– А я думал, у вас романтическая любовь,– усмехнулся я.
– Это у нее романтическая,– проворчал дед.– А я – практик. Ну что, берешь?
– Де-едушка! Да я же ее в глаза не видел!
– Видел, видел. Она по шестому каналу росгало передачу ведет. «Россия и будущий мир».
– Делать мне больше нечего, как гало смотреть! – фыркнул я. И попробовал зайти с другой стороны.– Слушай, дед, я-то – ладно, а ты… Уверен, что она тебе – пара? С государственной точки зрения.
– Уверен. Она из хорошей семьи. Сергея Ивановича Караваева дочка.
– Это который – контр-адмирал?
– Вице-адмирал. Командующий нашим Средиземноморским флотом. Я его лично рекомендовал Генштабу.
– Ну тогда все понятно…
– Ничего тебе не понятно! – рассердился дед.– Или ты намекаешь, что я не интересен молодой женщине?
– Да что ты, дед…– я на всякий случай отодвинулся.– В тебя половина российских женщин заочно влюблена. Но ты уверен, что такая женитьба положительно скажется на твоем политическом имидже?
– Уверен. Валентина – умница, красавица, не какая-нибудь вертихвостка. И рейтинг у ее передачи – будь здоров. Чудесная женщина. И мы с ней друг другу подходим. Вполне. Но тебе – отдам.
– Спасибо, не надо,– быстро сказал я.
– Значит, она тебе не нравится? – строго спросил Грива-самый-старший.
– Говорю же, я ее в глаза не видел! Ладно, дед, хочешь жениться, женись. Ты у нас в клане – старший. Только мне ее не подсовывай, ладно?
Дед насупился. Интересно, что я такое сказал? Всё-таки дед на меня отвратительно влияет: я себя сразу каким-то юнцом ощущаю. И вести себя начинаю соответственно.
– А я, Артём, на тебя рассчитывал,– наконец огорченно изрекает дед.
– В каком смысле? – насторожился я.
– В том самом. Род продолжить.
– А сам что, уже не… ?
Дед покачал головой.
– Может, тогда тебе и жениться не стоит, а, дед? Женщины, они, знаешь ли…– я запнулся, думая, как бы так сформулировать потактичней.– Им это дело нужно…
– Много ты в женщинах понимаешь! – фыркнул дед.– Ты хоть с одной жил больше месяца? Кроме того, с этим делом у меня нормально,– дед самодовольно выпятил челюсть. И тут же вдвинул обратно.– А вот с маленькими хвостатыми – проблема,– грустно сообщил он.– Ленивые, понимаешь. Не хотят внедряться куда положено. Я уж целый консилиум собирал…
Дед совсем пригорюнился. Я тоже. Мне совсем не улыбалось тащиться куда-то, сдавать… генетический материал. И вообще это противоестественно как-то.
Дед посмотрел на меня, мрачного, и решил приободрить.
– Ты не бойся, популярности у меня не убудет. Вот, кстати, мне тут наш спикер по теме историю рассказал. Про одного депутата от Национального демократического конгресса, тоже примерно моих лет. Женился на молоденькой фрейлине, год прошел, а она все никак не забеременеет. Он к одному профессору, а тот говорит: надо вам, ваше превосходительство, жену в морское путешествие отправить, скажем, в кругосветный круиз.
«Да я занят по самое некуда!» – отвечает камергер.
«Да кто говорит о вас? Вы жену отправьте».
«Одну? Нет уж. Испрошу отпуск у Государя, вместе на моей яхте и поплывем. Уверены, что поможет?»
«Надеюсь. Кстати, шансы существенно возрастут, если вы возьмете с собой молодого секретаря»,– говорит профессор.
«Это можно,– соглашается камергер.– Без работы не останется».
Через шесть месяцев звонит депутат профессору. «Спасибо,– говорит,– очень помогла ваша рекомендация – жена беременна».
– А что секретарь? – интересуется профессор.
« Вот тут – неувязка вышла,– смущенно говорит депутат.– Секретарь тоже беременна».
Дед захихикал. А вот мне было совсем не смешно.
– Может, и тебе, дед, тоже… того… в круиз? – промямлил я.
– Не мне, а тебе,– строго сказал дед.– Если захочешь, конечно. Яхту я тебе дам. Можешь и секретаря взять – профинансирую. А сейчас у тебя двадцать минут, чтобы переодеться и убрать с физиономии это кислое выражение. Через двадцать минут приезжает моя невеста, и мы втроем отправляется кутить. В Императорский клуб.
Я скривился еще больше. Императорский клуб – это жутко чопорное заведение для великосветских воротил. Как «лицо, приравненное к рангу младшего камергера» я имел право посещать эту забегаловку для министров и царедворцев, но никогда этим правом не пользовался. И сейчас тоже не имел ни малейшего желания.
– Там форма одежды – фрак или смокинг,– попытался отвертеться я.– Меня не пустят.
– Со мной тебя пустят даже в шотландской юбке! – самоуверенно заявил дед.– Но и смокинг для тебя найдется.
– Мы с тобой разного роста, дед,– заметил я.
– Это твой смокинг! – отрезал дед.– Сшит специально для тебя.
– И давно? – поинтересовался я.
– Доставили час назад. Всё. Разговор окончен. Через двадцать, нет, через семнадцать минут я жду тебя экипированным и жизнерадостным. Прекратить разговорчики, майор, и исполнять приказ высшего по званию!
– Ты не из моего ведомства, генерал,– буркнул я. Но отправился «исполнять».
Дед имел над окружающими необъяснимую харизматическую власть. Надо мной – в том числе. Только батя был способен противостоять его сокрушительному напору.
– А я представляла вас совсем другим, Артём,– сказала моя будущая «приемная бабушка», сопровождая свои слова обворожительной улыбкой гало-дивы.
– Выше ростом?
– Нет. Загадочнее. Таинственнее. Вы ведь сотрудник самой могущественной организации Земли. Андрей много хорошего о вас говорил…
Ну надо же! Андрей! Это моего деда – Андреем. «Много хорошего…» Как бы не так! В первые два года после моего ухода в «Алладин» дед меня иначе как «этот предатель» не называл.
– Польщен! – холодно произнес я.– О вас, Валентина Сергеевна, он тоже много хорошего говорил.
– Правда? Надеюсь, Артём Алексеевич, вы не думаете, что я коварно соблазнила вашего деда, подчинила его своей воле и теперь вожу на поводке?
– Его подчинишь, как же! – фыркнул я.
На поводке! Африканского носорога легче на поводке водить.
– Тогда перестаньте смотреть на меня, как солдат на вошь! – решительно потребовала дочка вице-адмирала.– И улыбайтесь, черт возьми, потому что ваш дедушка через три минуты будет здесь, и он будет очень огорчен, если мы с вами не поладим. А я, черт возьми, очень не хочу его огорчать, потому что он, черт возьми, мне очень нравится, ясно?
– Так точно, сударыня! – я вытянулся по стойке смирно и даже слегка прищелкнул каблуками.– Разрешите вопрос?
– Разрешаю.
– Вы не могли бы, сударыня, меньше чертыхаться?
– Нет, майор. Этикет не позволяет мне употреблять более крепкие выражения.
– Тогда позвольте еще один вопрос?
– Да, майор?
– А я вам нравлюсь?
Я был одарен совершенно обольстительной улыбкой.
– Ваш смокинг вам очень идет, Артём Алексеевич. Очень идет, особенно если учесть, что его моделировали виртуально.
– Вы и это знаете, Валентина Сергеевна?
– Разумеется, Артём Алексеевич. Ведь это я его и моделировала. По голограмме из вашей медицинской карточки, полученной от вашего дедушки.
«Ну дед! Ну старый… Нет слов!»
– Должна признать,– продолжала между тем невеста Гривы-самого-старшего,– эта работа доставила мне большое удовольствие. У вас идеальное сложение для моделирования одежды.
– Неужели только для моделирования? – осведомился я.
– Не только. Наверное, для гимнастики – тоже.
– А еще я могу голыми руками шею свернуть,– проворчал я.
На этой оптимистической ноте процедура нашего знакомства закончилась, потому что появился дед, чмокнул невесту в щечку и громогласно осведомился: почему перед домом стоит вертушка, а не указанный им наземный экипаж.
Начальник дедовой охраны что-то попытался возразить, но его протест был безжалостно растоптан, и в клуб мы поехали на старинном бронированном лимузине. Дед шиковал. А вертушки охраны летели над нами на «обусловленной» высоте, составлявшей для Петергофа сто десять метров. Начальнику дедовой охраны я очень сочувствовал. Он сидел рядом с шофером, за переборкой, и время от времени бросал на меня через зеркало заднего вида воистину собачьи взгляды. В случае «внештатной ситуации» он мог рассчитывать только на себя и на меня. Болтавшиеся в небе вертушки были оборудованы по высшему уровню оборонительной техники, но, увы, для защиты тех, кто находился внутри, а не для патрульного сопровождения.
Впрочем, доехали мы благополучно. Россия – не Америка. У нас политиков «убивают» только фигурально.
Императорский клуб – на четвертом этаже. Встречали нас у входа. Не успел допотопный дедов броневик подкатить к воротам, как вдоль дорожки шпалерами выстроилась местная обслуга. Все гнулись и приплясывали, метя фольклорными бородищами алый ковер под нашими ногами. За обслугой, на положенном, впрочем, удалении, теснилась свора репортеров с камерами прямого включе-ния.
Дед не шел – шествовал. Вальяжно улыбался, приобнимал за обнаженные плечики сияющую Валентину, благосклонно кивал лебезящей обслуге. Меня от таких помпезностей тошнило – должно быть, я в батьку пошел. К счастью, в этой суете я успел смешаться с телохранителями и укрылся за их широкими спинами. Дед несколько раз величаво поводил головой – оглядывался, меня искал. Но не зря меня еще в Школе обучали искусству скрадывания и слежки. Я возник рядом с ним только тогда, когда позади закрылись роскошные двери, отсекая папарацци и прочую неблагородную публику. В сам клуб представителей СМИ не пускали. Разве что таких, как дочка вице-адмирала Караваева. Дедовых телохранителей, кстати, тоже оставили снаружи. Тут своя охрана. Сверхнадежная, сплошь офицеры ФСБ. По пути к лифту деда от его невесты оттерли. Директор клуба, вице-директор, еще какие-то шишки…
