— Мне льстит, что ты рассматриваешь подобную возможность. Но, поверь, для этого не нужно что-то настолько грандиозное, хватит и твоих слов. — Кажется, он над ней смеялся.
— Моя кровь — единственное, на что ты можешь рассчитывать.
— Я терпелив.
— Надеюсь, еще и достаточно понятлив. — Бросила Миша, отпирая дверь и заходя внутрь.
В комнате тускло горели свечи, те немногие, которые еще не успели растаять от собственного пламени. И она была рада этому сумраку, возможно, пунцовый цвет ее щек не так заметен…
Сбросив с себя верхнюю одежду, Михаэль расстегнула первые пуговицы рубашки, оттягивая ворот.
Сегодня было жарко… или ей жарко от недавнего разговора?
Усевшись на край кровати, она посмотрела на мужчину перед собой. Большого, самоуверенного, безмерно опасного.
— Терпение — качество, которым я, в отличие от некоторых, не обладаю в полной мере, понимаешь? — Начиная чувствовать себя неуютно в этом молчании, длившемся верную минуту, проговорила Михаэль. — А может ты передумал?
— Нет. — Покачал головой Дэймос, осматривая ее медленно раз за разом. — Я думаю, как это сделать лучше.
— Лучше… для кого?
— Для нас обоих.
Это слово «нас» словно обухом ударило по голове. Когда это он и она превратилось в «нас»? Их нельзя ставить вместе. Объединять противоположности? Ни в коем случае!
— Кажется, у тебя нет на это времени. Потому что если не передумал ты, то скоро передумаю я.
Дэймос тихо усмехнулся, проходя вперед и опускаясь на колени. Как же странно было видеть его здесь, рядом, да еще и склоненным.
— Побольше терпения, госпожа. Или когда речь заходит обо мне терпеть становиться невыносимо? — Он лишь улыбнулся ее неверию в такую наглость, отразившемуся в женских глазах, и очевидными смущением и злостью, окрасившими ее лицо румянцем.
Когда его рука прошлась по ее бедру, Михаэль вздрогнула.
— Ты… ты что себе позволяешь?! — Вскричала она, отбрасывая его ладонь.
— Госпожа сама сказала о том, чтобы я все закончил побыстрее.
— Вот именно! Тогда какого…
— Тут. — Он провел пальцем по внутренней стороне ее бедра. — Находиться бедренная артерия.
— Знаешь, Дракон, в моем теле полным полно вен и артерий, но это не значит, что ты попробуешь их все.
— А я бы очень этого хотел. Тем более что от секса со мной ты уже отказалась.
Это слово засело в ее голове. Он произнес его так спокойно и легко, словно рассуждал о ценах на соль, вопреки смыслу.
Секс с ним…
Девушка внимательно смотрела на то, как его лицо приближается к ней, после чего почувствовала чужие, горячие губы на своей шее. В ожидании боли, она напряглась и зажмурилась.
Дракон заметил, как ее руки комкают покрывало, как костяшки побелели, а все мышцы напряглись. Она боится. Боится боли и тем не менее предпочитает ее наслаждению.
Глаза Миши распахнулись, когда вместо боли, она почувствовала легкое прикосновение чужих губ. Едва ощутимое касание к ее коже, горячий выдох, который прошел по телу чувственной лаской. И как бы она ни хотела оттолкнуть его, закричать, ударить и спросить, какого черта он себе позволяет, ее тело, кажется, имело на этот счет свое мнение.
Не почувствовав сопротивления, Дэймос оставил на коже легкий поцелуй, дразня себя вкусом женской кожи, после чего сделал глубокий вдох.
Положив на ее шею свою руку, он притянул девушку к себе, а она безропотно подчинилась, откидывая голову набок. Следующий поцелуй был уже не легким, а откровенным, ласкающим.
Миша, сама не понимая, что делает, запустила свои пальцы в черные пряди, мягкие и густые, притягивая его голову плотнее. Если бы сама процедура была такой же приятной…
А еще это чувство, похожее на странное волнение, которое каждый раз подобно всполоху освещает ее душу, которое теплом распространяется по телу.
Глаза закрылись, когда чужие твердые губы вновь коснулись кожи. Миша уже, кажется, забыла, зачем он здесь, всерьез задумавшись над силой эмоции, которая полностью захватила ее.
Вернувшись к бьющейся под кожей вене, Дэймос медленно лизнул это место, млея от вкуса. Его большой палец прижался к женским губам, когда его клыки вонзились в мягкую кожу, прорывая артерию, из которой стала сочиться кровь. Миша вскрикнула, сжимая зубы, а мужчина только нежно погладил ее нижнюю губу, не отрываясь от раны.
Если в прошлый раз он был груб, то сегодня постарается сделать это как можно нежнее.
Позволяя крови вытечь, он собирал ее языком, проводил по коже губами, потом снова припадал к ране, запечатывая ее долгим поцелуем.
Почувствовав, как ее губы прихватывают его палец, Дэймос довольно улыбнулся.
Она невинна, и эти чувства, которые она, очевидно, испытывает впервые, ей нравятся. И он ее понимает, потому что сам хочет зайти куда дальше простых поцелуев. Вот только ради чего? Энергии или самой женщины? Запечатлеть в памяти картину ее удовольствия, лицезреть экстаз и слушать собственное имя, сплетающееся с требовательными криками и стонами наслаждения… Кровь стекла под рубашку, начиная прочерчивать красную дорожку по ее груди. Главный закон темного — не позволить крови хозяина пролиться на землю. Он, собственно, этого и не позволит.
Не отрываясь от раны, Дэймос потянулся к пуговицам белой рубашки, стараясь расстегнуть ее быстро и как можно незаметнее. Хотя Михаэль не обращала на это внимания и так, полностью поглощенная незнакомым чувством.
Надо было остановить его. Запретить. Может даже наказать… Да, она так и сделает… позже…
Откуда-то вновь навалилась эта ужасающая слабость, которая притянула девушку к кровати. Миша прикрытыми глазами следила за тем, как мужчина оказывается над ней. Стало вмиг не по себе от того, что кто-то настолько опасный сейчас над ней нависает. Но не в силах ни пошевелиться, ни сопротивляться, она лишь устало закрыла глаза. На границе сна она почувствовала, как его пальцы прошлись по ее шее, пробежались по груди и плоскому животу, после чего вновь опустились на лицо. Один из них очертил подбородок, коснулся губ. Ее рот инстинктивно приоткрылся, после чего она ощутила на своих губах медленное нежное движение. Он… целовал ее? Да что… что он себе позволяет?! Как такое возможно?! Он не смеет…
Ему за это всенепременно достанется.
Дракон на мгновение отклонился, смотря на девушку под собой. Ее глаза были закрыты, а лицо расслабленным, она казалась опьяненной и неимоверно уставшей.
Она спала.
Гнев полыхнул в красных глазах.
Как она могла уснуть в такой момент, когда он был с ней?! Это что, так утомляет?
Хотя с другой стороны, он забрал почти все ее оставшиеся силы. Это не мудрено, что она уснула… но это обидно, черт возьми.
