мне не помешает.
– Мы все еще решаем вопрос о совместном проживании, – объясняю я. – В последнее время наши мнения часто расходятся.
Стив морщится.
– Эта Люси больше не звонила тебе?
При ее имени Рэйчел издает скептическое «хм». А я вообще забыл про Люси. Не думаю, что Мадлен продолжает злиться из-за этого. Думаю, это не то, над чем нам стоит работать.
Люси была прекрасным (ну и остается, наверное) преподавателем. И я не сразу заметил ее интерес ко мне. Пока парень из моей группы не сказал мне, приглядеться к ней. Она обещала мне работу, она читала мою рукопись. Я доверился ей, мне казалось, она не переступит черту.
Но она оказалась попросту дурой. Ревновать меня к ней не было, и нет никакого смысла. Конечно, Мадлен все это задело, но она знает, что Люси ей не конкурентка. Конкуренток для Мадлен вообще в природе нет.
– Нет, конечно, нет, – отвечаю я. – С этим мы давно разобрались.
– Она все равно к тебе переедет, не требуй пока этого, – советует мне Рэй. – Ты же ее знаешь. Мадлен хочет какой-то независимости. Но не от тебя, – поспешно добавляет она, замечая, как напрягаются мои плечи. – Просто наберись терпения.
Вот этого-то мне и не хватает. Терпения.
– Спасибо, Рэй, – улыбаюсь я ей. – Я наберусь терпения. У нас все есть какие-то проблемы, но… пока нет времени над ними работать.
– Понимаю, приятель. – Стив протягивает руку и хлопает меня по плечу. – Будем надеяться, мистер Мерлоу поправится.
Я киваю.
– Да. А Мадлен все же должна побыть со своей семьей.
– Это тоже верно, – поддерживает меня Рэй.
* * *
На следующий день мы с мамой вымотаны до предела. Доктор говорит нам, что нет смысла постоянно торчать в клинике. Нам стоит отдохнуть. Но мы боимся, что он уйдет, когда нас не будет рядом. В любом случае, ни я, ни мама не смогли бы спокойно спать дома в своих кроватях, бесконечно дергаясь от каждого шороха.
Ханна была с Айком в моей квартире, и днем я попросил маму приехать к нам. Она согласилась.
Я оставляю свою машину возле дома и спешу открыть ей дверцу.
– Здесь очень мило, – говорит мама, выходя из машины.
Миссис Андерсен испекла просто огромный пирог и щедро накормила им Ханну. Поблагодарив эту добрую женщину, я закрыл за ней дверь и оперся в нее лбом.
– Здесь очень мило, Стайлз, – слышу позади мамин голос.
Я возвращаюсь в реальность и прохожу в гостиную. Ханна уже спит в нашей с Мадлен спальне, Айк валяется на полу рядом с ней. Пес очень скучает по Мадлен и заметно сник. Впрочем, как и я.
– Да, – соглашаюсь я, осматривая нашу уютную гостиную словно впервые.
Здесь все пропитано моей Мадлен. За несколько дней на полках накопилась пыль, которые она тщательно протирает каждый раз. Мой патефон стоит на специальном столике в углу. Все пластинки лежат в строгом алфавитном порядке рядом на полке. Я еще даже не распаковал новые. Те, которые купил в Лондоне.
– Замечательно. – Мама кладет свою сумку на диван и продолжает осматривать все вокруг. – Очень уютно.
Наверняка она ожидала, что квартира окажется по-холостяцки неопрятной. Возможно, она такой бы и могла быть. Если бы не Мадлен. До меня резко доносится мысль, что ведь мама ни разу не была здесь. Папа был несколько раз, но она нет.
– Это все Мадлен, – произношу я и ловлю мамин взгляд.
Кажется, она догадывается, что я сейчас скажу. И я говорю:
– Ты не была здесь ни разу. Это из-за нее, ведь так?
Я знаю ответ, но мне нужно это услышать сейчас. Прямо сейчас. Возможно, я выбрал неподходящее время для разговора, но он должен состояться в любом случае.
– Стайлз, – мама явно не желает это обсуждать.
– Нет, ты мне скажи. – Я стараюсь говорить спокойно. – Ты столько времени ненавидела ее.
– Я не ненавидела ее, – громко протестует мама. Она тяжело вздыхает, и я вижу в ее глазах искренность.
– Тогда почему? – требую я.
Когда она не отвечает, слова непроизвольно срываются с моих губ:
– Она не виновата в том, что ее дядя разбил когда-то твое сердце.
Мама дергается. Все мышцы ее лица напрягаются. На секунду я вижу ту маску, которую она носила много лет и сбросила лишь недавно. Она открывает рот и снова его закрывает. Я не горжусь тем, что сказал это, но я должен был. Мы должны с этим как-то разобраться и поставить точку.
– Я не ненавидела ее, – повторяет она пересохшими губами. – Я просто…я. – Мама подходит к дивану и опускается на него. Затем закрывает лицо руками. – Когда я узнала, что Эрин с дочерью переехали в Салем, когда я узнала, что ты начал встречаться с этой девочкой, я… не смогла сдержаться. Я была просто поражена. Как такое могло произойти…
Я терпеливо ожидаю, когда она успокоится. Да, я виню маму за такое отношение к Мадлен, за все те ужасные слова, что она мне наговорила про их семью. Мадлен сказала, что так она защищалась от боли. Неужели она так сильно любила Генри?
– Как ты узнал? – спрашивает мама. Она поднимает голову и смотрит на меня.
– Мадлен.
– Боже, она знала.
– Нет. Она заметила, как вы смотрели друг на друга на свадьбе. И просто допыталась правды у Эрин. Она не хотела мне говорить, но я тоже заметил кое-что в Лондоне. К тому же, – я перевожу дыхание. – К тому же, между нами нет секретов.
Мама слушает меня и размышляет.
Я продолжаю:
– Хотя какая разница, кто мне рассказал. Неужели ты думала, что я не узнаю? Я жил в его доме, мама.
