— Не беспокойтесь. Я первым приду на помощь Латюффу, если моя сестра даст волю эмоциям, с которыми она, похоже, не очень справляется.
Ник и Калли одновременно посмотрели в сторону Джулианы и сразу поняли, что девушка уже едва сдерживается.
— Будет жаль, если Италия и Франция окажутся в состоянии войны так скоро после разгрома Наполеона, — шутливо заметила Калли.
Ник улыбнулся:
— Я сделаю все для достижения всеобщего мира.
— Великолепно, — с шутливой серьезностью заметила Калли. — Но вы ведь понимаете, что вам тогда самому придется выступить в роли учителя танцев?
Ник сделал вид, что обдумывает такую возможность.
— Как вы думаете, музыкант на это согласится?
Получая удовольствие от этого разговора, Калли наклонила голову и сделала вид, что рассматривает напряженного молодого человека, сидевшего за фортепьяно.
— Вряд ли, милорд. Но вам повезло, ведь ваш брат играет ничуть не хуже.
Эти слова слетели с ее уст прежде, чем она осознала их последствия. Надо отдать должное Нику, он не сбился с ритма, лишь с интересом взглянул на нее и спросил:
— А откуда вам известно, что мой брат играет, миледи?
Калли замялась, отчаянно раздумывая, как перевести разговор на другую тему.
— Ну... об этом... ведь все знают?
Она приняла совершенно невинный вид.
Ник изогнул губы в удивленной усмешке.
— Нет, это не так. Однако вам бы вполне удалось меня убедить в этом, если бы мы с ним не были близнецами. — Он помолчал, наблюдая, как на ее лице проступает выражение досады. — И когда же вы слышали, как он играет?
Калли открыла рот, но тут же потерянно закрыла его.
— Или мне следовало спросить: где же вы слышали его игру?
Он что, ее дразнит? Ее поймали на слове, но она не собиралась сдаваться без боя. Взглянув Нику в глаза, она ответила:
— Нигде.
Он наклонился к ней и произнес шепотом:
— Лгунья.
— Милорд, — запротестовала она, — уверяю вас, что лорд Ралстон не...
— Вам нет необходимости его защищать, — невозмутимо прервал ее Ник. — Вы забываете, что я хорошо знаю своего брата.
— Но мы не... — Калли замолчала, почувствовав, как предательский румянец заливает ее лицо.
Ник невозмутимо поднял бровь.
— Действительно.
Калли опустила глаза и, пытаясь отвлечься, принялась с преувеличенным вниманием рассматривать батистовый галстук Ника. Некоторое время Николас молчал, затем громко рассмеялся.
— Не волнуйтесь, миледи, я сумею сохранить ваш секрет, хотя, признаюсь, испытал укол ревности. Ведь хорошо известно, что из нас двоих я более красивый.
Калли рассмеялась, а Ник в очередном пируэте едва не поднял ее над паркетом, легко сняв напряженность момента. Улыбаясь и глядя ему прямо в глаза, в которых светилось озорное мальчишеское веселье, Калли на мгновение скосила взгляд на его шрам, но, поймав себя на этом, быстро отвела глаза.
— Выглядит ужасно, правда?
Калли теперь уже открыто посмотрела на шрам.
— Ничего подобного. Я часто слышала, как женщины говорят, что этот шрам делает вас более привлекательным.
Он демонстративно поморщился при этих словах.
— Они его романтизируют. Я не пират и не воин, которых шрамы лишь украшают.
— Нет? Какая жалость. Но я слышала, что вы провели немало времени, бороздя воды Средиземного моря, грабя корабли и похищая красавиц.
— К сожалению, истина не столь привлекательна.
Калли в деланном ужасе округлила глаза.
— Ради Бога, ничего не говорите. Я предпочитаю придерживаться своей версии.
Оба рассмеялись, и Калли задумалась о том, насколько легко и непринужденно чувствует себя, общаясь с Николасом Сент-Джоном, в то время как его точная копия обладает такой властью над ее эмоциями.
Прошло чуть больше недели с момента их последней встречи с Ралстоном — с того момента, когда он тайно вывел ее из фехтовального клуба, усадил в свой экипаж и привез обратно в Аллендейл-Хаус. За эти восемь дней она несколько раз бывала у него дома, чтобы присутствовать на уроках Джулианы, пару раз вместе с Марианной заезжала к ней на чай и каждый раз надеялась на встречу с Ралстоном. Кроме того, ей казалось, что и Гейбриел попытается увидеться с ней, поскольку ни она, ни Джулиана ни в коей мере не скрывали визиты, а значит, Ралстон был в курсе ее приездов.
Дважды ей приходила в голову мысль попробовать отыскать Ралстона и поговорить с ним. Она придумала несколько вариантов якобы непреднамеренной встречи: от случайного попадания в его кабинет до необходимости обсудить детали предстоящего выхода Джулианы в свет. К сожалению, первый бал Джулианы, похоже, должен был пройти достаточно гладко — через неделю она будет готова к этому событию, — а в кабинет Ралстона Калли так и не решилась войти. В этой нерешительности присутствовала определенная ирония, учитывая, что в свое первое посещение Ралстон-Хауса она довольно нахально прошла в спальню Гейбриела. Но сейчас ситуация была совершенно иной.
Наконец Калли решилась использовать в качестве повода для встречи с Ралстоном свой список: ведь обещала же не приступать к выполнению очередной задачи, не поставив его в известность и без его сопровождения. Но, откровенно говоря, когда Калли собралась пойти по этому пути, ей стало немного грустно. У нее возникало ощущение, что она похожа на комнатную собачку, которая неотрывно следует за хозяином, а ей не хотелось, чтобы Ралстон побуждал ее искать встречи с ним.
Боже, как она мечтала, чтобы именно он пришел к ней. Но не слишком ли многого она хочет?
— Какая умилительная сцена.
Как только эти сухие слова раздались в бальном зале, музыка умолкла, а Калли затаила дыхание, когда предмет ее размышлений бросил на нее скучающий взгляд.
«О Боже! Я вызвала его своими заклинаниями». Она покачала головой, отгоняя глупую мысль, и попыталась отстраниться от Ника, но тот не выпустил ее из объятий. Когда Калли удивленно взглянула на своего партнера по танцу, Ник весело подмигнул ей и, чуть наклонившись, прошептал:
— Не раскрывайте свои карты. Мы всего лишь танцевали.
Ник спокойно выпустил Калли из объятий, склонился в низком, несколько утрированном поклоне и демонстративно поцеловал ей руку. Взгляд Калли метнулся к Ралстону, который, небрежно прислонившись спиной к двери, стоял у входа в зал и наблюдал за ними с совершенно непроницаемым видом. Она тотчас почувствовала себя неловко, и эта неловкость возмутила ее. Ник, конечно же, прав: они всего лишь танцевали. Так отчего же она чувствует себя непослушным ребенком, застигнутым за очередной шалостью?
— Милорд Ралстон! — воскликнул Латюфф, торопливо подходя к маркизу. — Большая честь, что вы почтили своим присутствием уроки мисс Джулианы!
