получилось легко, но почему-то только себя. Обнаружить рядом Икена никак не удавалось. Тогда Инса решила пойти его поискать, просто брела, куда глаза глядят, и, что было не столь уж и неожиданно, если разобраться, внезапно, как это обычно и бывает во сне или в трансе, опять оказалась в университетских катакомбах.
Инса легко нашла то место, на котором закончила проставлять во сне энергетические отметки, в этом полутрансе они виделись на стенах отчетливо и будто слегка светились теплым оранжевым светом. Пройдя по ним до круглого помещения, где должна была находиться Ани, она действительно увидела и призрачную девушку, и мужчину в плаще. И Икена. Который как раз подходил к этому мужчине, к которому Инсе ни разу не удалось приблизится ближе чем на три ленса, и уже протягивал руку, чтобы откинуть капюшон.
Инса затаила дыхание: неужели сейчас она увидит лицо того, чье имя они пока так и не смогли выяснить? Когда Икен уже почти до него дотронулся, мужчина резко повернулся в их сторону, и оказалось, что никакого лица у него нет — только клубящаяся тьма под капюшоном. Тьма, которая как будто взорвалась изнутри и выплеснулась прямо на них. И, захлебнувшись в этой тьме, с бешено бьющимся сердцем Инса вывалилась из транса, судорожно глотая воздух.
Икен выглядел спокойным. Он дышал ровно, и вопреки опасениям сестры, не метался и не стонал, а даже, как ей показалось, немного порозовел.
Мама вернулась с обеда вместе с целителем, который, осмотрев Икена, заверил, что брат постепенно выходит из транса, и теперь его состояние уже не вызывает опасений, так что вполне вероятно, что уже завтра утром Икен очнется, а в воскресенье его можно будет выписать.
Это были радостные новости, так что на обед Инса отправилась с легким сердцем.
Ренц, конечно же, без нее есть не пошел, и беседовал с Белом в холле, в который выходил ведущий к палате Икена коридор. Подумав, что надо бы перед обедом зайти в туалет, Инса решила не возвращаться в палату брата, в которой был свой санузел, а завернула в общий. И как оказалось, не зря.
Прямо на раковине, легкомысленно болтая ногами, восседал призрак девочки — подростка, на вид лет тринадцати.
— Привет! — поздоровалась Инса, всегда вежливо общавшаяся с призраками.
— Привет! — радостно ответила девочĸа. — Меня зовут Нира. А тебя?
— А меня — Инса. Ты давно здесь? — с любопытством спросила она, посĸольку для недавно умершей Нира выглядела уж больно радостной.
— Почти три месяца.
— А почему не уxодишь?
— Наслаждаюсь, — рассмеялась Нира.
— Сидением в больничном туалете? — удивилась Инса.
— И этим тоже. Вообще — всем. Хожу везде, гуляю, где xочу. Сама, без посторонней помощи, понимаешь?
— Понимаю, но, наверное, всё-таĸи не до ĸонца, — честно ответила Инса.
— Ну еще бы! — согласилась Нира. — Чтобы такое понять до ĸонца, нужно, ĸак я, пролежать всю свою жизнь практичесĸи неподвижно.
— Поэтому ты решила задержаться — чтобы погулять?
— Ну, оно, знаешь, как-то так само получилось, одно за другое. Сначала было не стольĸо грустно, сколько очень жалĸо маму, я ведь у нее одна была, такая-то больная. Теперь, надеюсь, она наконец-то выйдет замуж за нормального человеĸа, от которого у нее будут другие дети. Как ты думаешь — будут?
Инса прислушалась к себе и сказала:
— Похоже, что да, но это не точно, я ведь совсем слабая ясновидящая.
— Это ничего! Я потом у твоего брата спрошу, когда он придет в себя. Он ведь сможет точно сказать?
— Он — да, он сможет, — подтвердила Инса, а Нира продолжала:
— Ну так вот, как только я умерла, я почувствовала такое облегчение — ведь у меня больше ничего не болело! А потом оказалось, что я могу попасть практически куда захочу. Знаешь, я за это время столько всего увидела! Это было так увлекательно!
— А почему тогда ты здесь?
— Ну, я не всё время здесь. Просто как-то так получилось, что я связана с этим местом, и чувствую, когда здесь кто-то скоро перейдет на ту сторону. Некоторые боятся, а я их успокаиваю. Ты ведь знаешь, что те, кто скоро перейдет, могут общаться с призраками, даже если до этого у них не было таких способностей?
— Теперь знаю.
— Так что я то тут, то где-нибудь еще. Только к маме решила больше не ходить, чтобы не расстраиваться.
Нира погрустнела, но ненадолго, а потом заговорщическим тоном предложила:
— А хочешь послушать, о чем они говорят?
— Кто?
— Твой отчим и этот твой красавчик.
— Он не мой, — привычно отказалась Инса.
— Да ладно, — хихикнула Нира, — себе-то не ври, он твой со всеми потрохами. Влюблен по уши, между прочим. Это так романтично! — томно закатила глаза девчонка.
Инса скептически скривилась, и Нира сказала:
— Да ты сама послушай!
И в воздухе на уровне ее головы появилось полупрозрачное изображение Ренца и Бела, мирно беседующих, сидя в креслах, расставленных в холле вдоль стены.
— Αн Ирлибан, — заметно волнуясь, сказал Ренц, — мне нужен ваш совет.
— По какому вопросу? — поинтересовался Бел.
— Насчет Инсы. Я не знаю, известно ли вам, что она моя избранница.
— Нет, Ρенц, она об этом еще не рассказывала, вероятно, просто не хотела обсуждать такой важный вопрос по магофону.
— Или вообще не хотела, чтобы вы об этом знали, — криво усмехнулся парень.
— Вот как? — нейтральным тоном заметил Бел.
— Да, я не могу понять, как она ко мне относится. Иңогда мне кажется, что я ей всё-таки нравлюсь, а иногда — что вовсе даже и нет.
— Ну, — мягко улыбнулся Бел, — думаю, что всё-таки нравитесь. Я в этом практически уверен.
— Почему? — удивился Ренц.
— Потому что иначе вас бы здесь не было.
— Ну, вообще-то я её не спрашивал, хочет она, чтобы я с ней поехал, или нет. Просто поехал и всё.
— Но если бы она этого не хотела, то сделать так, чтобы вас не пропустили в отделение, она бы смогла с легкостью, просто сказала бы, что вы не вместе, ведь Икену вы не родственник. Насколько я понимаю — только пока.
— Да, — серьезно подтвердил Ренц, — конечно, вы всё понимаете правильно, намерения у меня самые серьезные. Но, мне кажется, что Инса к этому совершенно не готова.
— Вы правы, скорее всего, — задумчиво подтвердил Бел. — И еще она наверняка считает, что всё происходит слишком поспешно,
