Намахавшись клинком, перешел к заливанию антисептиком сваленных в кучу трофеев, чтоб, значит, в ближайшее время на запах никто больше не явился, и потом занялся закапыванием норы, ведущей к жилым отсекам.
И только закончив, вспомнил, что рука-то у меня вроде как была ранена…
Болеть это место, не болело. Так, пекло по чуть-чуть, почти не мешая движению. Прислушался к себе… вроде помирать не тянуло. На всякий случай вколол антидот от яда порхаток и брызнул в дырку на рукаве антисептиком.
На этом посчитал себя вполне здоровым и уселся, наконец-то, в отрытое вчера креселко — типа, тут я и сидел все временя, и нигде по непонятным местам не шарахался.
Тут и гуты подтянулись, прискрипев строем из-за поворота, тем самым дав мне понять, что сутки с момента отбытия парней — истекли. Откинулся на сиденье повольготнее, расслабился, принялся их ждать.
На откат после боя наложился топот ботов, который с одной стороны успокаивал, а с другой, своей размеренность вводил в апатию. В какой-то момент понял, что начинаю присыпать. Стало ясно, что если я сейчас себя чем-то не займу, то и сам не замечу, как задрыхну.
А гарантии, что из раскопанной мной дыры никто, кроме ежей и ящериц не вылез, никто не давал. Да и местные обитатели вполне могли выйти на охоту и в какой-то момент добраться сюда. Натащили же откуда-то парковые звери тараканов?
«Интересно, это мы вчера всех не пожгли, или голодная мелочь распотрошила еще одно гнездо… а они что, вместе охотятся? Вот бы посмотреть, как они это делают…», — привиделась ящерица в ладонях, как на картинке, показанной Сайрусом… потом еж, растянув зубастую пасть в улыбке, сказал, что это не таракан у него на иголках насажен, а гриб такой большой…
Пришло понимание, что чисто раздумья, тоже сильно не бодрят — мозги из реальности самопроизвольно уплывали в сон, мешая явь с глюками без моего участия.
Я встряхнулся.
От моего дерганья луч налобного фонаря тоже метнулся и, попав на гутов, шествовавших уже по противоположной полосе, сверкнул на металлическом боку одного из них. Похоже, их проход передо мной я все же проспал…
В общем, единственное развлечение удалялось от меня, и нового не предвиделось.
И вдруг… шуршание… бу-бу какое-то… и все это со стороны завала между «моим» тоннелем и тем, за которым перекресток дорог.
Парни прибыли?!!
Глава 17
Рванул так, что из-под пяток камни фонтаном брызнули. Естественно, сорвался и грохнулся. А там уж отбитая задница помогла голове.
«Куда несусь?! Что в руках держу?!!»
Вот — то-то и оно! Во-первых, это могут оказаться не парни, а, к примеру, тараканы с крыльями, как и ежи, выбравшиеся из парка, а теперь с охоты «домой» возвращающиеся. А во-вторых, если все же это мои, то пушку прятать надо, а не на всеобщее обозрение выставлять!
Поднялся, потирая ушибленный зад, и полез на место.
Сижу — слушаю. Сижу — смотрю. А фонари выключил, чтоб себя не подсвечивать.
Шорох слышался все явственней, а вскоре из дыры вырвался дергающийся луч света.
«Не тараканы», — понял я и принялся складывать карабин.
— Хвост, ты живой?! — раздался оттуда голос Бата.
— Живой! — отозвался я, уже не пытаясь разглядеть, как тот выбирается, а лихорадочно запихивая в рюкзак пушку и поверх нее все, что было под рукой.
Наверное от страха за сохранность укрываемых вещей, я умудрился даже жесткий рюкзак растянуть, раз столько всего влезло: арбалетный барабан, два брикета сублимата, кусок хлеба в запайке и даже банка с курячьей тушенкой. О как!
— А чё без света сидишь?! — продолжал вопить Бат с соседней насыпи.
— Батареи экономлю, да и зачем к себе тварей всяких привлекать?! — отозвался я, одевая рюкзак и закидывая спальник на плечо.
— Правильно мыслишь, малой, — раздался и голос Паленого.
Я посмотрел туда и увидел, что со склона спускаются три силуэта. Подхватил в руки арбалет с фаербластом и тоже подался вниз.
— Как ты тут, Хвост? — спросил Стояк, который и оказался «третьим силуэтом». — Тебя никто сожрать не приходил?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Приходили… — вполне честно ответил я… конечно не уточняя, что приключений на свою пятую точку добыл себе сам.
— Кто был-то? Не щер точно… хотя, если ты затаился на склоне и признаков жизни не подавал, то он, скорее всего, сделал вид, что тебя даже не заметил, — принялся рассуждать наставник на ходу.
— Подожди, Паленый, а та щера, что сама к нам вышла и первой же напала? Это чё было? — озадачился Бат.
— А я знаю, что ей в голову взбрело?! Но, вообще-то, это не в их повадках…
А вот я, кажется, догадывался, почему щера сама на нас напала — у нее же мелкий был, а мы видно близко подобрались к ее потайному логову. Но свои догадки, опять же, высказать я не мог.
И вопрос задал, по мне так, на более животрепещущую тему:
— Как там Прыщавый с Пердуном?!
— Норм вроде, жить будут, — ответил мне наставник.
— Угу, покалечились только неслабо, — недовольно пробурчал Стояк, — выпустят их не раньше, чем месяца через полтора.
А спустившись, он с ходу поинтересовался:
— Где, говоришь, те, что тебя сожрать пытались? Что-то осталось от них?
— Да вон, в кучку собрал, — мотнул я головой на обугленные комки, что остались от ежей, и порубленные тушки тараканов.
— Ты-то как, не ранен? — этим вопросом, понятно, озадачился наставник.
— Есть немного, — ответил я, демонстрируя дырки на одежде и обуви, — нижняя вроде ниче, не прожглась насквозь, а вот на руке пекло. Я на всякий случай вколол себе антидот от порхаток и полил антисептиком.
— Молодец, не растерялся, — похвалил меня Паленый, пристально разглядывая в свете направленного фонаря дыру в рукаве и рану под ней, — но похоже, что оно не ядовито, на простой ожег похоже. Кто плевался-то? — спросил он, тоже направляясь к куче моих трофеев.
— Их здесь нет, — ответил я, не желая врать больше, чем необходимо, — мелкие какие-то были, юркие, я их толком не разглядел, но они сгорели полностью.
— А это кто такие?! — недоуменно воскликнул наставник, ворочая ногой заметно шипастые «мячи».
— Откуда мне знать? — тут уж пришлось валять дурака дальше. — Притопали строем, круглые, колючие, только пасти здоровенные сквозь иглы видны.
— А пришли они раньше или позже тараканов? — задал следующий вопрос он.
Но мне повезло, пока я соображал, что на это следует ответить, в наш разговор всунулся Бат и сам все расставил по местам:
— Да видно же! Мелкий на этих, колючих, выжег весь баллон, а на тараканов уже не хватило — припалил слегка, а потом со свордом рубился.
«Фух. Благодарю…»
— Да, похоже на то… — протянул наставник, задумчиво окидывая взглядом склон, — а вот откуда тараканы взялись, интересно. Или мы не все гнездо пожгли?
— Да не-е, скорее из другого, более дальнего пожаловали, — махнув рукой, ответил ему хран, — ты ж сам там был и видел, что сверху ничего больше не валилось. Хотя, может на панелях сколько-то их застряло, а потом очухалось…
Пока перетирали возможные варианты появления здесь тараканов, никто, понятное дело, не стоял.
Ежей, как новинку, загрузили в мешок. Известных всем насекомых, как неинтересных, просто еще раз залили антисептиком и оставили там, где они и валялись. Тюки со щерой, ящики с оборудованием и расчлененку с полисаем, тоже запиханную уже в упаковку, перетащили ближе к той насыпи, что была на выходе из тоннеля.
Когда Стояк полез наверх, чтобы запустить укрепленную там лебедку, я потихоньку спросил Паленого:
— Слушай, а мы что, новый отсек откапывать не будем?
— Нет. Нам велено возвращаться как можно быстрей. А Бату дали указание проследить, чтобы мы приказ не нарушили.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А почему?! Вы ж сказали, что меня для этого и оставляли!
— Ну, не только для этого… трофеи-то действительно у нас объемные и везти их было не на чем, — пожал плечами наставник. — Ты вот что лучше мне скажи, малой, почему твоей пропажей сержант Робуст так заинтересовался?
