ощущал, как неровно колотится сердце у него в груди. Они с матерью скакали в самом центре лошадиной толпы. Плечо Бел Бел касалось его бока, Таура ощущал ее горячее дыхание. Все слилось воедино: и один сплошной грохот — гром копыт по твердой почве, бурное биение сердца, тяжелое дыхание, свое и всех лошадей.
