Яра, который кто-то из них успел выставить. Раздался страшный грохот. Те из людей Гуриели, кого защита укрыла не полностью, заорали от боли.
Особенно досталось одному несчастному: ему отлетевшая часть люстры оторвала руку в районе локтя. Впервые в жизни тогда я увидел технику, подобную той, которую он применил. Он, весь белый от боли и потери крови, сформировал из Яра что-то вроде насадки на руку и ей остановил кровь.
Вдруг обломки люстры поднялись в воздух и полетели в сторону князя Аматуни и его людей. Те, однако уже опомнились и стали защищаться. В следующую секунду внизу подо мной уже кипела битва. Каждая из сторон думала, что первым атаковал их противник. Гуриели со своими людьми, кажется, отступать не собирался. По всей видимости, он и приехал сюда с тем, чтобы затеять конфликт.
Что только они не делали! Во все стороны летели обломки предметов, яровые атаки сталкивались с яровыми защитами. Не осталось забытым и старое доброе огнестрельное оружие. Один из людей Гуриели выхватил напоминающий букву «Т» пистолет-пулемёт и дал очередь. Пули полетели в стены и яровые щиты.
Огнестрельное оружие активно использовалось человечеством с момента его изобретения. Те факты, что в Российской империи многие владели Яром и что, как я знал от деда, через несколько поколений планировалось иметь полностью владеющие Яром сто процентов населения, не отменяли возможности использования этого эффективного для устранения противника инструмента.
Всё дело в скорости. Скорость пули быстрее скорости звука, либо почти равна ей, увидеть её невозможно. Яровые атаки, управляемые вручную, противник может почувствовать и блокировать примерно так же, как может увидеть и блокировать удар шпаги. Удар пулей же можно остановить только выставив щит. Причём пуля, из-за большой кинетической энергии служит отличным инструментом для перегрузки щитов противника, вынужденного тратить Яр на его поддержание.
Человек Гуриели быстро израсходовал патроны, так как выпустил весь запас магазина за одно нажатие на спусковой крючок. К слову сказать, по слухам, существовали специальные техники использования Яра, позволяющие разворачивать пули по дуге обратно в того, кто их послал. Насколько эти слухи правдивы, я пока что судить не берусь.
Битва продолжалась, человека три уже лежало на полу не шевелясь. В какой-то момент князь Гуриели взлетел в воздух, держа защиту так, чтобы её не пробивали атаки снизу.
«Что ж, это драка, а не дуэль» — рассудил я и накинул князю на голову вакуумный колпак из Яра. Примерно такой же, в каком держал над морем телефон во время моего ночного купания несколько часов назад.
Любой, кто воевал, знает, что война — это не честный поединок один на один, нет. Война — это когда десять человек поджидают одного и убивают его из засады до того, как он вообще понимает, что произошло. А потом счастливыми победителями возвращаются домой к любимым. То же касается драк с разбойниками и прочими отличными от поединков чести событиями.
Гуриели захрипел, задыхаясь, и, забыв о защите, сосредоточил все свои усилия на том, чтобы сбросить вакуум со своей головы и снова получить возможность дышать. Я не знал, какого класса резервуар у князя, но, учитывая, размеры моего, я мог спокойно тягаться с ним силами.
Другой разговор, что боевого опыта с Яром у меня было мало и действовал я всегда интуитивно, а тренирующийся с детства князь, да ещё, наверняка, бывший на какой-нибудь войне, мог применить какой-нибудь хитрый неожиданный приёмчик.
Но, к добру, к худу ли, до этого не дошло. Как только Гуриели перестал держать защиту от атак снизу, в него вцепились Яром люди Аматуни. Тело князя с большим ускорением ринулось вниз. В отличие от его головы, которую я держал в вакуумном колпаке с фиксацией на шее. Тело с неописуемым звуком шлёпнулось на землю, голова же осталась висеть в двух метрах подо мной, удерживаемая моим Яром.
Такого я не ожидал. Я собирался немного придушить его, и спуститься к остальным сражающимся, чтобы как-то остановить бой. Теперь этот вариант стал недоступен. Я снова вернулся на балкон третьего этажа и, стащив с себя на ходу ливрею, которая порвалась-таки в подмышках, вернулся к комнате, где находились сестры Аматуни.
Я постучал.
— Лиза, это я, — сказал я. Дверь приоткрылась и на меня уставились две пары огромных, чёрных и очень испуганных глаз. Я протиснулся внутрь.
— Что там? Что там? — зашептали девушки.
— Долго рассказывать, — ответил я, направляясь к окну. — Князь Гуриели больше вас не побеспокоит. И никого уже не побеспокоит. Никогда.
Девушки синхронно издали испуганный вздох, зажав узкими ладошками ротики. Я понимаю, новость для них неожиданная, но зачем так театрально реагировать? Я обернулся и увидел причину — за мной, всё ещё удерживаемая моим Яром в вакуумном мешке, летела голова князя Гуриели.
Ничего не сказав, я молча открыл дверь в коридор и по дуге запулил голову князя обратно в холл, где отец и сын Аматуни при содействии слуг добивали людей Гуриели.
— Это ты сделал? — спросила Елизавета. Алёна Георгиевна же просто таращилась на меня во все глаза со смесью ужаса и восхищения.
— Я? Я ничего не сделал, — я приложил руку к груди, — да и кто такой «я»? Незнакомец в маске, которого, к тому же, тут никогда не было…
Я выпрыгнул в окно и взмыл в небо. Надеюсь, княжны Аматуни поняли, что я весьма прозрачно им намекнул, что о моём визите следует помалкивать. В полёте я проверил свой резервуар. Яра было чуть больше, чем когда я вышел из ресторана. Между тем, я чётко помнил, что израсходовал изрядное количество Яра на полёт, а потом на удержание на весу люстры.
Отлетая от дома Аматуни, я услышал шум сирен. Это приближалась полиция. Также я увидел светящиеся в небе огни — это летели по воздуху полицейские офицеры. Мне следовало быть очень осторожным. Я взлетел ещё выше и завис в ночном небе. Я достал телефон и увидел, что прямо сейчас звонит Тарас.
— Алло, Тарас, — ответил я на звонок и взлетел ещё выше, чтобы меня не услышали пролетающие снизу полицейские.
— Матвей Михайлович, вы где? — спросил дядька.
— Да дела кое-какие образовались, — ответил я, — скоро буду, Тарас.
— Барин, так отчего же вы меня-то не разбудили… — начал бухтеть дядька. Я отключился, не дослушав его.
И вовремя. Я услышал страшный рёв: в стремлении скрыться от полиции, я поднялся так высоко, что в меня чуть не врезался самолёт, заходящий на посадку в аэропорт имени Его Императорского Величества Александра Третьего. В последнюю секунду я спустился ниже.
Да уж, если
