фразу рекламным слоганом!) и морально готовились к предстоящей передаче на местном телеканале. Журавлев должен был вот-вот подъехать, чтобы захватить их с собой на телевидение. Герман обещал приехать прямо к эфиру.
– Варь, если про твою грязную историю спросят, ты ничего не утаивай. Говори, как есть, – инструктировала ее подруга. – Я поддержу. У меня есть что сказать.
– Постараюсь. Успокоительную капсулу я уже приняла.
– Вторую не надо, а то уснешь прямо в эфире! – нервно хихикнула Света.
Варя посмотрела на подругу. Она все никак не могла привыкнуть к ней новой – в деловом стиле. Светлый пиджак, строгая юбка-«карандаш» и веселые рыжие кудряшки. Но сама Света с появлением «Эдельвейса» настолько преобразилась, что Варе оставалось только удивляться тому, как точно угадал ее внутреннюю сущность Журавлев, организовав это сомнительное мероприятие.
– Представляешь, мои бывшие клиентки, как только узнали, что мы открываем «Эдельвейс», сразу сюда потянулись! Говорят, что счастливы приходить в новое место и готовы платить за консультации. Многие из них ведь не нуждаются в средствах.
– Ты же им помогаешь. Как может быть иначе?
– А одна клиентка даже с мужем на консультацию хочет прийти. По ее словам, он полностью переосмыслил свое поведение и тоже хочет пройти терапию, чтобы начать все с начала.
– Хорошо, когда у таких историй бывает хэппи-энд. Жаль, что в моем случае все сложилось по-другому, – горько вздохнула Варя.
– У тебя есть Герман.
– Да, за Геру я не устаю благодарить Бога. Только вот жизнь моему ребенку никто не вернет. Алик говорит, что жутко раскаивается, что он не хотел навредить ребенку, что просто не знал о моей беременности. То есть, бить меня просто так, значит, можно было?!
– Мы его посадим. Обязательно! – сжала кулаки Света. – Пусть даже сейчас общественность не на нашей стороне.
Пришло сообщение от Журавлева: «Спускайтесь, машина ждет».
– Ты, Варя, не волнуйся. Говорить буду я. Мне есть что сказать прессе, – повернулся к девушкам Олег Викторович, когда они забрались на заднее сиденье его роскошной служебной «Ауди» с личным водителем, и машина плавно двинулась с места. – Если будут задавать вопросы, четко отвечай. А так, в основном, будет пиар моей персоне, желающей избавить мир от семейного насилия.
– Надеюсь, вы священников не позвали? – с тревогой посмотрела на шефа Варя.
– Куда ж без батюшки? – вскинулся Журавлев. – Такие вопросы не обсуждаются без привлечения церкви. Семья, она ячейка общества. А православие у нас нынче в моде. Так что все будет путем, и нытье Алика Морозова, которого тоже, кстати, пригласили в студию, мы разгромим одним взмахом кадила, поверь мне.
– Вы пригласили Алика?! А почему мне не сказали?!
– Чтобы ты не вздумала отказаться, – спокойно пожал плечами Наполеон-поглотитель.
Варе снова захотелось его ударить.
– Света! – растерянно повернулась к подруге, сидящей рядом, она.
– Так надо, Варь. Поверь. Думаю, твой муж не явится. Кишка тонка.
– У Алика тонка?! Нет, он придет! Придет, чтобы опровергнуть всю нашу презентацию!
– Пусть попробует! – уверенно усмехнулся Олег Викторович. – Но я здесь солидарен со Светой. Алик не придет.
В небольшой гримерной сновали стилисты. Наносили пудру, поправляли прически, прикрепляли микрофоны всем участникам мероприятия.
Герман опаздывал. Варя сжимала ледяные от волнения пальцы и все смотрела на дверь. Ей казалось, если Герман не придет, она сойдет с ума.
– Кулагин в пробке, – тут же пресек ее попытки выйти из гримерки Олег Викторович, которому огромной кистью наносили на скулы что-то похожее на пудру и румяна одновременно.
– Если не поторопимся, наша передача начнется в гримерке! – фыркнул ведущий. – Вам не к нам надо было записываться, а в Москву, на «Пусть говорят». Там вы бы побили все рейтинги популярности.
– У нас реклама психологического центра, приуроченная к борьбе с семейным насилием, а не реалити-шоу! – ухмыльнулся Олег Викторович. – Но вы правы: похоже, мы засиделись.
Студию уже заполнили приглашенные участники – всего человек десять, включая журналистов из газет и местное духовенство. Алика Морозова не было. Но среди приглашенных гостей Варвара заметила пожилого адвоката, которого узнала. Она помнила Бориса Михайловича еще по свадьбе и по юбилею Иосифа Владимировича. Это был тот представитель старой адвокатской гвардии, который из-за хромоты всегда опирался на трость, любил курить дорогие сигары и разглагольствовал на тему пробелов в законодательстве. Выдержать его присутствие всегда было труднее всего. Но и восхищался он невесткой старого друга больше всех в той, прошлой Вариной жизни, когда Иосиф Владимирович был жив.
«Зачем он пришел сегодня? Посмотреть, кто из нас с Аликом лжет на самом деле? – с тревогой размышляла она. – Или Алик нанял его, чтобы распять меня здесь, под прицелом видеокамер?»
Журавлев заливался соловьем. Он в красках расписывал историю вдохновившей его на открытие центра сотрудницы Варвары Морозовой, которая чудовищным образом пострадала от рук мужа, процветающего адвоката. Ему кивали и аплодировали даже церковные работники, и он вмиг превратился в национального героя.
Варя и Света сидели с обеих сторон от монополиста-Поглотителя, и Варе казалось, что она вот-вот потеряет сознание. От воспоминаний, которые всколыхнул Олег Викторович, ее трясло, а бурная фантазия шефа, казалось, ее доконает.
Пара общих фраз проскользнула от Светы, потом ведущий посмотрел на Варю, заметил, что она в любую минуту может свалиться под стол, и ограничился представлением ее должности, за что она была безмерно благодарна.
– Мы планируем сотрудничество с городской больницей и со всеми приходами. Потому что здоровая семья начинается там, где есть вера, – распинался Олег Викторович, и ему рукоплескали представители православной церкви.
Варя мысленно фыркала: Олег Викторович никак не ассоциировался у нее с десятью заповедями и желанием покаяться. Его выступление она считала лицемерием чистой воды, но он играл ей на руку, и ей ничего не оставалось, как смириться.
Борис Михайлович подошел к ней после окончания презентации.
– Варя, детка, неужели это все правда? – растерянно взирал на нее адвокат.
– Правда. В таком виде эту правду не смог вынести даже Иосиф Владимирович, – поникла она.
– Почему же ты не добилась возбуждения дела?
– Все материалы дела пропали. Их уничтожили.
– Варя, нам надо встретиться и все обсудить. Пожалуйста, позвони мне завтра в приемную. – Он вручил ей свою тисненую золотом черную визитку. – Сегодня слишком много суеты для серьезных разговоров.
– Спасибо, – улыбнулась Варвара. На миг стало легче от того, что хоть кто-то из окружения Алика поверил ей, а не ему. – Я позвоню завтра утром. Опоздавший на мероприятие Герман нетерпеливо потянул Варю к выходу, и ей ничего не оставалось, кроме как быстро откланяться.
– Так! Едем в ресторан, шумно отмечаем открытие психологического центра, а потом ко мне домой! – радостно вещал Журавлев, помогая Свете садиться в
