Однако орден Храма не во всем соглашался с Филиппом Августом: новый магистр Роберт де Сабле происходил из Ле-Мана, а следовательно, являлся вассалом Ричарда. Он протестовал, когда сразу после капитуляции Акры Филипп Август остановился в резиденции тамплиеров: храмовники сами намеревались вновь обосноваться в этом здании. Напротив, Ричард отплыл из Святой земли на корабле ордена Храма и под охраной тамплиеров, «которые проводят меня, как будто я сам — храмовник, до моей страны».[341] На самом деле, ордены напрасно старались примирить Ричарда и Филиппа.
Соперничество между Конрадом Монферратским и Лузиньяном закончилось только в 1192 г.: Конрад стал королем Иерусалима, а Ги получил Кипр. Однако в том же году новый иерусалимский государь пал от рук убийц. С согласия орденов, его вдова Изабелла, последняя наследница династии Фулька Анжуйского, вышла замуж за Генриха Шампанского (1192–1197). В 1197 г., когда Генрих умер, тамплиеры и госпитальеры воспротивились притязаниям на корону палестинского барона Рауля Тивериадского, сочтя его слишком бедным. Торта Изабелла стала женой Амори де Лузиньяна, брата Ги. После его смерти в 1205 г. ордены посоветовали просить Филиппа Августа выбрать супруга — а следовательно, короля — для дочери Изабеллы, Шарии. Король Франции предложил кандидатуру Жана де Бриенна, шампанского рыцаря, который стал последним настоящим иерусалимским королем (1205–1225).[342]
Таким образом, в Иерусалиме ордены спорили из-за личностей, но политику вели общую, заключавшуюся в объединении вокруг законного короля.
В это самое время в Антиохии началась война за наследство (1201–1216). Это северное княжество, которым правил Боэмунд III, почти мирно уживалось с мусульманами Алеппо, но непрерывно враждовало со своими соседями, армянами Киликии.[343] Король Киликии Лев III являлся вассалом Боэмунда, но стремился изменить феодальные отношения и подчинить себе княжество Антиохийское. У Боэмунда III было два сына: старший, Раймунд, должен был унаследовать трон Антиохии, а младшему, Боэмунду, принадлежало графство Триполи.
Образовались три заинтересованные группы. Лев мог рассчитывать на поддержку баронов Антиохии, как армянского, так и смешанного франко-армянского происхождения. В 1191 г. он завладел Баграсом (или Гастоном), древней крепостью тамплиеров, которую в свое время захватил, а затем разрушил и забросил Саладин. Для Киликии она являлась ключом к Антиохии. Против Льва выступил орден Храма, владевший несколькими замками в Киликии (в том числе Рош-Гильомом) и потребовавший Баграс обратно,[344] и латиняне-горожане, жившие в Антиохии, которые в 1194 г. создали коммуну,[345] были готовы воспрепятствовать установлению армянского владычества над городом — как в свое время отказались подчиниться византийцам. Между этими двумя группировками находились умеренные, сплотившиеся вокруг князя Антиохии Боэмунда. Боэмунд склонялся к миру с Киликией и пользовался поддержкой Генриха, иерусалимского короля, и папы, который опасался сделать неверный шаг и тем самым поставить под угрозу уже почти достигнутое соглашение о присоединении армянской Церкви к Риму. Умеренные одобряли женитьбу Раймунда, старшего сына Боэмунда, на дочери Льва. От этого брака впоследствии родился Раймунд Рупен. Раймунд умер, а вслед за ним Боэмунд III: в 1201 г. младенец Раймунд Рупен стал князем Антиохийским под опекой своего двоюродного деда Льва. Горожане восстали и открыли ворота Боэмунду Триполий-скому, провозгласившему себя князем под именем Боэмунда IV.
Тамплиеры поддержали Боэмунда IV, в то время как госпитальеры встали на сторону Льва и законного князя Раймунда Рупена. Засады и заговоры чередовались с перемириями и мирными переговорами. В 1203 г. тамплиеры разбили проникшую в город группу армянских воинов. В1211 г. отряд тамплиеров, который должен был доставить продовольствие в крепость Пор-Боннель в Киликии, попал в засаду, и в бою магистр ордена Гильом де Шартр получил серьезную ранение.
В 1216 г. наступило временное затишье: Раймунд Рупен был признан князем во всей Антиохии. Он оказался достаточно умен, чтобы отдать Баграс тамплиерам: таким образом, исчезла основная причина, которая побуждала орден Храма сражаться на стороне Боэмунда IV. В вышеприведенном случае тамплиеры передали большую часть своей военной силы в распоряжение одной из сторон, боровшихся за власть. Нет смысла приводить другие примеры подобного вмешательства орденов в политические дела латинских государств: их насчитывается немало на протяжении всего столетия. Даже в начале XIV в. орден Храма будет замешан в династическом конфликте на Кипре.[346]
Тамплиеры и государи Западной Европы
После 1225 г. иерусалимская корона уже не возвращалась в королевство. До 1268 г. она венчала чело Гогенштауфенов, королей Сицилии, или, в случае Фридриха II, императора. Затем, между 1269 и 1286 гг., за право обладать ею боролись кипрские Лузиньяны и представители Анжуйской династии, ставшие правителями Сицилии и Южной Италии. Ни Гогенштауфены, ни Анжуйцы не жили постоянно в Святой земле. Они передали номинальную власть своим представителям; фактически же королевством руководила олигархия, среди которой ведущую роль играли магистры тамплиеров и госпитальеров. Но иногда случалось, что какой-нибудь западноевропейский монарх отправлялся в крестовый поход и брал ситуацию под свой контроль, как сделал Людовик IX в 1248–1254 гг. К таким королям ордены, как правило, относились благожелательно. За исключением, однако, Фридриха П.
В 1223 г. Жан де Бриенн, человек уже достаточно пожилой, выдал свою дочь Изабеллу замуж за императора Фридриха П. Изабелла умерла, успев родить сына, Конрада. Фридрих II, не испытывавший никакого почтения к тестю, запретил ему возвращаться в Святую землю и присвоил корону своего младенца сына. Крестовый поход Фридриха II начался при необычных обстоятельствах, поскольку император отправился в путь, будучи отлучен от Церкви.
Но его, впрочем, это не смущало. Фридрих высадился на Святой земле, чтобы начать переговоры со своим «другом», султаном Египта аль-Камилом. Восемнадцатого февраля 1229 г. Фридрих II добился от султана возвращения Иерусалима, Вифлеема и коридора, связывавшего эти города с Акрой. Мусульмане и христиане одинаково плохо восприняли это соглашение. Как и большинство местных баронов во главе с Жаном д'Ибеленом, военные ордены — которым папа приказал не помогать императору, «предателю и злодею»,[347] — отнеслись к затее императора резко отрицательно, так как считали, что в сложившихся условиях защищать Святой город будет невозможно. У ордена Храма вообще было в чем упрекнуть Фридриха: соглашение, заключенное с султаном, не предусматривало возврат тамплиерам их прежней резиденции в Иерусалиме. Поэтому тамплиеры и госпитальеры не присутствовали на коронации Фридриха II в храме Гроба Господня. Английский историк Матвей Парижский даже упоминал о заговоре, якобы организованном военными орденами с целью убить Фридриха: по-видимому, речь идет о выдумке этот преданного сторонника Гогенштауфенов.[348]
Однако политика обоих военных орденов менялась, и постепенно они оказались во враждебных лагерях. В 1229 г. Фридрих завладел крепостью Шато-Пелерен, принадлежавшей тамплиерам. Рыцари Храма отреагировали незамедлительно, вынудив императора уйти восвояси. Чтобы отомстить за оскорбление, он напал на квартал тамплиеров в Акре. Госпитальеры не вмешивались; они даже приняли Фридриха после его провала.[349] Это был первый знак, возвещавший сближение между орденом госпитальеров и императором.
Вернувшись на Запад, Фридрих II заключил мир с папой. С этого момента военные ордены стали вести себя сдержанно. Тамплиеры продемонстрировали добрую волю, отказавшись приютить в одном из своих домов в графстве Триполи противника Фридриха II, Бальяна д'Ибелена (брата Жана), «так как они не хотели дурно выглядеть в глазах людей императора».[350] Однако согласие между папой и императором длилось недолго. Орден госпитальеров перешел на сторону императора вместе с пизанцами. Орден Храма вместе с большей частью баронов и городами Генуей и Венецией остался верным папе. В 1242 г. госпитальеры поддержали попытку представителя Фридриха, Филанжиери, завладеть Акрой, но потерпели неудачу. В ответ противники госпитальеров шесть месяцев осаждали его резиденцию. Даже после смерти императора госпитальеры поддерживали его наследников, Конрада, Манфреда и Конрадина. Следует ли считать их «гибеллинами», сторонниками императора, а тамплиеров — «гвельфами», приверженцами папы? Все не так просто. В своих отношениях с Фридрихом II военные ордены руководствовались другими мотивами — а именно, по мнению Дж. Райли-Смита, внешнеполитическими: орден Храма ратовал за союз с Дамаском против Египта, в то время как госпитальеры придерживались иной точки зрения, став тем самым «объективными» союзниками Фридриха II. Я еще вернусь к этому вопросу, рассматривая всю совокупность отношений между этими двумя орденами.
