– Вон, – слуга едва-едва разлепил губы. – Прочь. Все.
Тотчас Зил провалился в глубины грибной плоти. Упругим и податливым, но сильным, его облепило и обжало со всех сторон так, что он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Ему заткнуло рот и уши, глаза и нос и потащило куда-то. Это было страшно унизительно и так мерзко, что леший едва не сошел с ума от невозможности сопротивляться.
* * *
Ратников Сыча будто смыло бурным потоком.
Их потащило к выходу из приемного зала. В отчаянии они разевали рты и мычали, делали большие глаза и рубили направо-налево алебардами, рискуя отсечь конечность, а то и голову себе и товарищам. Но все их усилия были напрасны: ни один не остановился, ни один ни на чуть не замедлился. Древо Жизни попросту избавилось от них, вышвырнуло из себя, и им еще повезло, могло ведь и уничтожить.
Жаль, насчет следопыта у Древа были иные планы, ведь его-то как раз не попросили из помещения. Он бы сам рад убраться, но не мог сделать ни шагу, потому что прилип к грибной плоти, как муха – к мясистому лепестку хищного цветка. И проклятый мальчишка с клеймом на руке опять сбежал. Ведь уже в руках был у Сыча – и выскользнул точно вьюн! Охота за ним непозволительно – даже унизительно! – затянулась. Сыч протянул руку к изящному изгибу топорища у себя за спиной. Нет, он вовсе не собирался использовать Кару против слуги. Пока что не собирался. Он просто хотел подбодрить ее, чтоб не волновалась.
– Потерпи, Кара, скоро я тебя накормлю. Не здесь. Здесь нет съедобного для тебя.
Кара выслушала его внимательно, не перебивая. Она никогда не перечила ему.
Напомнив о себе, файер исторгнул струю черной жирной копоти. Что ж, самое время ослабить давление на его кишечник. Конечно, был риск при этом самому угодить под удар огнедышащего. Но разве Сычу есть что терять? Направив руку вместе с файером на слугу Древа, Сыч сжал кулак, вдавил ногти в ладонь и…
И ничего не случилось!
Сыч закашлялся.
Файер должен был сильнее обхватить предплечье и выдвинуть дополнительные жгуты мышц до самых ногтей хозяина, но не сделал этого. Уснул, что ли?! Следопыт уставился на руку, обвитую живым оружием. По самое плечо ее покрывал полупрозрачный слой грибной плоти. Это все из-за проклятого слуги, это он наслал эту напасть!.. Кривясь от омерзения, Сыч попытался зубами сгрызть с себя лишнее, но ему даже не удалось прокусить грибной налет.
Он едва не взвыл от бессилия.
– Вам нужно пройти обряд очищения, – услышал он рядом с собой. Слуга Древа оказался так близко, что они едва не соприкоснулись носами. – К сожалению, это займет некоторое время. Сколько – зависит только от вас. Но вы не покинете чертог, пока не отринете все суетное и не очистите разум от мерзостных помыслов, это я вам обещаю.
Надо было ударить слугу Древа лбом в переносицу, но…
Но следопыт этого не сделал. Потому что ему надо смириться. Пока что смириться. Показать, что он больше не опасен, что он не агрессивен, надо заставить слугу поверить в это, а уж потом…
– Отринуть суетное? Не проблема. Я всегда хотел отринуть суетное, – с удивлением Сыч вдруг понял, что он это всерьез, что он действительно этого хочет.
Тихонечко, едва слышно что-то напевая, обнаженные девицы подступили к следопыту со всех сторон. Его запыленные одежды упали на пол, Кара легла поверх них, а уж на нее свалилась широкополая шляпа.
* * *
Тяжелые острые когти измарались в крови. Щекоча кожу, по телу стекали алые струйки. Ноздри трепетали, он шумно, с наслаждением втягивал воздух, пропахший страхом и предсмертной агонией. Изъеденные плесенью, но все равно чуткие уши улавливали последние толчки сердец тех, кого он поверг и уничтожил.
Мститель настиг отряд – зога, волчарок и ратников – возле Древа Жизни. Долго не решался подойти ближе, потому что чувствовал зов Древа, его желание обладать им. Огромный гриб, нависший над равниной и бросающий тень на многие меры вокруг, манил Мстителя, уговаривал прийти к нему, наплевав на приказ эмиссара Создателя. Если бы Мститель не разучился говорить, он бы длинно и витиевато выругался. Приближаться к Древу было опасно, очень опасно!..
И все же он атаковал, когда людишек стало вдвое больше, часть их просто вывалилась из Древа. Волчарки первыми почуяли его приближение, но это не спасло их. Он порвал псин в клочья, а потом душил их кишками людишек, которые не успели даже понять, что на них напали. Последних двоих он убивал медленно, не скупясь на мучения для своих обожаемых жертв.
Лишь зог уцелел – размашистой цепочкой алых следов по равнине прочертил ящер путь своего бегства. Мститель облизнулся длинным раздвоенным языком. Хотелось броситься в погоню, но нельзя, приказ не выполнен – следопыта среди убитых не было, он все еще находился в Древе. Придется подождать его.
Чувствуя приятную дрожь во всем теле, – так всегда с ним бывало перед бойней и после – он разлегся посреди обширной алой лужи. Еще теплой лужи.
И через миг очнулся, сообразив, что он вовсе не дремлет в ожидании жертвы, а стоит у разверстого входа в огромный гриб. «Иди ко мне», – прозвучало в его мозгу, и он изо всех сил вогнал когти в стеклянистую почву у подножия Древа, чтобы зацепиться, не позволить подтащить себя ближе. «Отринь суетное. Тебе нужно очиститься». Он заскулил, точно ни за что избитый хозяином щенок, и цапнул себя за лапу. Боль отрезвила, вернула способность контролировать тело и разум. Надолго ли?..
Пока еще получалось споротивляться, Мститель развернулся и на едва гнущихся, будто чужих лапах двинул прочь от Древа.
Каждый шаг давался ему с трудом.
Но потом стало легче, еще легче, еще…
И он побежал.
* * *
Трещали ребра, трещал череп. Вот-вот Зила расплющит.
Страха больше не было, выдавило напрочь вместе с воздухом из легких. Его место заняло тоскливое отчаяние на грани безумия. Чистокровному свойственно бороться за жизнь до конца, презрев все опасности и вопреки лишениям. Но как бороться, если ты, оглушенный и ослепленный, не можешь вздохнуть, не можешь пошевелить даже мизинцем?! Даже унюхать врага не можешь, потому что его грибной плотью тебе закупорило нос! И наорать на него нельзя – тебе заткнули рот.
– А-а-а-а-а!!! – Зил вдруг понял, что от его крика в горле уже больно, и что над ним навис Траст, веснушки на лице которого покрылись росинками пота. Траст что-то говорил Зилу, но Зил криком заглушал рыжего.
Но – главное! – леший дышал.
– Рот закрой! – рявкнул Траст ему в ухо. – Все закончилось уже, Древо нас выплюнуло, а следопыта оставило. Хана следопыту теперь, понял? От него даже зог сбежал, я сам видел, как он по равнине мчался.
Зил закрыл свой рот ладонью, как того требовал Траст.
Оказалось, Зил лежал на стекле неподалеку от подножия Древа, по другую сторону от входа. Рядом с ним Ларисса, не моргая, смотрела на голубое, с вкраплениями редких белых облачков небо. Зил приподнялся на локтях. Шлепая полосатой лапой по голубой роже и рискуя так забить товарища до смерти, Фелис приводил в чувство Хэби. Шершень безучастно наблюдал за избиением. Все были живы.
А значит, надо действовать, некогда рассиживаться. Леший поднялся на ноги. Его немного шатало, но чувствовал он себя неплохо, учитывая то, что с ним случилось. Немного – вполне терпимо – болели ребра и ломило в висках.
– Мои сестра и мама… Их захватили диверсанты, – он шагнул к Фелису. – Куда ваши могли утащить моих родных?
Он знал ответ. Потому что только один ответ существовал. Но он отчаянно сопротивлялся тому, чтобы даже в мыслях признаться себе в этом знании.
– Братец, ты же знаешь, куда обычно…
Зил оборвал Траста, который зачем-то положил ему руку на плечо:
– Заткнись. Не у тебя спрашиваю.
– Зил, не глупи, – Лариссе тоже захотелось поговорить. Она села, обхватив ноги руками. – Все кончено, Зил. Мы тебе сочувствуем, но все кончено. Ты же прекрасно понимаешь, что там, куда их увели…
Леший наградил блондинку таким взглядом, что она, поперхнувшись, умолкла.
Прекратив издеваться над рептилусом, тем более что тот уже пришел в себя и начал защищаться, тайгер подошел к Зилу:
– Дорогой мой ученик, ты разве не понимаешь, что случилось с твоими самками? Не думал, что ты настолько глуп. Что ж, объясню. Если им повезло, во что я не верю, их убили два дня назад, когда взяли в плен. Но я не припомню ни одного случая, когда бы наши парни – и я тоже – были настолько добры к самкам чистяков. Так что твою мать и твою сестру увели в Минаполис, где заточили в Инкубаторе. Там они пробудут до самой смерти. И раз уж мы вместе прошли обряд очищения, я искренне сочувствую тебе и твоей семье и желаю всем сердцем, чтобы твои самки умерли при первых же родах.
Кто бы знал, как Зилу хотелось ударить Фелиса! За то, что он, Фелис, одной порченой крови с теми, кто захватил в плен Селену и Даринку. И за то, что не оставил Зилу и крупицы надежды, сказав правду, и за действительно добрые пожелания, потому что кому, как не полукровке знать, какие ужасы ждут женщин в Инкубаторе!..
