Вой турбин поглотил почти все звуки вокруг Алекс.
– Что? – крикнула она в трубку.
– Я звонил своему другу в Слоун-Кеттеринг! – воскликнул Крис. – Потом расскажу, что он мне сообщит. Но твое начальство должно знать, что ты выполняла важную работу. Не забывай об этом.
– Все, мне пора. Пока.
Если Крис что-то и ответил, его слова потонули в реве двигателей.
Алекс отключила связь, выбрала «беззвучный режим» и убрала трубку. Самолет остановился, и в нем открылась дверь. По маленькой лесенке спустился типичный агент ФБР. Синий костюм и темные очки. Несмотря на просторный пиджак, Морс заметила рукоятку пистолета, выпиравшую из-под левой руки.
– Специальный агент Алекс Морс? – произнес мужчина.
– Да, я Алекс Морс.
Агент – чисто выбритый блондин с короткой челкой – направился к ней, и у Алекс мелькнуло подозрение, что перед ней представитель одной из самых влиятельных групп сотрудников ФБР, так называемой мормонской мафии.
– Специальный агент Грей Уильямс, – представился он, не подав руки. – У вас есть оружие, агент Морс?
– Да. – Алекс испугалась, что сейчас он потребует его сдать.
– Какие-то другие вещи?
– Нет.
Она подняла свой чемодан.
– Тогда прошу на борт.
Уильямс говорил холодным тоном и почти не смотрел ей в глаза – верный признак, что начальство уже записало Алекс в изгои. Она втолкнула чемодан в люк, поднялась следом и села в ближнее кресло. Ждала, что Уильямс займет место напротив, но тот устроился двумя рядами дальше за ее спиной. Алекс услышала, как он тихо говорит по телефону, докладывая, что взял на борт пассажирку и скоро прибудет в Вашингтон. Пристегнув ремень безопасности, Морс достала свой мобильник и проверила голосовую почту. В ушах раздался хриплый голос Уилла Килмера:
– Алекс, это дядя Уилл!
Она убавила громкость, нажав на кнопку сбоку.
– Твоя мать в том же состоянии, что и вчера, ей не хуже и не лучше. Ты правильно сделала, что решила отдохнуть. Я звоню, потому что у меня есть кое-какая информация от моего знакомого в отеле «Эллювиан». Он не сумел выяснить, на каком этаже остановилась Тора Шепард, но его жена пару раз беседовала с ней на процедурах. Подруга Торы тоже была там, так что никакого криминала вроде нет. Но сегодня в полшестого утра жена моего знакомого случайно выглянула в окно, откуда открывается вид на внутренний двор и заднюю автостоянку. Через двор шел какой-то парень с чемоданчиком. Очень торопился. Все произошло слишком быстро, да и видимость была неважная, но ей показалось, что это доктор Лэнсинг. Она не уверена. Говорит, что вероятность шестьдесят процентов. Я хочу проверить, мог ли Лэнсинг таскаться в Гринвуд и обратно, чтобы переспать с Торой Шепард. Позвони мне, как только…
Голосовая почта оборвала Килмера на полуслове. Других сообщений не было. Алекс размышляла, стоит ли ночь, проведенная с Торой, восьмичасовой поездки на автомобиле. Большинство известных ей мужчин, разумеется, ответили бы положительно. Она не видела смысла звонить Крису и сообщать непроверенную информацию. Но не исключено, что скоро у нее будут более надежные свидетельства. Крис напал на Лэнсинга из-за одних лишь подозрений; что же он сделает, если Уилл добудет ему визуальное подтверждение измены? Алекс не ожидала от Криса подобной резкой реакции. Впрочем, он южанин, а им агрессивность присуща.
Алекс убрала телефон в карман и откинулась в кресле. Рев турбин и дрожь сидений напоминали ей о прошлом. Сколько раз она вот так же мчалась в самолете в какой-нибудь незнакомый городок, где преступники держали под прицелом испуганных заложников. Факт, что в таких трудных ситуациях Бюро целиком полагалось на нее, возвышал Алекс в собственных глазах. И она всегда была на высоте, стараясь оправдать доверие коллег. Но теперь она их подвела, по крайней мере, так решили они – та полувоенная и сверхпатриотичная организация с особым кодексом чести, которую люди называли ФБР. Необходимость постоянно лгать и изворачиваться, подделывать служебные отчеты, просить друзей прикрыть ее частые отлучки – все это надрывало ей сердце. А что с ней случится, если ее просто вышвырнут из Бюро? Алекс охватили тоска и страх, словно маленькую девочку, которую увезли из деревни и бросили посреди леса. Впрочем, она сознавала, что у нее есть миссия поважнее – долг перед своими близкими. Перед родней. И их доверия она не обманет никогда. После смерти матери Алекс останется единственной из рода Морс, не считая Джеми Феннела. У Джеми никого нет, так же как у нее. Почему Бюро не хочет этого понять?
Алекс снова достала мобильник и стала набирать текстовое сообщение. Если уж ей предстоит тяжелый день, по крайней мере пусть она мучается не одна.
Эндрю Раск смотрел в Интернете порносайт и думал о том, не вызвать ли ему в кабинет Дженис для приватной беседы, когда его мобильный телефон издал короткий звук, означавший получение текстового сообщения. Он отвлекся от интересного менаж-а-труа – две девушки на одном парне, буквальное воплощение его школьных грез, – и нажал кнопку «прочитать». На дисплее появилась первая строчка, и у Раска бешено забилось сердце.
Ты ответишь за то, что совершил. Мне плевать, сколько это займет времени. Ты заплатишь за все. За Грейс Феннел, за миссис Брейд, за остальных. И не важно, что со мной будет. Никто и ничто меня не остановит. Никто и ничто.
Раск смотрел на телефон, чувствуя себя как во сне. Буквы плыли перед глазами, точно песчаные барханы в раскаленном воздухе. Он проверил, кем написано письмо, но номера отправителя не было. Наплевать. Он знал, кто автор.
Ему захотелось вскочить с места и наклеить на окно два куска фольги, но адвокат заставил себя остановиться. Во-первых, не факт, что Тарвер увидит знак раньше вечера. Во-вторых, его партнера и так достала эта Алекс Морс. Говорить о ней опять – все равно что подливать масло в огонь. А чем жарче разгорится пламя, тем быстрее сгорит в нем сам Раск.
– Какого черта она делает? – воскликнул он. – Зачем отправила это письмо?
«Она пытается спровоцировать меня. Бросить камешек в чащу, чтобы выманить дичь. Значит, кто-то следит за мной и смотрит, куда я побегу. Ждет, что я выведу их на след».
– Держи себя в руках, – пробормотал он. – Не дергайся.
Минуту он размышлял, не отправить ли Тарверу еще один условный знак – рекламу виагры. Доктор наверняка получит ее менее чем через час и заедет в загородный клуб, где Раск всегда оставлял ему информацию по своим клиентам. «Аннандейл» – надежное место, чтобы отважиться на риск и встретиться там с Тарвером. Проблема в том, что Раск не мог предугадать его реакцию. Нет, лучше подождать и тщательно все обдумать. Если Алекс Морс работает при полной поддержке ФБР, вряд ли они сумеют укрыться от нее в загородном клубе.
– Не дергайся, – повторил он и добавил: – «Есть ли у тебя терпение, чтобы ничего не делать»?
Раск не особенно любил восточных мудрецов, но в колледже прочел «Дао Дэ-цзин» – главным образом чтобы угодить своей подруге англичанке, – и эта фраза запала ему в душу. Конечно, лучше «ничего не делать», когда твой противник может совершить крупную ошибку или уже совершил ее. Но Алекс Морс до сих пор не совершала ошибок.
– Насколько я знаю, – вздохнув, протянул Раск.
Адвокат снял трубку и набрал номер детективного бюро, куда иногда обращался по делам. Эти парни дорого брали за услуги, зато среди них имелись бывшие правительственные агенты. Кто-то работал в налоговой службе, другие в УБН или БАТО,[27] а самые высокооплачиваемые в прошлом числились сотрудниками ФБР.
– Пора выяснить, что за птица эта Алекс Морс, – пробормотал Раск.
Крис находился в смотровой комнате и исследовал простату, когда к нему заглянула Джейн и сказала, что звонит доктор Конноли. Он стянул перчатки, поспешил в свой офис и взял трубку.
– Питер? Это Крис Шепард.
– О, привет! Сколько мы не виделись, лет семь?
– Больше.
– В последний раз, когда я о тебе слышал, ты изображал Альберта Швейцера в дельте Миссисипи.
– Мимолетный эпизод.
– Я так не думаю.
– Как жена, Питер?
– У Анны все в порядке. А дочка в следующем году поступает в Университет Виргинии.
– Господи, она уже такая взрослая?
– Нет, это я уже такой взрослый. Что там насчет намеренно вызванных опухолей? Я прослушал твое сообщение. Ты что, перешел с документального кино на фильмы ужасов? Или у вас произошло убийство?
– Если честно, Питер… я не могу об этом говорить.
Возникла пауза, потом Конноли произнес:
– Ладно, я тут за обедом кое-что обдумал. Ты готов?
– Да.
– Если говорить о химических веществах, множественная миелома может возникать под действием многих канцерогенов. Более всего опасны гербициды. Но в этом случае инкубационный период развития болезни составляет двадцать лет. Токсины работают быстрее, зато они легко отслеживаются с помощью газовой хроматографии или масс-спектрометра. Спецы из отдела криминалистики раскусили бы данный фокус за пять минут.
