— Об этом я и толкую.
— В каком смысле?
— Дженретт и Маранц в курсе, что ты стремишься занять более высокую должность. Они исходят из того, что это твое слабое место. Вот и пытаются узнать о тебе все, чтобы напугать. Это сильный ход. Многие в таких ситуациях ломаются. Процесс-то продолжается. Они подумали, ты пойдешь на сделку, осознав, какой они располагают информацией.
— Они ошиблись. И что?
— Так ты думаешь, они сдадутся? Ты думаешь, они интересовались только твоим прошлым? Или считаешь, что есть другая причина, по которой судья Пирс хочет видеть тебя завтра в своем кабинете во второй половине дня?
По приезде домой меня ждало электронное письмо от Люси.
Помнишь, как мы давали друг другу прослушать песни, которые нам нравились? Не знаю, слышал ли ты эту, но посылаю ее тебе. Не могу набраться храбрости и попросить думать обо мне, когда будешь ее слушать. Но надеюсь, что подумаешь.
С любовью,
Люси.
Я загрузил присланную в приложении довольно редко исполняемую песню Брюса Спрингстина «Вновь в твоих объятиях». Сидел за компьютером и слушал. Брюс пел о безразличии и сожалении, о том, что потерял, о желании все вернуть, о стремлении вновь оказаться в ее объятиях.
Я заплакал.
Сидел, слушал песню, думал о Люси, о той ночи, и плакал, в первый раз после смерти жены.
Потом загрузил песню в ай-под и унес с собой в спальню. Прослушал второй раз, третий, и через какое-то время меня сморил сон.
Следующим утром Райа ждала меня у бистро «Джейнис» в Хо-Хо-Касе, маленьком городке в северо-восточной части Нью-Джерси. Никто не знал, откуда взялось это название. Некоторые, впрочем, утверждают, что слово «хохокас» произнес вождь индейского племени, которому принадлежала эта территория в 1698 году, узнав, что голландцы начали строить там свое поселение. Но убедительных доказательств тому нет.
Райа прибыла на встречу в темных джинсах и белой блузке с отложным воротничком. Разила наповал. Просто наповал. Красота — страшная сила, пусть я и знал, для чего она используется. Я злился из-за того, что едва не угодил в капкан, однако все еще чувствовал влечение к ней, за что себя ненавидел.
С другой стороны, при всей красоте и юности, Райа не могла сравниться с любовью моей юности. И мне это нравилось. Перед моим мысленным взором возникло лицо Люси, и я заулыбался. Дыхание участилось. Раньше так случалось всегда, если я оказывался рядом с Люси. Теперь все вернулось.
Вернулась и любовь?
— Я рада, что ты позвонил, — сказала Райа.
— Я тоже.
Она погладила меня по щеке. На меня пахнуло лавандой. Мы направились к кабинке в глубине бистро. Всю стену занимала фреска, нарисованная дочерью хозяев: обедающие в заведении, в натуральную величину. Наша кабинка, последняя, находилась под гигантскими часами. И пока мы шли, нарисованные глаза, казалось, следили за нами. В последние четыре года я регулярно бывал в бистро «Джейнис». И ни разу часы не показывали точное время. Вероятно, владельцам это нравилось.
Мы сели. Райа обворожительно улыбнулась мне. Я опять подумал о Люси, и эта улыбка не произвела должного эффекта.
— Итак, ты частный детектив, — сказал я. Не хотелось терять времени, да и терпение было на исходе. Я продолжил, прежде чем она начала все отрицать: — Сотрудничаешь с ньюаркской «Эс-вэ-эр». И, конечно же, никогда не работала в индийском ресторане. Мне следовало сразу это понять. Старшая официантка не знала, кто ты такая.
Ее улыбка на мгновение поблекла, но тут же вернулась. Райа пожала плечами.
— Как ты меня раскрыл?
— Об этом позже. И многое из того, что ты мне рассказала, ложь?
— Если на то пошло, самая малость.
— И ты по-прежнему будешь говорить, что действительно не знала, кто на самом деле Маноло Сантьяго?
— Это правда. Я не знала, что он Джил Перес, пока вы мне не сказали.
Меня это удивило.
— Как вы познакомились? — спросил я.
Райа откинулась на спинку, сложила руки на груди.
— Я не должна тебе это рассказывать, знаешь ли. Это связано с адвокатом, который меня нанял.
— Если бы Дженретт нанял тебя через Морта или Флера, ты могла бы привести этот довод. Но у нас ситуация другая. Ты занималась мной. И никогда не сможешь доказать, что на Джила Переса вышла в связи с делом Дженретта и Маранца.
Она молчала.
— А поскольку совесть тебя не мучила, когда ты занималась мной, она не будет мучить и меня, когда я займусь тобой. Я предполагаю, в «Эс-вэ-эр» исходят из того, что я тебя не раскушу. И им незачем знать о том, что ты провалилась. Ты помогаешь мне — я помогаю тебе. Ситуация беспроигрышная.
На это она улыбнулась:
— Я встретила его на улице, как и говорила.
— Но не случайно.
— Нет, не случайно. Мне поручили с ним сблизиться.
— Почему именно с ним?
Джон, хозяин бистро (Джейнис, его жена, была шеф-поваром), подошел к нашей кабинке. Пожал мне руку, спросил, кто эта очаровательная дама. Я его представил. Он поцеловал Райе руку и удалился.
— Он заявлял, что у него есть важная информация.
— Не понимаю. Джил Перес приходит в «Эс-вэ-эр»…
— Тогда он был для нас Маноло Сантьяго.
— Ладно, Маноло Сантьяго приходит и говорит, что поможет нарыть на меня грязи.
— Грязи — сильно сказано, Пол.
— Зови меня прокурор Коупленд. — Тем самым я отсекал фамильярность. — Твое задание состояло в том, чтобы найти на меня компромат? Попытаться заставить меня умерить свой пыл в суде?
Она не ответила. Да и зачем?
— И у тебя нет права прикрыться привилегиями, которые обеспечивают отношения адвокат—клиент. Вот почему ты отвечаешь на мои вопросы. Флер никогда бы не позволил своему клиенту пойти на такое. И даже Морт, пусть он и крикливый мешок с говном, не решился бы на столь неэтичный поступок. Эй-Джей Дженретт лично обратился в «Эс-вэ-эр».
— Я не вправе говорить об этом. И, откровенно говоря, мне знать об этом не положено. Я работаю на передовой. С клиентом общаются в штабе.
— Итак, Маноло Сантьяго приходит к вам, — продолжил я, — говорит, что у него есть информация. Что потом?
— Он не сказал, чем располагает. Уходил от прямых ответов. Хотел денег, много денег.
— И вы сообщили об этом Дженретту.
Она молча пожала плечами. Я не отступал:
— Дженретт согласился заплатить. Так что продолжай с этого места.
— Мы настаивали на доказательствах. Маноло заговорил о том, что ему еще нужно утрясти некоторые детали. Но мы уже плотно им занимались. Выяснили, что он не Маноло Сантьяго. Но мы также знали: что-то у него есть. Что-то большое и важное.
— Например?
Нам принесли по стакану воды. Райа отпила из своего.
— По его словам, он точно знал, что произошло в ту ночь, когда четверо подростков погибли в лесу. И он мог доказать, что вы насчет этого солгали.
Я комментировать не стал, лишь спросил:
— Как он вас нашел?
— В каком смысле?
Но я уже догадывался, как Джил вышел на «Эс-вэ-эр».
— Твоя компания отправила детектива в Россию, чтобы собрать сведения о моих родителях. И вы знали об этих давних убийствах, о том, что меня допрашивал шериф. Поэтому… — Я все понял. — …поэтому вы опрашивали всех, связанных с тем делом. Я знаю, что один из ваших детективов побывал у Уэйна Стюбенса. Это означает, что ваши люди заглянули и к Пересам.
— Предположение логичное.
— Вот так Джил об этом и услышал. Вы побывали у Пересов. Отец, мать или кто-то еще позвонил ему. Он увидел в этом возможность неплохо заработать. Пришел к вам. Не стал говорить, кто он на самом деле. Но того, что он рассказал, хватило, чтобы вас заинтересовать. И они послали тебя, чтобы соблазнить его.
— Сблизиться с ним. Не соблазнить.
— Слова разные, суть — одна. Он клюнул на приманку?
— Мужчины обычно клюют.
Я подумал о том, что говорила мне Сингл. Не хотелось идти той же дорогой второй раз.
— Что он тебе сказал?
— Практически ничего. Видите ли, он уже сказал нам, что в ту ночь вы были с девушкой. Ее звали Люси. Это все, что я знала… и сказала вам. Через день после нашей первой встречи я позвонила Маноло на мобильник. Ответил детектив Йорк. Остальное вам известно.
— Значит, Джил пытался добыть вам доказательства? Чтобы получить кругленькую сумму?
— Да.
Я задумался об этом. Он приезжал к Айре Силверстайну. Зачем? Что мог сказать ему Айра?
— Джил ничего не говорил о моей сестре?
— Нет.
— Он упоминал о Джиле Пересе? О других жертвах?
— Ничего. Уходил от ответов, как я и говорила. Но было ясно, что ему многое известно.
— А потом его убили.
Она улыбнулась:
— Представляете, что мы подумали?
Подошел официант. Принял заказ. Я остановился на салате, Райа — на чизбургере.
— Я слушаю.
— Человек говорит, что у него есть на вас компромат. А потом, прежде чем он успевает рассказать нам, что ему известно, его убивают… — Райа окунула корочку хлеба в оливковое масло. — Что бы вы подумали?
