Тут я понял, что завис в ступоре совсем не на секунду, как позволил себе, а таращусь на этот жуткий праздник обжорства, как минимум, уже минуты три. Сразу привиделось, как я сам в качестве главного блюда оказываюсь там. Этот образ сработал подобно пинку под зад и руки-ноги заработали в усиленном режиме.
Боясь скатиться, врубал носки сапог в склон с размаха, стараясь их зарыть в спрессовавшийся щебень и заиметь хоть какую-то опору поуверенней. Руками тоже работал, не жалея перчаток — ощупывал пальцами каждый выступ попадающий под них. Благо, перевязь от фаербласта подошла и к карабину, так что пушка болталась на груди, почти не мешая продвижению.
Возле самого лаза пришлось совсем туго и пока копал, расширяя обвалившуюся дыру, раза три чуть не усвистел снова вниз — камень здесь был рыхлым, не раз уже стронутым с места — сначала мной, а потом и щеренком.
«Может и еще кем… — подумалось мне, пока я отгребал верхний сыпучий слой, — какие-то твари вполне могли за сутки выбраться наружу».
Мысль была своевременной и призывала к осторожности, так что прежде, чем протискиваться на ту сторону, я отстегнул бластер и в дыру сунулся уже руками вперед.
Как всегда оправдывалось худшее. Хорошо хоть у самой норы никто не ждал!
Стоило мне вынырнуть из-под притолоки, как стало понятно, что теперь я не один в этом огромном тоннеле. И дело было не в гутах.
Возле подножия насыпи копошились новые, еще не виданные мной звери.
В полутьме аварийного освещения они напоминали мячи, которые свободно перекатываются сами по себе. Хотя, конечно, было там меж ними и еще что-то, с такого расстояния нераспознаваемое. Я врубил налобный фонарь.
По всей видимости, мячами я определил ежей…
Как и белки, они стали крупней, а колючки их длинней и толще, и теперь торчали на них, скорее напоминая хвост щера, чем ту серую шкурку, в которой только вблизи можно было разглядеть острые жесткие кончики игл.
От вспышки загоревшегося света зверухи замерли и свернулись в более крепкие угловатые шары, да так быстро, что я только и успел увидеть, мелькнувшие было лапы. Зато рассмотрел, что еще, кроме этих выродков там находилось.
Тараканы! Луженые тараканы! При том, похоже, дохлые!
Штук десять длинных гладких тушек лежало возле насыпи, и еще пяток было насажено на иглы свернувшихся ежей. Кстати, именно эти, слившиеся из двух силуэты, и сбили меня с толку в начале, когда я не смог с ходу определить, что за твари копошатся под кучей.
Не к месту вспомнились картинки из детских книг, где утрированно глазастые и ушастые ежики на колючей спине несли наколотые на иглы грибы и листья. Ну да, почти… если учесть, что тараканы дохлые и сами по себе уже так же безобидны, как те листья.
Вот только соотнеся знакомый размер насекомого с ежовым, осознал, что на счет зверей в первый момент явно ошибся — покрупней раза в два, наших баскетбольных мячей они были.
Сбоку послышался чуть слышимый сухой шелест, будто кто-то без нажима водил ладонью в перчатке по плохо отшлифованному камню.
Дернулся туда, врубив еще и нарукавный фонарь.
Что-то мелкое и юркое мелькнуло на середине склона. Пошарил направленным светом еще и уловил меж камней, едва замечаемых глазом толстых червяков, с невероятной скоростью скользящих вверх по насыпи. В следующее мгновение понял, что не черви это, а ящерицы, которых показывал мне Сайрус. А видно их так плохо было потому, что цвет они имели один в один, как камни, между которыми стелились.
Пока я офигевал и догадывался, несколько тварюшек достигло верха завала. Я не стал ждать, на что способна эта мелочь и жахнул по ним из бластера.
И хорошо, что не стал ждать — одна успела-таки продемонстрировать свои умения. Плюнула… чихнула… бзднула из-под хвоста… фиг знает, я не усек, только и приметил, когда вспышка заряда померкла, что на голенище сапога на правой ноге задымилась дыра.
«Порхатки ж драные! А у меня даже от этой гадости антидота нету! — заметалась паническая мысль в голове и картинка с мордой Прыщавого всплыла под нее, — Так это в лучшем случае… если выживу!»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Подталкиваемый страхом я крутанулся, высвечивая уже весь край верхней площадки. Точно! Ядовитая мелочь перла отовсюду! Если ежей навскидку было десятка два, то этих даже прикинуть сколько, было невозможно — только и замечалось боковым зрением, то там, то тут, движение меж камней.
И я принялся жахать из карабина по всему склону.
Но даже это меня не спасло от очередной порции все прожигающей дряни! В какой-то момент осознал, как руку чуть выше локтя начинает жечь.
Отвлекся на это и увидел дыру в рукаве…
«Откуда?! Я ж никого к себе не подпускал близко?!»
Оглянулся… а они, порхатки бескрылые… но все равно драные… скользили по стене, и оттого, что вблизи на гладкой поверхности их было видно лучше, я понял, что там, у меня за спиной, уже штук десять этих ящериц мостится.
Шух-х, т-т-т-т!!! Шваркнул я по ним зарядом, и ослепляющий свет молниями проскакал по стене в разные стороны, превращая в пепел ближайших тварюшек и высвечивая с полсотни остальных на несколько метров вокруг того места, где стоял я.
Что делать? Я принялся поливать стену… чем-то там убойным, внимательно глядя, не мелькнет ли движение, еще где-нибудь на краю света.
Пока воевал с этими, чуть не упустил ежей, которые тоже ринулись в атаку. Не так конечно быстро, как ящерицы, но более основательно — чуть не строем.
Свет наручного фонаря выхватил одного такого, и стало ясно, что от милой зверушки, которая в детских книгах таскала на себе грибочки, в этих монстрах тоже ничего не осталось, кроме названия. Пасть, как и у всех тварей, обитающих в парке, у ежа имела размеры немаленькие и зубы в ней торчали — соответствующие.
По сути то, что перло сейчас на меня, только эту пасть и имело, ну еще и иглы-штыри, которые топорщились во все стороны. Ушей, глаз, да и лап тоже, я как-то не заметил в первый момент, а во второй и разглядывать некогда было — пришлось жать на гашетку, потому что звери продвигались вверх довольно быстро.
Сколько я так вертелся и скакал, не знаю, может пару минут, может все двадцать, но в какой-то момент понял, что вроде — все, вокруг меня тихо.
Впрочем, когда, облазив склоны и просмотрев стены, успокоился, додумался-таки на индикатор счетчика энергии посмотреть, где и обнаружил две полные трети от целой шкалы. А так как лупил я зарядами безостановочно, то и выходило, что бой этот длился минут десять.
Тут я как-то и задумался, а что, собственно, я буду предъявлять парням? Мне же придется как-то оправдывать выжженный в ноль баллон фаербласта!
И я принялся во второй раз шарить по куче в поисках хоть каких-то остатков от уничтоженной живности.
По итогу поиска у меня в наличии оказалось десяток обугленных, но более-менее целых комков от ежей, тринадцать штук разной степени закопчености тушек тараканов и, понятно, что ни одной ящерицы. Эти были совсем мелкими и сгорели все подчистую.
Да что там?! О ящерицах вообще можно было не упоминать! Мало того, что от них самих ничего не осталось, так даже на стене, которую я щедро поливал белыми молниями, никаких следов заметно не было — как оказалось, энергетический заряд копоти не давал. Нет, конечно, рытвины в камне остались не маленькие, но вот беда — никаким оружием, имеющимся у меня, так сказать, официально, я таких набабахать никак не мог.
«Ладно, будем считать, что они тут так и были», — решил я в надежде, что никто из парней к стене именно в этом месте сильно не приглядывался и гладкой ее не запомнил.
А так-то добыча была неплохой и без ящериц, и для предъявы мне вполне хватало ежей с тараканами… вот только последние при близком разглядывании казались уж больно целенькими. Так оно и понятно — грохнул-то их не я, мне они достались уже дохлыми! А потому и от бластерного луча пострадали так, слегонца — считай, на излете от ежей достало.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Пришлось брать в руки сворд, чтоб довести трофеи до нужной кондиции. То есть, постарался придать им такой вид, при котором было бы понятно, что это именно я с ними сражался. А что делать?
