О-Рин отрицательно покачала головой.
— Значит кто-то, связанный с кланом Енэдзава?
Но и на этот вопрос она ответила отрицательно. Взяв бутылочку с сакэ, О-Рин слегка наклонила голову и заглянула в лицо Матахатиро. Ее глаза смеялись.
«Она что — хочет сказать… что работает на ближайшее окружение сёгуна?!»
Протягивая свою чарку, Матахатиро ответил О-Рин понимающей улыбкой. Его догадка не была пустым предположением. Он хорошо знал, что действия ронинов Асано не являются секретом для многих высших чинов правительства бакуфу, а некоторые из этих чинов и вовсе принимают в их судьбе самое непосредственное участие.
— Сдается мне, сударь, что вы горячий сторонник ронинов Асано?
— Да нет, с чего ты взяла.
— Просто, когда я расспрашивала вас о ронинах, вы так ничего и не сказали.
— Так ведь я же в то время служил у них. Человек, получающий жалование за службу, не должен разбалтывать секреты своего хозяина.
— А сейчас?
— Сейчас тем более ничего не скажу. Молоть языком после того, как закончил работу, и вовсе последнее дело.
— Ну, я же говорю, что вы их сторонник.
— А ты на чьей стороне? — усмехнулся Матахатиро. — Неужели Киры?
— Нет, — качнула головой О-Рин, — это неправда. Я всего лишь делаю свою работу.
— В этом мы с тобой схожи, — сказал Матахатиро. — Работа и только работа. А все личные предпочтения следует оставить при себе.
— Вы правы, сударь. Действительно похожи.
— И все же, этот сегодняшний старик — он из клана Асано?
— Вы действительно хотите это узнать?
— Да.
— Хорошо. Я думаю, вам можно доверять, — опустив глаза, О-Рин заговорила вполголоса. — Этот лекарь — ронин из клана Асано по имени Соэмон Хара. Прибыл из Камигаты шесть дней назад к некоему Иссину Тагути, знатоку военной науки, который живет в шестом околотке квартала Синкодзи. На самом деле этого Тагути зовут Тюдзаэмон Ёсида, в клане Асано он командовал пехотинцами и заодно занимал должность наместника правителя провинции. Как только Хара прибыл в Эдо, он тут же направился к Ёсиде и теперь живет у него в доме.
Матахатиро слушал, не перебивая.
— С ним, как вы видели, был помощник — тот, что нес сундучок с лекарствами. Это Саваэмон, сын Ёсиды.
— А что за старик выглядывал из дома, в который зашел лекарь? Жилистый такой. Его как зовут?
— Вы его видели? — удивленно спросила О-Рин.
— Да, когда проходил мимо. Он так злобно на меня посмотрел…
— Этого старика зовут Яхэй Хорибэ.
— Хорибэ?
— Да. Человек по имени Нагаэ из квартала Хаяси, который нанимал вас на работу, никакой, конечно, не Нагаэ. Его настоящее имя Ясубэй Хорибэ, а Яхэй — его тесть. Я поселилась в этом переулке именно потому, что в том доме стали собираться разные люди… Вчера, например, приходил Ёсида и провел там за разговорами полдня. Они явно что-то затевают, — О-Рин поставила локоть на край жаровни и прижала ладонь ко лбу. — Вы бы знали, сударь, сколько людей там побывало за последние несколько дней.
В этот момент О-Рин, видимо, поняла, что рассказала слишком много, поскольку вдруг встрепенулась и настороженно посмотрела на Матахатиро.
— Мне, наверное, уже пора, — сказал он. Пить сакэ в компании очаровательной женщины было очень приятно, однако за разговорами он не заметил, как на улице совсем стемнело.
— Как? Вы уходите?
— Да. Я и так засиделся допоздна.
— Подождите, сударь, — О-Рин неожиданно встала, обошла жаровню и села вплотную к Матахатиро, прильнув к нему всем телом. — Вы и вправду хотите уйти?
— Ну не могу же я остаться здесь на ночь.
— Оставайтесь! — О-Рин нащупала ладонь Матахатиро. — Или вы к кому-то спешите?
— Нет.
— Тогда оставайтесь, умоляю вас — она еще крепче сжала его ладонь и посмотрела ему прямо в глаза. — Вы не представляете, как я рада этой встрече. Я впервые за долгое время снова почувствовала себя женщиной. Прошу вас, не уходите.
Матахатиро молчал.
— Может быть, вам неприятны женщины, которые скрывают свое истинное лицо? Хотите, я расскажу вам, кто я такая… расскажу все.
— Не надо. Ни к чему это…
Тело убитого напарника О-Рин уплыло вниз по каналу Татэгава и было обнаружено недалеко от того места, где канал впадает в реку Сумидагава. Этот случай вызвал в городе множество пересудов. Матахатиро вспомнил, что в те дни он думал только об одном — не нашли ли приплывшее вслед за этим трупом еще одно тело — молодой женщины.
Но О-Рин оказалась жива. И Матахатиро совершенно искренне считал, что за это она должна благодарить судьбу, хотя эта женщина и не производила впечатления слабой и хрупкой.
«Кто знает, что будет завтра…»
Например, Матахатиро завтра может повстречаться с убийцей, подосланным из родных мест, а О-Рин — сколь бы уверенной в себе она не казалась — противостоит не кому-нибудь, а бесстрашным ронинам Асано. Что случится завтра — кто знает.
Заметив, что под воздействием сакэ он стал впадать в сентиментальность, Матахатиро решил отдаться во власть своих чувств.
Освободив руку, которую с силой сжимала О-Рин, он обнял ее за плечи и коснулся спелых округлостей ее грудей. Женщина тут же бросилась к нему в объятия. Обвивая руками шею Матахатиро, она в порыве страсти прильнула щекой к его плечу. И в этой ласке чувствовалось, насколько она одинока…
3
Матахатиро открыл дверь в контору Сагамии и тут же увидел хозяина, который, как обычно, сидел за низеньким столиком прямо напротив входа.
«Самое важное для понимания истинной сути человека, — любил говорить Китидзо, — это первое впечатление. Если я сразу чего-то не разгляжу, не пойму, что этот человек, скажем, плутоват, и порекомендую его в купеческую лавку, кто после этого будет доверять слову Сагамии?» Слушая его хвастливые рассуждения, которые всегда звучали так, словно Сагамию знал весь Эдо и он у всех пользовался безграничным доверием, Матахатиро ловил себя на мысли, что все это как-то не очень вяжется с атмосферой его конторы, где всегда царили тишина и сонное спокойствие. Изобретенная Китидзо мера предосторожности, видимо, была не лишней, поэтому все, кто входили к нему в контору, едва открыв дверь, тут же оказывались лицом к лицу со смахивающим на барсука хозяином.
Китидзо сидел, подперев рукой голову, но, увидев Матахатиро, выпрямился.
— Вчера я вас так и не дождался, господин Аоэ, — сказал он недовольным тоном. По его виду Матахатиро тут же догадался, что у старика появилась хорошая работа. В такие моменты Китидзо начинал важничать и принимал горделивую позу.
С одной стороны ему очень нравилось читать благодарность на лицах людей, которые просили у него работу, а с другой — он был премного доволен, что смог в точности исполнить их пожелания. От этого-то самодовольства он и выпячивал грудь.
— Вы же обещали зайти!
— Обещал…
Несколько дней назад Матахатиро и в самом деле спрашивал у Китидзо, нет ли у него какой-нибудь работы, и ко вчерашнему дню Китидзо намеревался что-то подыскать. Матахатиро хотел заглянуть в контору, возвращаясь от Хосои, но случайная встреча с О-Рин нарушила его планы.
— Поскольку вы так и не появились, — продолжал Ктидзо, — я решил навестить вас дома. Между прочим, это было уже в час Собаки.
— Виноват, извини…
— Но после этого я еще заходил к вам сегодня утром. И вас по-прежнему не было дома. Ни вечером, ни утром…
Матахатиро смущенно молчал.
— А ведь какую работу я нашел для вас, господин Аоэ, — сказал Китидзо таким голосом, словно ему посчастливилось выиграть в лотерее. — Давно такой не было. Два бу за день, один рё за два дня — вот какая работа! Правда, заказчик просил прислать человека как можно скорее, поэтому я ужасно переживал, что так и не найду вас, и работу придется отдать кому-то другому. Кстати, где же вы были, позвольте спросить?
Последнюю фразу Китидзо произнес и вовсе надменным тоном, еще сильнее выпятив грудь.
Разумеется, Матахатиро не собирался рассказывать, что и эту ночь, и почти все утро он провел в постели с женщиной по имени О-Рин. Время шло к полудню, когда О-Рин, наконец, встала и на скорую руку приготовила обед. Как полагается настоящему любовнику, Матахатиро подкрепился, и только после этого вышел из дома и отправился к Китидзо.
— Да случились кое-какие неотложные дела, — смущенно пробормотал Матахатиро. — Пришлось заночевать в другом месте. Извини, Китидзо, мне правда очень неловко.
— Ладно уж… Давайте лучше о работе. Вам снова придется стать телохранителем.
— Так-так, — по-прежнему ощущая вину перед Китидзо, Матахатиро перегнулся через порог комнаты, и с готовностью посмотрел на старика. Китидзо взял со столика конторскую книгу и нацепил очки. Большие стекла придавали его лицу некоторую комичность.
