— Благодарю, Светлый! Другого ответа я и не ждал.
— Скажите, легат, — продолжал Румата, — с кем вы бились несколько дней назад? И кто изъял трезубец из значка легиона?
— Вы все замечаете, Светлый, — спокойно ответил Флеас, — лучше будет, если я расскажу по порядку…
Много позже доктор Будах в «хронике войны летнего солнцестояния» напишет:
«Получив известие о гибели стотысячной армии в заливе Арко, о чем подробно рассказывалось в предыдущих главах, великий магистр Йарбик немедленно распорядился созвать чрезвычайный военный совет.
Император Тиллан отнесся к приглашению на совет с демонстративным равнодушием.
— Если Бог действительно заботится о Святом Ордене, то зачем такая суета? — сказал он, — а если Богу это безразлично — то и нам тоже. В любом случае у нас нет оснований для беспокойства.
Получив такой ответ, Йарбик пришел в бешенство. Он вторично послал за Тилланом, приказав напомнить, что Церковь имеет власть даже императоров лишать короны.
На столь явную угрозу, Его Блистающее Величество ответил:
— Напомните досточтимому Йарбику, что Румата Эсторский имеет власть даже магистров лишать шкуры. Пусть лучше подумает об этом, а не о нашей короне.
В подобных обстоятельствах публично высказанный намек на ужасную смерть арканарского магистра Цогана, никак не мог остаться без последствий. Через час орденская гвардия разоружила дворцовую охрану и Тиллан, вместе с семьей оказался фактически под домашним арестом — к чему он, видимо, и стремился. В качестве узника, а не сторонника Святого Ордена, он мог рассчитывать на гораздо лучшее отношение Светлых по окончании войны — тем более, что Румата сам был уроженцем Метрополии и высказывался в адрес императорской фамилии с неизменным уважением.
Трудно сказать, чем были продиктованы дальнейшие действия императора — политической игрой, личной обидой на неуважительное отношение со стороны орденской охраны или же и тем и другим.
Если то был политический расчет, можно сказать, что Тиллан ошибся лишь в одном. Он не ожидал, что великий магистр Йарбик осмелится отдать приказ о казни членов императорской фамилии. Наверное, это трудно было предвидеть — ведь по всем канонам политики, в сложившейся к этому времени тяжелой военной ситуации, Святой Орден никак не должен был идти на столь непопулярные меры в собственной стране.
Так или иначе, когда охрана, состоящая из офицеров Ордена, без высочайшего соизволения вошла с обнаженным оружием в обеденную залу, Тиллан достаточно громко произнес:
— Печально, что мудрость императора Дескада в свое время уступила его великодушию. Будь иначе, он не пригрел бы на груди гадину, которая триста лет пила кровь из наших добрых подданных, а сейчас ужалила нас в самое сердце. Он бросил бы ядовитую тварь в огонь.
С этими словами император сорвал с груди священный трезубец и бросил его на горящие угли очага. Его примеру тут же последовали все придворные.
Разумеется, о таком небывалом случае было доложено великому магистру. Нелояльность двора по отношению к Церкви обнаружилась столь очевидным образом, что было решено без промедления ревизовать все легионы и заменить имперских офицеров на офицеров Ордена. Тем временем, среди легионеров каким-то образом распространился эдикт, который теперь принято называть посмертным.
…
Мы, император Тиллан, волею ведомых и неведомых богов, законный правитель обеих земель и разделяющего их моря, исследовав дела обществ, именуемых Святым Орденом и Конклавом Предстоятелей, нашли следующее:
Эти общества, вопреки записанному великим Литеном закону и обычаю народа наших земель, позволили себе:
устраивать неправый суд,
устанавливать негодные порядки,
вводить в свою пользу лишние подати,
вопреки нашей воле объявлять и вести войны,
произвольно захватывать чужие хозяйства и угодья,
запрещать почитаемые нашими подданными религии отцов и дедов творить иные бесчинства, столь известные, что перечислять их нет смысла.
Посему мы постановляем:
— Лишить названные общества всего имущества, вернув его истинным владельцам, а если у какого имущества владельцы не объявятся за один год и один день, то передать в казну.
— Изгнать названные общества с наших земель навечно, вместе с их родственниками, свойственниками, последователями и сторонниками, на что сроку дано пять дней.
— Тех же, кто будет противиться этому постановлению, карать смертью на месте, как за мятеж.
Писано нами, Тилланом — императором, собственноручно, в сорок седьмой день девятьсот двенадцатого лета от основания города.
…
Этот эдикт, совпавший по времени с попыткой великого магистра сменить командование в легионах, привел к бунту против Святого Ордена. Легаты собственноручно выломали священные трезубцы из значков и объявили о намерении исполнить эдикт — или погибнуть в бою. Двое суток на улицах Енгабана легионеры сражались с орденскими солдатами, пока, наконец, натиск превосходящих сил врага, не вынудил их отступить. Два легиона — второй и четвертый — сохранившие свои значки, дисциплину и командиров, открыли регулярные военные действия против Ордена. Известие об убийстве императорской семьи по приказу великого магистра, не только не ослабило эту войну, но наоборот, распространило ее на всю территорию Метрополии, сделав еще более ожесточенной и разрушительной. Второй легион выдвинулся на северо-восток, нарушив торговые пути с Соаном и Кайсаном. Четвертый, под началом будущего императора, а в то время — легата Флеаса, действовал на западной равнине, между Енгабаном и Барканом. После взятия Баркана флотом Светлых, этот легион соединился с войском Хозяйки и сыграл немалую роль в битве на полях Валдо — о чем будет идти речь в последующих главах.»
** 32 **
…. Ой, слоник!
Вики-Мэй с детским восторгом потащила Румату навстречу огромному существу, равнодушно уплетавшему корнеплоды из наваленной перед ним груды.
— Больше похож на мастодонта, — заметил он, — местная разновидность…
— Какая разница? Он большой, добрый и с хоботом. Значит — слоник.
— Это — боевой ктар, — вежливо пояснил Флеас, — в нашем легионе их пять. Свирепое животное, обладающее силой нескольких быков. Он может затоптать всадника вместе с конем или разметать хоботом колесницу.
Ктар, вероятно желая придать убедительность пояснениям легата, поднял хобот к небу и громко затрубил.
— Как здорово! — Вики-Мэй захлопала в ладоши, — а можно на нем прокатиться?
— Это довольно опасно, Светлая, — осторожно заметил Флеас, — трудно сказать, как поведет себя ктар, почувствовав на спине незнакомого человека.
— Значит, надо сначала с ним познакомиться, — решила Вики-Мэй и, через несколько секунд уже почесывала шею огромного зверя чуть пониже широкого, как пальмовый лист, уха. Ктару это явно нравилось. Он переступал с ноги на ногу и поворачивал голову, показывая, где лучше чесать.
— Тони-Хлуд, подсади меня, OK?
— Ты уверена?
— Уверена, уверена.
— Ладно. Забирайся ко мне на плечи…. Так. Достаточно?
— Да! — радостно сообщила она, перелезая на широкую спину ктара, — а кто знает, как им управлять?
— Погонщики обычно просто хлопают ладонью по лопатке с той стороны, куда надо повернуть, — ответил легат, — а если ехать вперед, надо хлопать между лопаток. Чтобы остановиться — хлопнете его по спине позади себя. Только будьте осторожны…
Управление ктаром оказалось несколько более сложной наукой, чем казалось в начале. То ли она хлопала слишком слабо, то ли «слоник» не воспринимал ее намеренья всерьез. Так или иначе, на все хлопки по разным местам спины, он отвечал радостным похрюкиванием, а иногда поворачивал голову и легонько похлопывал девушку по ногам своим хоботом.
Неизвестно, сколько могло продолжаться это милое развлечение, если бы…
— Берегись!
Этот окрик Флеаса, да еще быстрота реакции спасли ей жизнь. Она скатилась со спины огромного животного, как мячик.
Три короткие стрелы с широкими «рассекающими» остриями прошили воздух там, где еще за доли секунды до этого находилась ее голова. С не меньшей скоростью реагировал и Румата. Вики-Мэй еще не успела коснуться земли, а он уже перекрыл троим неизвестным, одетым в форму легионеров, линию стрельбы. Лезвие его меча радужной бабочкой сверкнуло в воздухе, отбив летящую в лицо стрелу. Еще две стрелы он принял в грудь — что, впрочем, не причинило ему никакого вреда, кроме пары синяков, поскольку хрупкие острия раскрошились о стеклопластик бронежилета.
В этот момент охрана, наконец, сообразила, что происходит, и трое неизвестных мгновенно были утыканы стрелами и арбалетными болтами…
…
