— Так видимая роскошь и прикрывает досадную нищету.
— Дом менялы Алима на прошлой неделе — твоя работа? Всего каких-то пустяшных полторы тысячи динаров.
— Не доказано!
— И долго вы так можете трепаться? — спрашиваю я.
— А что этот мелкий воришка прибедняется! Стукнуть его, что ли, по-дружески? Ладно, садись, дело есть. Давай, Серж.
— Вот три штучки, Абу, и мне кажется, что они как-то должны разбираться на части. Посмотри, что скажешь?
Абу начал разглядывать жуков со всех сторон. Подергал надкрылья, попытался разглядеть что-нибудь через дырку в брюхе.
— Что-нибудь тонкое вроде шила есть?
— Ломаная вилка.
— Давай.
Абу сунул единственный сохранившийся зуб вилки в дырку на брюхе жука, на что-то нажал — что-то тихо щелкнуло, и надкрылья упали на стол. Другие два жука распались на детали так же просто. На внутренней части каждого надкрылья какие-то непонятные знаки, письмена.
— Как я понимаю, — сказал Синдбад, вертя в руках две очень выпуклые детали, — из надкрыльев можно собрать шар, на поверхности которого окажется карта.
— Похоже на то, — согласился Абу. — Иначе для чего бы вот эти сцепления? Попробуй так, чтобы линии совпадали. Вот-вот — эти сходятся и эти тоже. А из этих сюда ничего не подходит. Не хватает еще одного жука. А то был бы шар! А если брюшки жуков соединить вот так, то получается подставка под шар. Но тоже одной части не хватает. Нужно искать четвертого жука.
— Старьевщик говорит, что года два назад такого жука унес какой-то ученый человек.
— Эва, и как его искать этого ученого? В Багдаде их куча. Подходить к каждому и спрашивать? Да и неизвестно, выйдет из этого для нас какое-нибудь приключение или нет. Хотя, с другой стороны, вещь очень необычная. Надо бы Шехерезаду спросить. Может, она вспомнит о странной вещи, странно пропавшей?
— Узнать у Шехи — это хорошая мысль, — ухватился Синдбад за идею Абу. — А ведь мы забыли про отца Зубейды. Он ведь ученый человек и тоже может что-то знать или предполагать, кто знает.
— Точно! Бахтияр-хаджи нам нужен так же, как и Шехи. Правда, переться к нему в медресе со всем этим металлом не очень удобно. Попрошу Зубейду или Ахмеда пригласить его в гости. Там и поговорим.
— Тогда собирай и забирай жуков. Пусть все у тебя будут. Думаю, ты понял, что с ними нужно делать.
Собираю жуков в свою торбу и топаю опять на базар. Тотализатор у резиденции Ахмеда работает вовсю. Мое появление вызывает небольшую панику, вызванную опасением, что я уведу Зубейду. Подхожу и к игрокам и говорю:
— Здравствуйте, уважаемые!
— Салам, Сержи-сахеб, — отвечают двое из дюжины.
Смотри-ка — некоторые уже и по имени меня знают!
— За Зубейдой пришел?
— Да нет, по делам. Зубейда до вечера работает, — на лицах игроков облегчение. — Хотел вот у вас спросить кое о чём.
— О чём?
— Очень интересно всё это?
— Весело!
— Значит, приятно?
— Приятно.
— А сделать что-нибудь приятное и девушке вам в голову не приходило? — и я удалился в лавку, оставив игроков стоять с разинутыми ртами.
Приказчики заняты с покупателями. Зубейда тоже сидит с какой-то покупательницей на оттоманке в углу магазина и что-то сосредоточенно втолковывает той. Ахмед дремлет на подушках. Встрепенулся при моем появлении и спросил:
— Ну как, удачно погулял?
— Да как сказать. Еще не известно.
Я выложил на стол одного из жуков и вкратце обрисовал Ахмеду ситуацию.
— Думаете, Бахтияр может что-то знать об этих жуках?
— Не обязательно. Но он общается с коллегами, у него бездна знакомств, доступ к архивам и библиотекам. Он может многое знать или догадываться. Поспрашивать его не мешает.
Через дверь видно, что клиентка Зубейды уходит. А сама Зубейда заглядывает к нам.
— Ахмед-ага, а нам обедать не пора? Я сейчас всё приготовлю.
— Да, наверное, пора.
Зубейда подходит к столу и видит жука.
— Ой, а у нас дома такая вещь тоже есть.
Мы с Ахмедом переглянулись.
— Нет, ты только подумай, Ахмед, какая подлая штука — судьба. Как в самом дешевом и глупом романе — всё происходит само собой. Совершенно ничего делать не надо. Ни стараться, ни искать, ни добиваться. Да что там — я думаю, если что и сложится, то, по ходу дела, даже самой захудалой потасовки — и той не будет. У нас только два варианта. Или мы выбрасываем эти железяки и забываем о них напрочь, или подсылаем Абу в дом Бахтияра. Пусть он украдет жука и закинет его куда-нибудь подальше. Я уже настроился на трудную работу, а тут как назло всё в руки так и прет. Добром это не кончится.
— Я могу сказать, что ошиблась, — заметила Зубейда.
— Тогда можете еще немножко помучиться, если это вам удовольствие доставит.
— Не выйдет, Зубейда, — ответил Ахмед на эту попытку хоть как-то спасти ситуацию. — Тебя отец выдаст. Я как раз хотел его вечером в гости пригласить, чтобы поговорить именно об этих вещах. Попроси отца сегодня вечерком заглянуть к нам.
— Хорошо, попрошу.
* * *
Бахтияр пришел очень возбужденный, со своим жуком и какой-то огромной книгой под мышкой.
— Зубейда сказала, что у вас еще один жук Давида появился, — начал он прямо с порога моих апартаментов.
— Нет, — ошарашил его Ахмед, — она ввела тебя в заблуждение. У нас не один жук, а целых три. Не знаем, Давида или нет, но довольно странные. Давай сюда твоего. Будем сравнивать.
Бахтияр даже малость опешил от такой новости, но беспрекословно отдал мне свое сокровище. Немного придя в себя, обрел дар речи:
— Да вы знаете, что это такое? — спросил он, с беспокойством глядя, как я разделываю жуков на части при помощи кончика лезвия тонких ножниц.
— Не знаем, но узнаем от тебя. Давай начинай — или подождем, когда Серж закончит?
— Подождем, — ответил Бахтияр, внимательно глядя, как я складываю головоломку сферы и подставки.
— Вот, пожалуйста, вроде бы всё по линиям сошлось, — сказал я, кладя шар сантиметров двадцати в диаметре в углубление подставки, где он легко и свободно вращается. — Интересная карта. Явно не мира, а какого-то места. Из-за шарообразности по ней трудно ориентироваться. Перенести бы на бумагу.
Зубейда подкралась ко мне сзади, обхватила руками за шею и прижалась щекой к моему виску.
— Я перенесу, — пообещал Бахтияр и раскрыл книгу, принесенную с собой. — Перед нами карта Давида, утерянная еще четыреста лет назад. Ее история, происхождение туманны и неясны. Есть только старый рисунок со слов видевших ее. Вот он. Видите? И шар, и жук. Говорится, что карта состоит из четырех жуков, хранящихся у четырех жрецов, и указывает на место, где скрыт вроде бы какой-то арамейский[32] храм. Что за храм, зачем, кому посвящен — неизвестно. Кто обладает этой картой, может беспрепятственно войти в храм, и хранители его не тронут. Что за хранители — тоже неизвестно. Два года назад я сразу узнал жука и купил его у старьевщика. Откуда эти жуки в Багдаде — тоже непонятно. Когда они пропали, Багдада еще не было. Последнее, о чём упоминается в этой книге, — так это то, что на карте должны быть письмена, а я их не вижу. Может быть, я рано обрадовался и это не та карта?
— Та, Бахтияр-хаджи, письмена внутри, — успокоил я его. — После того, как вы перерисуете карту на лист, можете разобрать шар и прочесть письмена, — и я показал ему, как шар и подставка разбираются.
— Ахмед, я тогда беру карту и бегу домой изучать ее.
— А ужин?
— Какой тут может быть ужин? Приходите завтра ко мне.
Мы уложили всё в мешок, и Бахтияр умчался, словно за ним по пятам гнались неведомые, но злющие арамейские жрецы.
— Теперь всю ночь не приляжет, — посочувствовала отцу Зубейда. — Ахмед-ага, вы с нами ужинать будете?
— Давайте с вами. Вот досада-то! Куклой-то мы перед Бахтияром так и не похвастались, — заводя механизм, с сожалением пробормотал Ахмед. — Хотя ему сейчас совсем не до кукол, пожалуй.
* * *
Бахтияр поработал на славу. И карту аккуратно и точно перерисовал, и письмена перевел. Письмена и в самом деле оказались арамейскими. Правда, толку от перевода вроде никакого. Как пересказал Бахтияр, в письменах всё какое-то путанное. Похоже на не раз переписанное разными людьми предание. Когда каждый пересказчик переосмысливает предыдущего и добавляет что-то свое. Получилась бессмысленная для нас словесная каша с упоминаниями каких-то подземных дворцов и то ли веселых, то ли веселящихся богов. У арамейцев не было веселых богов. Да и подземных дворцов они не строили.
— Бахтияр-хаджи, а нет ли каких-нибудь рисунков арамейских храмов? — поинтересовался я и получил посмотреть два свитка с картинками.
Внушительные строения без декоративных излишеств. Вот, оказывается, где истоки конструктивизма в архитектуре! Если не считать барельефов лиц и фигур, которых в конструктивизме нет.
