Франа. – Адские фонтаны – так в Манхэттене называют Прорывы.
- Непонятно… - Умар нахмурился. - А как они узнают место, где они должны произойти? У нас есть буйнопомешанные, которые мечтают попасть в Прорывы, но у них-то особая сложная метода поисков…
- Оу, нет… не искалль! – Пиндос отчаянно замотал головой, и Франа испугалась, как бы он не повредил себе шейные позвонки. - Они вызывайт… открывайт! Поют пьесня, зажигайт огонь в чьаша…
- Ритуал? – ахнула итальянка. – Так они умеют открывать Адские фонтаны… то есть, Прорывы? Никогда о таком не слышала, и даже не думала, что это возможно!
- Оу, yes, возможно!- снова замотал головой американец. – И я знайт, что они зотят отправляйт many… отшшень, отшшень много black… чьёрный зомби в Москва!
- Как это – переправить? - недоверчиво спросил Умар. - По воздуху что ли, на самолётах? И, главное, зачем?
Пиндос развёл руками.
– Я слышалль, что в манхэттен есть есть… как это по рюсский… wormhole сюда, в Московский Лес. Только не знайт, у кого – у ниггеров или у ЦВЛ.
- Wormhole - это червоточина, межпространственный тоннель. – перевела Франа. – Термин, который придумали фантасты и пожхватили физики. Ходили слухи, что в Московском Лесу недавно нашли нечто в этом роде.
- Да, в Щукинской Чересполосице. – подтвердил сильван. - Бич… дядя Сергей со Студентом там побывали, много рассказывали. Только ведь они все ведут в параллельные миры, а никак не в Америку!
- Я не зналль… - грустно отозвался американец. Слышалль, что wormhole ведёт в самый большой московский skyscraper.
- В высотку, что ли? – Франа вздрогнула, представив, как толпы чёрных зомби, неважно, под гул барабанов вуду или под песнопения ЦВЛ, неудержимо растекаются по коридорам ГЗ.
- Я не зналль точно. – повторил Пиндос. – Но могу сказайт, как они хотеть. Я…
- Погоди… - Франа подняла руки ладонями перед собой. - Дай хоть немного прийти в себя. Я сейчас отлучусь ненадолго, а вы допивайте вино. Вернусь – продолжим…
И, не дожидаясь ответа, встала из-за стола.
Франа услышала шум в зале, когда мыла руки. Поначалу не обратила внимания: кабачок, питейное заведение, всякое может случиться, местные вышибалы, надо полагать, не зря получают жалованье и призовут буянов к ответу. Но безобразие не прекращалось: к возмущённым и испуганным крикам добавился треск ломающейся мебели, чей-то вопль полный ужаса и мучительной боли, и тут из общей какофонии её слух явственно вычленил тонкий, перепуганный голос Пиндоса.
Это были уже не шутки - итальянка ни на миг не сомневалась, что её спутники нипочём не стали бы ввязываться в банальную кабацкую потасовку. Она опрометью метнулась к двери, распахнула, и едва не споткнулась о распростёртое в двух шагах от порога тело. Она узнала одного из охранников «Армении» - бедняга валялся лицом вниз в быстро увеличивающейся ярко-красной луже. Дальше, у кадки с фикусом, где раньше стоял их столик, два типа в длинных, до пят, плащах с капюшонами, которые крутили руки Пиндосу – американец тоненько верещал, и извивался, пытаясь вырваться. Сам столик превратился в обломки, и среди них копошился ещё один тип, весь облепленный зеленью, подливой и кусками жареного мяса – аппетитный аромат тёк по залу, смешиваясь с запахом крови и тонким земляничным букетом «Усахелаури».
- Бегите, синьора! Они пришли за нами!
Она метнулась в сторону, за колонну, ища глазами сильвана. И – успела увидеть, как Умар, согнувшись, водит перед собой длинным ножом, держа на дистанции ещё двух типов в капюшонах, а третий, подобравшись сзади, заносит для удара – тяжёлый, добротно сделанный из тёмной древесины дуба, как и вся мебель в заведении дяди Саркиса…
- Берегись! – запоздало крикнула она, но табурет уже раскололся с громким треском о голову сильвана. Или это трещал его череп?
Двое противников Умара повернулись на её крик – в ладонях у них блеснули длинные волнистые лезвия. Нож сам собой прыгнул ей в ладонь из кармана джинсов, звонко щёлкнуло вылетевшее из ручки лезвие. Краем глаза она увидела серое лицо дяди Саркиса – армянин, глядя перед собой, пятился в подсобку. Один из типов что-то хрипло каркнул, указывая клинком на неё, и все трое пошли на Франу, намереваясь прижать её к стойке буфета, и…
Что это будет за «и..» - Франа выяснять не стала. Она подхватила со стойки литровую бутыль рома «Баккарди» и швырнула в голову правому противнику. Тот отпрянул, уклоняясь, бутылка с фонтаном брызг и осколков разлетелась о колонну за его спиной, и это подарило итальянке спасительные полсекунды. Она прыгнула в открывшийся между двумя врагами промежуток, на бегу перескочила через ещё одно тело – этот лежал лицом вверх, и кровь фонтанировала из перехваченного от уха до уха горла, пулей вылетела в распахнутые настежь двери павильона, и только тогда позволила себе обернуться.
Лучше бы она этого не делала! Трое преследователей никуда не делись – оскальзываясь в лужах разлитого вина, они торопились за ней, размахивая странными своими клинками, а справа подбегали ещё несколько таких же – они, надо полагать, ждали подельников на улице.
Да это целый налёт, подумала Франа. Что там успел крикнуть сильван: «Они пришли за нами?..»
- А ну, в сторону! Бережись!
Крепкая, вся в татуированных рунах, рука бесцеремонно отстранила девушку, так, что она едва не покатилась по ступенькам. Глеб уже стоял между ней и преследователями, и в руках у него тускло поблёскивал очень широкий, кривой, на китайский манер, меч с большим кольцом на конце рукояти. Свою трёхзубую рунку он, надо полагать, оставил в пивном ларьке, откуда выскочил, услыхав шум снаружи. И, надо сказать, вовремя – чужаки в капюшонах – теперь их было уже шестеро, - растянулись дугой, охватывая сетуньца с трёх сторон и, после недолгого колебания двинулись в атаку. Сетунец в ответ издал гортанный вопль и кинулся им навстречу.
Ничего подобного Франа в жизни не видела, разве что, в телесериалах-боевиках. Пируэт, широкий клинок описывает дугу, волоча за собой кисею крошечных красных капель. Снова пируэт, прыжок - ещё одно тело в плаще мягко оседает на ступени, а в сторону откатывается что-то круглое, размером к дыню или кочан капусты.
И вдруг всё кончилось. Сетунец стоял на залитой кровью верхней ступени, держа меч в опущенной правой руке, и у ног его корчились тела – Франа насчитала четыре.
«…а где ещё два? Их же было шестеро, она точно видела…»
Площадь перед павильоном тем временем наполнилась испуганными криками, кто-то торопился к месту
