Галия и Юра Бахтин подружились, их объединило решение серьезной для них задачи на заводе имени Лихачёва. Они теперь вдвоем после пар сломя голову мчались на работу. Сокурсники по-доброму посмеивались над ними: работа — это заразно! Особенно народ в группе веселился, когда Юра пришёл с руками, измазанными голубой масляной краской, он даже не пытался её смывать, ему было всё равно. Он был занят важным делом, его макет новогодней ростовой группы с очень высокой оценкой утвердило ЗИЛовское начальство и он невероятно гордился собой.
Естественно, на всех парах Галия и Юра сидели вместе. Никому и в голову больше не приходило смотреть в их сторону криво или с насмешками.
Чего нельзя сказать о Диане. С ней никто не хотел сидеть не то что за одной партой, а даже и в столовой. Её это злило, конечно, но она терпела… Что уж ждать от этих обывателей, не способных подняться на ее уровень!
Вот только с Рафаэлем было очень сложно и обидно. Он вылетел с должности старосты, обвинил в этом её и игнорировал теперь также, как и все остальные. Диана никак не могла взять в толк, как так получилось, что это она оказалась в его глазах виновата во всей этой истории со стенгазетой и собранием… Она же честно рассказала все…
Староста Рафаэль предложил высмеять Галию, Ванька комсорг его активно поддержал и собрание собрал, Юрка Бахтин карикатуры в стенгазете нарисовал. А виновата во всём оказалась она, Диана! Комсорг отделался устным выговором. Староста должность потерял и ему теперь многие сочувствуют, как пострадавшему. Юрка Бахтин с Галией теперь вообще, не разлей вода, за одной партой сидят, вместе на работу бегают. Он, как верный пёс, за неё сразу на всех кидается, если что. А с Дианой в столовой за одним столом никто сидеть не хочет.
Вот как так получилось⁈ — не могла взять в толк Диана.
Она не догадывалась, что Рафаэль всем сказал, что это она ввела его в заблуждение своими рассказами о жизни Галии.
— Диана ведь сестра мужа Галии, — бил себя пяткой в грудь Рафаэль в разговорах с сокурсниками. — Она знает жизнь этой семьи изнутри. У меня не было причин не доверять её словам!
* * *
После пар забрал из университетской фотолаборатории снимки с мебельной фабрики и поехал домой ждать жену. Вечером ещё в деревню ехать к бабушкам. Галия оказалась уже дома.
— Ты же хотела каждый день на работу ездить! — удивился и одновременно обрадовался я.
— Так это со следующей недели. Фанерную заготовку еще не вырезали, обещали, что в понедельник будет уже у нас.
— Ну и хорошо. Успеем на семичасовой автобус не спеша.
Бабушки нас ждали. Тузик носился между нами, от радости сбивая табуретки. Вымахал он уже прилично, а мозгов что-то пока никак не прибавляется. Поведение полностью щенячье пока.
Меня ждали письма от Тимура с Ветой и Славки. А Галию от Анжелы.
Ох мы и обрадовались. Сразу читать уселись.
Первое письмо от Тимура. Корявый почерк брата насмешил, но письмо было хорошее, спокойное, уверенное.
Брат писал, что с учебой справляется, что казарменный режим — это жесть (он, правда, другим словом выразился). В комсорги группы пока пролезть не получилось, там таких умных хватает, но он пытался. Уже оценил, какие плюшки дает эта должность. Молодец. Я искренне порадовался за него. Были проблемы поначалу с сокурсниками, но уже все успокоились. Обзавёлся новыми приятелями, куролесят вместе по-тихому. По поводу Дианы он написал интересную фразу: дал бы ума, да самому мало. Прямо порадовал!
Вета написала, что учится, не отказывается ни от какой общественной работы, участвует во всех мероприятиях. Уже заслужила благодарность за участие в спасении книг в библиотеке, когда её затопило. Очень эмоционально отозвалась о выходках Дианы, сказала, что не ожидала от нее такого… Это она ещё про собрание не знает! И про стенгазету.
Славка сообщил, что его вызывали в военкомат, отправили учиться на водителя грузового автомобиля. Ему приходится теперь все вечера ходить в школу при ДОСААФ, но там стипендию платят, и он будет иметь профессиональные водительские права. Он решил сразу выучиться и на легковой автомобиль, в жизни пригодится.
Конечно пригодится! Это Балдин, что ли, подсуетился? Ну а что, водитель гораздо больше свободы имеет, чем обычный солдат. Будет мотаться между городом и частью, часто дома бывать… Вполне может оказаться, что Балдин это устроил. Точнее, его адъютант.
Сел писать ответные письма. Надо Тимура предупредить насчёт очередной выходки Дианки, да и Вету тоже. Письмо брату получилось длинным. Не знал, что Вета ему передала, что нет. Написал подробно с самого начала. Письмо получилось большое, на двойном тетрадном листе со всех сторон. Я же там ещё про свадьбу написал. Ветке, конечно, так подробно расписывать всё не стал, но суть изложил. Обратный адрес указал наш московский, и в обоих письмах написал, что мы с женой сняли новую квартиру на длительный срок, попросил писать на новый адрес, письма быстрее будем получать.
Славке тоже написал, что рад за него, тоже похвастался новой съёмной квартирой. Передавал привет всей бухгалтерии механического завода и Кларе Васильевне с Эммой.
Может, мне тоже пойти учиться в ДОСААФ? А что, пусть бы Балдин и мне устроил бы такие курсы? Поучиться полгода со стипендией и права категории В и С! Круто же! Выдадут их, правда, только, когда мне восемнадцать исполнится…
Бабушка подсела ко мне, явно желая о чём-то поговорить.
— Балдин Петру Инкиному перевод в Москву устроил, — как бы между делом сказала она, видя, что я третье письмо запечатал, подписал конверт и отложил в сторону.
— Да ты что! — воскликнул я. — Здорово! Это Инна скоро тоже тут окажется?
— Ну, не знаю, как скоро… Ей же надо еще доучиваться.
— Так пусть переведется, — ответил я. — Первый раз, что ли?
— Вот я и хотела тебя попросить, поищи для неё место.
Сразу вспомнилась Серафима Михайловна из института Бурденко. Вот бы Инну к ней пристроить. О таком наставнике только мечтать можно. И Инна о ней очень хорошо отзывалась.
— Есть одна мыслишка, — задумчиво сказал я. — Но ничего не обещаю.
— У меня ещё к тебе просьба будет… — смущаясь, проговорила бабушка. — Не проговорись Инне и Петру, что они в Москву благодаря Балдину попали. Пусть думают, что Пётр сам…
— Ой, бабуль. Думаешь, он не узнает?
— Ну, когда узнает… Если узнает… А пока, не надо.
— Хорошо, тебе виднее, — пожал я плечами.
— Ты генералу фотографии хотел отправить и за подарок поблагодарить. — напомнила она.
— Всё сделал.
— Жаль…
— Не понял.
— Да я хотела, чтобы ты под этим предлогом с ним лично встретился, разузнал поподробнее, куда Петра переводят. И поблагодарил еще, конечно.
— А. Так не проблема. Скажу, не все фотки отправил, ещё остались. Найду получше из оставшихся, распечатаю. Позвоню его адъютанту, договорюсь о встрече. Не волнуйся.
Бабушка улыбнулась благодарно и занялась своими делами.
А я достал материалы по мебельной фабрике. Как же мне не хочется там что-то искать. Такое предприятие крепкое. Сейчас отожмут его и разворуют… Но профессиональное любопытство взяло верх и вскоре стол был заложен фотографиями документов, а я увлеченно сводил данные в таблице.
— Спать идешь? — подошла жена и, дожидаясь ответа, чмокнула меня в щеку.
— Извини, дорогая, но я ещё поковыряюсь, — ответил я, не отрываясь от цифр.
Галия вздохнула немного обреченно, пожелала мне спокойной ночи и развернулась в сторону комнаты. Я этого и ждал. Тут же подскочил к ней, подхватил на руки и потащил в спальню. Галия тихонько взвизгнула и рассмеялась.
— Как я могу отказаться от предложения пойти поспать с такой очаровательной девушкой!
«Выспавшись как следует» и дождавшись, пока Галия уснет, выскользнул обратно на кухню. Все равно не смог бы заснуть, уж очень хотелось прояснить картину на фабрике. Понять, что и как там делается.
По сути, я глубоко не копал. Сравнил сделку и расход комплектующих на официальный выпуск готовой продукции.Но даже этого было достаточно, чтобы заметить разницу. Она была небольшая в процентном отношении, но в рублёвом выражении, наверняка, ощутимая. Каждый комплект мебели, каждый диван не копейки стоит.
Зачем это надо руководству? Они же на хозрасчете, всю прибыль тратят на себя. Хотя, конечно, без взяток во все времена никуда. А сейчас особенно. Ни материалы ни купить, ни от проверок не отмазаться… Интересно, у них крыша есть? Если
