— Так же сообщаю об аналогичном намерении гая Огненного, — заявил Светлоликий. Его молчаливый спутник одобрительно хмыкнул, чуть склонив рыжеволосую голову. — За сим мы с братом хотели бы откланяться. Успешного заседания, глубокоуважаемые гаи!
Визитеры развернулись и размеренным шагом направились к дверям, те послушно открылись, пропуская обоих. Вызов Белоснежной был брошен, игра началась. И пропитанный магией зал счел первый этап ее вполне законченным. Каменные створки снова сомкнулись, отрезав пару сильнейших от остальных. В помещении все так же господствовала тишина… оглушающая, абсолютная. А над магическим валуном сгустилось темное облачко. Оно на глазах уплотнялось, меняя очертания. Сначала появились крылья, лапы… затем ярко сверкнули изумрудные глаза над черным клювом…
Громкое и раскатистое «кар-р-р» в безмолвии зала прозвучало как издевательство. И, словно по команде, собравшиеся начали спорить.
В драконьем логове…
Магический шар в который раз отразил одно и то же слово: «Действуй!», но дракон сомневался. Он перекатывал круглую стекляшку из одной ладони в другую и молчал. Полыхнув лиловым раздражением, средство связи Ийзэбичи с королевой бездны, выдало следующее:
«Ашенсэн с Кир-Кули уже в пути. Не сегодня, так завтра они тебя найдут, и тогда инициировать сейлин будет практически невозможно».
— Но она меня возненавидит, — растерянно пробормотал обычно уверенный в себе гай.
«Это сначала, — успокоило его очередное послание. — К тому же девочка и так не питает к тебе большой любви. Сплошная настороженность и сомнения. А если с твоей помощью она станет настоящей сейлин, то через пару-тройку лет даже благодарить будет. Как только свыкнется, наконец, со своей новой сущностью и войдет во вкус».
— А если не войдет? — продолжал упорствовать дракон. — Ты бы видела, что с ней творилось после истории с птицами. А сегодня в зале с животными… я вообще молчу! Ты говорила, что привыкание будет идти поступательно, что память не вернется к ней как минимум неделю, и что за это время у меня будет возможность заслужить ее доверие и… симпатию. А теперь…
«Теперь надо довести дело до конца и быстро! Они идут, Ий. Идут за ней, — зловеще пульсирующие надписи на поверхности шара сменяли одна другую. — И, поверь, твой старший братец, наверняка, уже знает, где ты спрятал их девчонку».
— Сейлин моя! — с каким-то детским упрямством рявкнул древний маг.
«Они так не считают», — издевательски заметила стекляшка.
— Они пр-р-росто не понимают! — рыкнул рыжеволосый. — В Тайлаари после ухода двух последних семей за Грань, я остался единственным драконом-оборотнем. Уникальным, чистокровным, настоящим. Не то, что этот полукровка Сэн, — магическая сфера молчала, и потому мужчина продолжил: — И мне нужна достойная пара. Тоже единственная, уникальная и сильная. До плена я присматривался к самым ярким представительницам разных могущественных рас, но… это все не то! А сейлин… она та самая, ты понимаешь меня? Ее тьмы даже мой коготь испугался. Невероятно! Такой больше нет в Тайлаари. И никогда не было.
«Были», — возразил вновь засветившийся шарик.
— Давно, — отмахнулся дракон. — И про них мало что известно. А Селена живая и рядом. Я не хочу ее пугать, Красотка.
«А придется, Ий. Иначе останешься с носом».
— А если сменить логово на место, о котором не догадается Сэн? — немного помолчав, спросил собеседник.
«Все равно найдут. Ну, или к девчонке вернется память, и она сама пошлет тебя лесом-полем».
— А если…
«Хватит, Ийзэбичи, изображать благородного рыцаря. Ты дракон или кто?! Инициируй Зою, или как ты там ее называешь? Селену! А потом уже завоевывай ее руку, сердце и прочие части тела. Сейчас она просто человек… примитивная, магически бездарная смертная с задатками энергетического вампира Эр — класса. А тебе, как ты сам только что сказал, нужна единственная и неповторимая сейлин. Так сделай ее сам!»
Долгих три минуты дракон молчал, теребя пальцами свободной руки кончик темно-рыжей косы. В другой его ладони мирно покоился стеклянный шар, в глубине которого отражалась собачья морда.
— Ты права, — наконец, проговорил наследник рода Карури. И, поднявшись с кресла, добавил: — Не стоит откладывать это дело в долгий ящик. Займусь, пожалуй, приготовлениями.
В то же время в комнате сейлин…
Я сидела на широком каменном подоконнике, услужливо нагревшемся подо мной, и бесцельно смотрела вдаль. Море… вид его зеленовато-серой глади должен был навевать умиротворение, успокаивать, но мне созерцание безбрежного простора только добавляло горечи. Иногда в поле зрения попадали крупные сизые птицы с хищными клювами, и на мои глаза невольно наворачивались слезы. Нет, я не питала особой любви к пернатым, это же не котята, которых помимо воли тянет погладить. А те крылатые твари, что наполняли разрушенный зал и вовсе вызывали неприязнь своими странными взглядами. Но… они все были живые!
Карури, конечно, пытался убедить меня, что выпить энергию птицы — это не большее преступление, чем съесть ее жареную тушку. Более того, подобная смерть значительно лучше, чем если бы жертве свернули шею, ощипали и отправили на вертел. По словам дракона выходило, что моя «пища» умирала счастливой. Но что-то внутри меня совершенно не желало принимать подобные объяснения.
Да я бы столько мяса за три года не съела! А тут… в один миг стать причиной гибели сотен живых существ… Это пугает. Я пугаю! Пугаю сама себя. Впрочем, своего «жениха» (или кто он мне там по их драконьим законам?) я тоже не оставила равнодушным. Вот только его в ужас привела не странная, смертоносная сила, а банальная женская истерика. Закончилось все тем, что Ий плюнул на попытки втолковать мне, что хищникам не пристало жалеть еду, и трусливо сбежал, а я, свернувшись калачиком на кровавого цвета простынях, еще долго всхлипывала, пока, наконец, не уснула. А утром меня разбудил нежный поцелуй в висок и бодрящий аромат какого-то ягодного напитка… Лучше б я не просыпалась, честное слово!
Вздохнув, я прислонилась лбом к прозрачной преграде, отделявшей мою каменную «клетку» от пейзажа за окном. Решеток на нем не было, как не было и хрупких стекол, зато тончайшая с виду заслонка, как объяснил Ий, по прочности не уступала скале. Поэтому я спокойно сидела на подоконнике, не боясь свалиться в море. Хотя… еще несколько часов назад мне этого ой как хотелось.
Слева, над торчащими из воды скалами появилось крупное синее пятно. Оно медленно приближалось, приобретая очертания большой лодки. Разом забыв обо всех своих переживаниях, я как зачарованная смотрела на это чудо. С момента моего пробуждения, мне не довелось встретить здесь ни одного похожего на нас с Карури существа. Ни людей, ни драконов, ни вампиров… только каменные стены, морской пейзаж и… живой корм для Селены, которая и не голодна была вовсе. А тут… целая ладья с крошечными человекоподобными фигурками на палубе.
За прозрачным дном, пролетевшим буквально в паре десятков метров над острой каменной гранью, копошились какие-то существа, а похожие на весла лопасти медленно выписывали круги. Я провожала «летучий корабль» взглядом, пока он совсем не исчез за горизонтом, и никак не могла понять, почему эта конструкция движется по воздуху, а не по волнам? Моя местами дырявая память в данном вопросе оказалась вполне информативной. Лодки должны бороздить морские просторы, на то они и лодки. А тут…
Неправильный корабль, неправильный мир, и все здесь неправильно! Включая меня — неправильного вампира, который не желает высасывать «живительный свет» из своих жертв. Нет! Не могу я быть тем монстром, которым являюсь по заверениям Ия! Даже если и была им раньше, теперь… не могу. И не буду!
Перед мысленным взором всплыла картинка сегодняшнего «завтрака», на который меня за ручку отвел Карури. Если честно, глядя на чуть смущенную улыбку мужчины и на его нежно-заботливое отношение ко мне, я ожидала сюрприз в виде накрытого стола в романтическом антураже. Такая утренняя трапеза вполне могла бы сойти в качестве извинений за вчерашнюю выходку оборотня. Но… некоторых, видать, жизнь ничему не учит.
Меня ждал еще один зал, на сей раз без видимых следов разрушений. И снова сотни пустых глаз. Внимательных, но лишенных осмысленности. Эти глаза казались стеклянными, неживыми, будто вокруг нас сидела не куча всевозможного зверья, а искусно сделанные чучела. И весь этот зоопарк, покорный и неподвижный, в огромной «каменной кастрюле» безмолвно дожидался голодного хищника. Меня!
Я не кричала на Ия, как в прошлый раз, не глотала слезы, пытаясь донести до него, что не желаю быть убийцей, не швыряла в его наглую рожу мелкие обломки камней, не поминала нехорошим словом драконье племя и твердолобость его отдельного представителя… Я, закусив до боли губу, чтоб позорно не разреветься, молча вырвалась из рук Карури, лежавших на моих плечах, подхватила ближайшего зверька с гладкой белой шкуркой и большими голубыми глазищами, и убежала к себе.
