Таким образом, Брута вырос в атмосфере твердого и окончательного знания о Великом Боге Оме. Брута рос, понимая, что всевидящее око Господа постоянно следит за ним — особенно в таких местах, как туалет, — и что демоны атакуют его со всех сторон, а спасает от них только сила веры и вес бабушкиной трости, которая в тех редких случаях, когда не использовалась по назначению, стояла за дверью в прихожей. Брута знал наизусть все стихи из всех семи Книг Пророков, мог процитировать любую Заповедь на выбор. Он знал все Законы и все Песни. Особенно Законы.
Омниане были богобоязненными людьми.
Им было чего бояться.
Покои Ворбиса находились в верхней части Цитадели, хотя по сану он был обычным дьяконом. Однако никаких особых привилегий он себе не выпрашивал. Ему вообще редко приходилось просить. Он был избранником судьбы, а судьба заботится о своих избранных.
Периодически Ворбиса посещали некоторые из наиболее могущественных людей в церковной иерархии.
Конечно, шесть архижрецов и сам сенобиарх в их число не входили. Они не были столь важны или могущественны, просто находились на вершине. Обычно людей, которые действительно управляют организацией, можно найти несколькими уровнями ниже, где еще остается возможность хоть чем-то управлять.
Быть другом Ворбиса почиталось за честь — в основном из-за уже упомянутого хода мыслей, который тонко намекает вам, что быть врагом Ворбиса вы не хотите.
И вот сейчас у Ворбиса сидели двое весьма важных «друзей». Это были генерал-иам Б'ей Реж, который, что бы там ни говорили официальные табели о рангах, командовал большей частью Божественного Легиона, и епископ Друна, секретарь Конгресса Иамов. Вы можете счесть, что никакой реальной власти должность секретаря не подразумевает, но вы никогда не вели протокол собрания глухих стариков.
Здесь же надо отметить, что в действительности ни один из этих двоих с Ворбисом сейчас не встречался. И ни о чем с эксквизитором не говорил. Эта встреча была именно такого типа. Много кто никогда не встречался с Ворбисом и ни о чем с ним не говорил. Кое-какие аббаты из далеких монастырей были недавно вызваны в Цитадель и тайно проделали путь продолжительностью в неделю по крайне пересеченной местности только для того, чтобы ни в коем случае не присоединиться к темным фигурам, посетившим комнату Ворбиса. За последние несколько месяцев у Ворбиса перебывало гостей не меньше, чем у Человека в Железной Маске.
Итак, присутствующие (или неприсутствующие) ни о чем не разговаривали. Но если бы они присутствовали здесь и у них состоялся разговор, то ход его был бы примерно следующим.
— А теперь, — сказал Ворбис, — обсудим Эфеб.
Епископ Друна пожал плечами[3].
— Несущественная проблема. Так, во всяком случае, говорят. Реальной угрозы нет.
Оба гостя посмотрели на Ворбиса. Понять, о чем думает Ворбис, было крайне трудно — даже после того как он высказывал свои мысли вслух.
— Действительно? Мы в самом деле пришли к такому выводу? — спокойно осведомился Ворбис. Голос его звучал, как всегда, ровно и тихо. — Стало быть, никакой угрозы? И это после того, что произошло с бедным братом Мурдаком? А оскорбления, брошенные Ому? Такое нельзя прощать. Что предлагается сделать?
— Главное — никаких битв, — ответил Б'ей Реж. — Они дерутся как бешеные. Нет. Мы и так слишком много солдат потеряли.
— У них сильные боги, — заметил Друна.
— У них прекрасные лучники, — поправил его Б'ей Реж.
— Нет бога, кроме Ома, — сказал Ворбис. — Эти презренные эфебы поклоняются идолам и демонам. Об истинной вере здесь и речи не идет. Вы вот это видели?
Он передал им свиток.
— И что это? — осторожно спросил Б'ей Реж.
— Ложь. История, которой не существует и которая никогда не существовала. Это… — Ворбис замешкался, вспоминая нужное, но давно не используемое слово. — Это… это типа сказки, которую рассказывают маленьким детишкам… только здесь написаны слова, их произносят вслух и…
— А. Пьеса, — догадался Б'ей Реж.
Взгляд Ворбиса пригвоздил его к стене.
— Значит, ты в курсе подобных дел?
— Ну, я… как-то раз я ездил в Клатч и… — забормотал Б'ей Реж, ежась под огненным взором Ворбиса.
Опомнившись, генерал-иам взял себя в руки. Он водил в бой сотни тысяч солдат и ничем не заслужил такого обращения…
Правда, вскоре он осознал, что не может заставить себя поднять глаза и взглянуть Ворбису в лицо.
— Они танцуют танцы, — сломленно пояснил он. — В священные праздники. Женщины вешают колокольчики на свои… Поют песни. Все о древних временах, когда боги…
Генерал-иам окончательно увял.
— В общем, отвратительно, — закончил он и хрустнул суставами пальцев, что было явным признаком волнения.
— Здесь действуют их боги, — ткнул пальцем Ворбис. — Которых изображают люди в масках. Вы способны в это поверить? У них есть Бог Вина. Пьяный старик! И вы смеете утверждать, что Эфеб не представляет угрозы?! А вот это…
Он бросил на стол свиток потолще.
— Эта, как ее там, еще хуже. Сейчас эфебы поклоняются ложным богам, однако их ошибка состоит только в выборе богов, а не в поклонении. Но что последует за этим?
Друна осторожно изучил свиток.
— Думаю, есть и другие копии, — хмыкнул Ворбис. — Даже в Цитадели. Этот свиток принадлежал Сашо. Насколько я помню, это ты мне его рекомендовал, Б'ей Реж?
— Он производил впечатление умного и проницательного молодого человека, — ответил генерал-иам.
— Но крайне вероломного, — добавил Ворбис. — И его постигла заслуженная кара. Сожалеть стоит только о том, что мы так и не смогли склонить его назвать имена других еретиков.
Б'ей Реж едва удержался от вздоха облегчения. Его глаза встретились с глазами Ворбиса.
Тишину нарушил Друна.
— «Де Келониан Мобиле», — громко произнес он. — «Черепаха Движется». Что бы это значило?
— Если я скажу, твоя душа рискует провести тысячу лет в преисподней, — откликнулся Ворбис.
Он сверлил взглядом Б'ей Режа, который, в свою очередь, упорно разглядывал стену.
— Я считаю, рискнуть стоит, — сказал Друна.
Ворбис пожал плечами.
— Написавший это заявляет, что мир путешествует через бездну на спинах четырех гигантских слонов, — сообщил он.
Друна удивленно открыл рот.
— На спинах слонов? — переспросил он.
— Именно так здесь и написано, — подтвердил Ворбис, не сводя глаз с Б'ей Режа.
— А на чем они стоят?
— Автор заявляет, что слоны стоят на панцире гигантской черепахи, — сказал Ворбис.
Друна нервно усмехнулся.
— А на чем тогда стоит черепаха?
— Не вижу смысла размышлять, на чем может стоять эта черепаха, — отрезал Ворбис, — потому что такого просто не может быть!
— Конечно, конечно, — быстро согласился Друна. — Обычное праздное любопытство, не более.
— Всякое любопытство есть праздность, — нравоучительно заметил Ворбис. — Ибо оно наводит разум на лишние, ненужные размышления. Тем не менее, написавший это человек гуляет сейчас на свободе — в этом вашем Эфебе.
Друна взглянул на свиток.
— Здесь говорится, что он сел на корабль, который отвез его на остров на краю света, и там он якобы заглянул за…
— Враки, — равнодушно произнес Ворбис. — Впрочем, какая разница… Враки, не враки — не это важно. Истина внутри, а не снаружи. В словах Великого Бога Ома, произнесенных через избранных пророков. Наши глаза способны обманывать, а вот наш Господь — никогда.
— Но…
Ворбис взглянул на Б'ей Режа: генерал-иам обильно потел.
— Но? — поинтересовался он.
— Но… Эфеб. Страна безумцев, которые рождают всякие безумные идеи. Каждому это известно. Может, самым мудрым решением будет оставить их вариться в собственной глупости?
Ворбис покачал головой.
— К сожалению, — промолвил он, — дикие и неустойчивые мысли имеют разрушительную тенденцию распространяться и укореняться.
Б'ей Реж не мог не признать правдивость заключения Ворбиса. Он по собственному опыту знал, что правильные и очевидные мысли — такие как несказанная мудрость и справедливость Великого Бога Ома — кажутся многим людям настолько туманными, что этих неверующих приходится убивать, чтобы они осознали свою ошибку. В то время как опасные, расплывчатые и ошибочные идеи вдруг обретают для некоторых такую привлекательность, — он задумчиво почесал шрам, — что эти фанатики предпочитают прятаться в горах и бросаться оттуда камнями. Даже когда их берут в осаду и морят голодом, они предпочитают умереть, но так и не увидеть здравый смысл.
Б'ей Реж разглядел этот здравый смысл еще в раннем возрасте. Как считал лично он, тот смысл здравый, который позволяет тебе остаться в живых.
— И что ты предлагаешь? — спросил он.
— Совет выразил желание вступить с Эфебом в переговоры, — сказал Друна. — Как вам известно, я отвечаю за организацию. Делегация выезжает завтра.
