Мне очень сильно захотелось спрятаться под трон. Весь зал на меня смотрел, и большинство взглядов было не дружелюбными, а жадными, любопытными, явно домысливающими что-то скабрезное и скандальное в мой адрес. Коленки начали предательски подрагивать от страха и смущения. В это время Раймена сделала шаг вперед и заговорила:
– Да, вчера кое-что произошло. Точнее, произошло, как оказалось, уже давно, но мне об этом стало известно только вчера. – Она выдохнула и повернулась в мою сторону. – Мне стало известно, что эта юная особа совершенно свободно общается с богами. Более того, она слышит голос в храме Властелина Ветров и видит то, чего более никто не видит. Ильдери, илеры, перед вами Вестница судьбы, говорящая с богами.
И вот тут зал издал дружное: «Ах!» – и рухнул на колени. Остались стоять только мы с Альфом, Раймена и Ксимель. Я, онемев, смотрела на все это, и единственная мысль, которая родилась у меня в мозгу после такого представления, была: «Жесть!» Мы с Альфом переглянулись. Я определенно не знала, как мне реагировать, поэтому стояла как столб и надеялась, что все это сейчас прекратится как дурной сон. Да уж, хорошая характеристика у меня получилась: «Слышит голоса и видит то, чего больше никто не видит». Определенно, с такими симптомами мне на Земле поставили бы диагноз очень быстро и заперли в чудесном желтом домике в компании этих самых «богов».
– А теперь я сообщу вам о том, что меняется в жизни королевской семьи, – заговорила королева. – Сегодня я, королева Лармена, глава рода Бертиль, законная правительница долины Аэллера, нарекаю Алету Петровну Ольховскую своей названой дочерью, принимаю ее в королевский род Бертиль и дарую ей титул младшей ненаследной принцессы со всеми правами и привилегиями, полагающимися ей, как моей младшей дочери. С этой минуты она становится названой дочерью не только королевского рода Бертиль, но и расы аэрлингов.
В звенящей тишине я четко услышала, как моя челюсть упала и покатилась куда-то в сторону трона. Ощущение было настолько реальным, что я невольно проследила взглядом: куда ж она там закатилась? Кажется, застряла у нижней ступеньки. Мозг категорически отказывался принимать то, что услышал, как правду, и вообще затих, заявив, что не собирается участвовать в этом празднике в дурдоме.
– Подойдите ко мне, дитя мое, – позвала меня королева.
«Ну, и чего стоишь, как памятник самой себе? Шевели ногами давай, тебя королева зовет», – прошипел внутренний голос, который, отчаявшись дождаться помощи от мозга, взял руководство на себя.
Я на деревянных ногах подошла к королеве и снова окаменела, будучи не в состоянии собраться с мыслями. А королеве за это время один из ее мужей, стоящих за троном, подал подушечку, на которой лежали тонкий золотой обруч в виде переплетенных веточек и листочков и украшенный какими-то камушками небольшой перстенек с печаткой, а еще цепочка с медальоном. Королева, поманив меня еще ближе, собственноручно надела на меня перстень и медальон, а подошедшая Раймена водрузила мне на голову обруч. Я так поняла, это полагающиеся мне теперь регалии. Тишина в зале стояла такая оглушающая, что было больно ушам.
– Спасибо, ваше величество, – наконец смогла я выдавить из себя. – Я просто потрясена вашей добротой и вниманием к моей персоне. Это огромная честь для меня быть принятой в ваш род. Я постараюсь нигде его не опозорить и стать достойной представительницей рода Бертиль за пределами долины Аэллера.
– Что ж, ильдери и илеры, прошу любить и жаловать – перед вами младшая ненаследная принцесса рода Бертиль – Алета, – подала голос сестра королевы Ирлита.
И зал взорвался. Меня дергали, целовали руки, кто-то кланялся и пытался поцеловать подол моего платья. И все вокруг говорили, говорили, говорили… Кошмар просто. А я стояла, как та Царевна-лягушка, мечтала сесть в свою коробчонку и удрать на какое-нибудь болото. Интересно, почему у меня такое чувство, как будто меня сейчас крупно подставили и использовали? В бесплатный сыр в мышеловке я не верю.
Два часа прошли как фильм ужасов со мной в главной роли. Немного помог взять себя в руки бокал с каким-то бодрящим шипучим напитком, шампанское не шампанское, лимонад не лимонад, но торкнуло меня основательно. Появилась легкая эйфория, бояться я перестала, психовать тоже, даже научилась за эту пару часов ловко уворачиваться от очередных жадных рук, желающих потрогать новую принцессу.
Обалдеть, если честно. Я – принцесса. Вот уж о чем я никогда не мечтала, даже в нежном детсадовском возрасте, так это стать принцессой или выйти замуж за принца. Мальчики-мажоры и инфантильные метросексуалы, мечтающие прибить бедного звероящера или скачущие как ненормальные в железных консервных банках на белом коне с молодым дубком наперевес, меня не интересовали как вид никогда. Себя я тоже видела уж никак не кисейной барышней в шелках и короне, томно вздыхающей в башне или утирающей огненные слюни очередному похитившему меня дракону. Если уж попадать в сказку и мечтать, то о магии или о морских просторах, где я вся такая внезапная и стремительная, с развевающимися волосами. Ну на худой конец, я в обнимку с каким-нибудь эльфом спасаю мир от… Тут моя фантазия обычно пасовала, потому как я не знала, от чего следует спасать мир эльфов, да и сам спаситель меня обычно смущал бессмертием и своими длинными ушами, ибо иметь детей с ушками, как у ослика Иа, мне не хотелось. Подлое воображение подкидывало картинку, что эльф все такой же прекрасный и молодой, а я уже старушка божий одуванчик и стою, держась за этого принца-эльфа, потому как тросточки нет, а без нее стоять тяжело. А вокруг нас толпа наших наследничков, все такие же красивые, как папа, и с такими же длинными нервными ушами. Ведь настоящих эльфов я до Шера никогда не встречала, а моя богатая фантазия, взращенная на американском и японском кинематографе, на длину ушей для представителей этой расы не скупилась. И в моих фантазиях у этой расы если уж были уши, то уши!
Тут я помрачнела. Сейчас ведь будет суд, и мне нужно вытаскивать своего ушастенького эльфа. Хоть и не принца, но такого родного и своего собственного. А еще ж Илмар… Вся эйфория от внезапного опринцессивания моментально улетучилась.
К назначенному времени все те, кто был допущен к суду, перебрались в другой зал. Таковых оказалось, как ни странно, не очень много. То ли не получили приглашения, то ли просто не сильно им это было интересно. Но, так или иначе, от прежней толпы придворных в зале проведения суда осталось меньше половины.
Я, как лицо заинтересованное и сочувствующее Каэтаре и ее семье, притулилась рядом с нею, хотя мне недвусмысленно намекнули, что я вообще-то сейчас должна быть поближе к королеве. Впрочем, особо никто не настаивал, так что я только издалека понаблюдала за своими вновь приобретенными родственниками. Почему-то ни дочери королевы Лармены, ни дочери Ирлиты я в зале не нашла, но Каэтара на мой вопрос ответила, что они были на приеме, а на суде им делать нечего, да и неинтересно, поэтому и ушли.
Зато с большим удивлением я увидела отдельно стоящую группу мужчин, состоящую из трех беловолосых эльфов, одного низенького коренастого бородатого мужичка, предполагаю, что гнома, и индивидуума неизвестной мне расы. Этот самец был очень высокого роста, на целую голову выше, чем совсем не низкие эльфы, с огромными рельефными мышцами и кожей, отливающей оливково-сероватым цветом. Волосы короткие, черные, торчащие жестким ежиком, что выглядело необычно на фоне прочих длинноволосых мужчин в зале. И у него был явно неправильный прикус, потому что нижняя челюсть выступала вперед, а когда он поймал мой взгляд и вызывающе улыбнулся, то я увидела, что у него еще и весьма немаленькие клыки имеются. Я, разумеется, не выдержала и прицепилась к Каэтаре с вопросами, кто это такие и что это за зеленая гора мышц а-ля Халк. Оказалось, что это наложники королевы из ее гарема. А этот зелененький – орк. Ну и дела… Я, конечно, знала уже, что у них практикуется рабство, но что сама увижу этих рабов, было неожиданно. Похоже, их сюда привели показательно для Шера, чтобы тот понял, что жизнь в гареме – это еще не конец света. Хотя убейте меня, я не понимаю, на кой ляд королеве понадобились в гареме гном и орк. Ну эльфы еще ладно, это как раз объяснимо. Но гном? Даже мое извращенное воображение не могло представить в паре гнома и королеву, учитывая их разные весовые и ростовые категории.
Когда все угомонились, встали по местам и приготовились, а Лармена с сестрой заняли свои места, в зал под охраной ввели моих мальчиков. Их вывели на свободное место перед троном, и суд начался.
Какая-то строгая дама-распорядитель подошла к ним и, повернувшись вполоборота к залу, начала вещать. Сначала судили Шера. Я с облегчением вздохнула: хоть что-то, тут-то я могу смело участвовать.
– Ваше величество, – начала дама, – перед вами нарушитель границ долины Аэллера. Дроу, возраст семьсот семьдесят семь лет, полное имя Шермантаэль дор’Оровиль. При задержании оказал вооруженное сопротивление страже, но позднее вел себя вполне достойно и не вызывал нареканий. В связи с этим я предложила бы первоначально рассмотреть вопрос не о казни, а о том, чтобы он занял место наложника в гареме женщины, которую вы выберете. Оставляю это на ваше усмотрение.
