Они стояли близко друг к другу. Она смотрела на него снизу вверх. Он начал наклоняться вперед. Она отступила, в ее глазах снова появилось озорство.
-Не забывай, что у тебя есть жена, а у Хаддудада - острый меч.
Зима надвигалась на город Арет.
Это было совсем не похоже на скованные железом зимы земли англов. Там снег мог месяцами лежать тяжелым слоем на полях, над хижинами крестьян и залами воинов с высокими крышами. За частоколом ледяной туман окутывал неосмотрительных и неосторожных. Люди и животные умирали от холода.
Зима в Арете была совсем другим зверем, более мягким, но капризным. Большинство ночей в декабре и январе стояли морозы. В те дни, когда шел дождь, многие, как и в прошлом году, умирали, но меньше после солнцестояния, шел сильный дождь. Земля превратилась в море грязи. Воздух оставался холодным. Затем сильные северо-восточные ветра разгоняли облака, всходило великолепное солнце, теплое, как весенний день у северного океана, и земля высыхала – а потом снова шёл дождь.
В некотором смысле жизнь в Арете продолжалась как ни в чем не бывало. Жрецы и набожные люди отмечали праздники своих богов – Непобедимого Солнца, Юпитера и Януса, Афлада, Атаргатиса и Аззанатконы. Глашатаи предшествовали процессиям по улицам, предупреждая тех, кто придерживается меньшей, иной или вообще не придерживается веры, сложить свои инструменты, чтобы священники и их божества не увидели зловещий вид людей за работой в святой день. Баллиста уступил давлению народа и отменил свой указ, запрещающий собрания из десяти и более человек. Он надеялся, что эта уступка может сделать другие введенные им строгости более терпимыми. Конечно, эта уступка приветствовалась на двух больших праздниках зимы, на Сатурналиях, семи днях раздачи подарков, азартных игр и выпивки в конце декабря, когда рабы обедали, как их хозяева, и снова на Компиталиях, трех днях в начале января, когда выдавались дополнительные пайки, включая вино, рабам и слугам.
Как всегда, первого января, в календы, гарнизон и те провинциалы, которые стремились произвести впечатление на власти, возобновили свою клятву верности императорам и их семье. В тот же день новые магистраты вступили в должность, Огелос сменил Анаму на посту архонта в Арете. Как всегда, солдаты с нетерпением ждали седьмого января: дня выплаты жалованья, когда после жертвоприношений будет подан жареный ужин: Юпитеру Оптимусу Максимусу – бык, Юноне, Минерве и Салусу - корова, отцу Марсу - буйвол. Как всегда, арендная плата должна была быть выплачена первого января; должники беспокоились о приближении календ, нон и ид каждого месяца, когда должны были выплачиваться проценты по займам; а суеверные люди боялись следующих за этим несчастливых "черных дней".
И все же во многих, многих отношениях эта зима в Арете была ненормальной. День ото дня город все больше походил на вооруженный лагерь. Под медленным, но внимательным присмотром Мамурры начали формироваться укрепления города. Отряды мобилизованных рабочих снесли гордые башни-гробницы некрополя, а упряжки волов и ослов доставили обломки в город. Еще больше рабочих насыпали щебень на внутреннюю и внешнюю стороны западной стены, постепенно формируя из него сердцевину огромных пандусов - гласис и контргласис. Обшитые тростником и облицованные глинобитным кирпичом, эти пандусы должны позволить стенам устоять перед лицом всего, что могли обрушить на них Сасаниды. По мере того, как каждый участок некрополя оказывался расчищен, новые бригады рабочих начали рыть широкий ров, который препятствовал бы подходу к стене пустыни.
Внутренняя часть города также бурлила от активности. Кузнецы ковали из лемехов мечи, наконечники стрел и дротиков. Плотники сплетали деревянные ламели в щиты. Стрельники работали не покладая рук, чтобы изготовить бесчисленное количество стрел и артиллерийских болтов, требуемых военными.
В каждом доме, баре и борделе – по крайней мере, когда в пределах слышимости не было римских солдат – обсуждалась ненормальность зимы. С одной стороны, большой варварский ублюдок подвергся решительной критике: дома, могилы и храмы осквернены, рабы освобождены, свободные низведены до состояния рабов, гражданские свободы лишены, скромность жен и дочерей скомпрометирована. С другой стороны, только дукс давал хоть какую-то надежду: возможно, все жертвы оправдают себя. Споры шли круг за кругом, по закоулкам и грязным переулкам, от маленького святилища Тюхе Арета за Пальмирскими воротами до вонючих пристроек у воды. Жители Арета были одновременно возмущены и напуганы. Еще они устали. Дукс сильно подгонял их.
Солдаты тоже усердно трудились. В день Нового года Баллиста обнародовал свои планы по обороне города. Никто, даже Ацилий Глабрион, не засмеялся. Северянин сосредоточил свои силы на западной стене, обращенной к открытой пустыне. Здесь на зубчатых стенах должны были находиться не менее восьми из двенадцати центурий IIII Скифского и все шесть центурий XX Пальмирской Когорты. Договоренность заключалась в том, что каждая секция зубчатой стены меж двух башен будет защищаться одной центурией легионеров и одной из - из ауксилии. Еще одна центурия из IIII Скифского будет размещена у главных ворот. На крайнем севере стены оставалась только одна центурия XX Когорты чтобы прикрыть последние четыре башни, но здесь северный овраг изгибался, чтобы обеспечить дополнительную защиту, и башни в любом случае были ближе друг к другу.
Другие стены были защищены куда хуже. Северная стена, обращенная к ущелью, удерживалась только одной центурией IIII Скифского и двумя спешенными турмами XX Когорты. Восточная стена, обращенная к Евфрату, будет охраняться нумерием Анаму, а одна центурия IIII Скифского будет следить за Водяными воротами, туннелями и двумя воротами у воды. Наконец, гарнизон южной стены над ущельем должен был состоять из нумерий Ярхая и Огелоса, и только одна спешенная турма XX Когорты охраняла задние ворота.
Реальной слабостью плана было небольшое количество резервов – всего две центурии IIII Скифского, одна из которых была размещена вокруг марсова поля и одна - в большом караван-сарае, и две турмы XX Когорты, одна из которых охраняла зернохранилища, а другая - новый артиллерийский склад. При нынешнем уровне укомплектования это составляло всего 140 легионеров и 72 ауксилария.
И все же этот план получил сдержанное одобрение. Конечно, главная опасность действительно лежала на западной стене. Его будут удерживать не менее 560 человек из IIII Скифского и 642 - из XX Когорты. Ауксиларии были лучниками, а легионеры - мастерами рукопашного боя. Их будут поддерживать двадцать пять артиллерийских орудий, девять камнеметов и шестнадцать болтометов.
Старшие офицеры успокоились еще больше, когда Баллиста рассказал о дополнительных мерах, которые будут приняты, когда закончат гласис, контр-гласис и ров. Последние двести ярдов до западной стены будут усеяны ловушками. Там будет разбросан чеснок, металлические шарики с шипами. Независимо от того, как ляжет чеснок, острый шип всегда указывал вверх. Там будут ямы. В одних были шипы, в других - реквизированные огромные сосуды, наполненные ограниченным запасом нафты. Камни, которые можно сбросить на врага, сложат на стенах. Там будут краны, снабженные цепями, как для сброса больших камней, так и для захвата любых сасанидских таранов, которые приблизятся к стене. Большие металлические чаши с песком нагревались на огне. При осаде Новы раскаленный добела песок оказался почти таким же эффективным, как нафта при Аквилее.
