Дубай был заманчивой перспективой. Солнце, море, пляжи и денег, как у арабского шейха. Но Лондон! Там Кэрол, Джесс и Кейт. Я так скучала по нашим девичникам, так хотела проболтать с девчонками всю ночь, не думая о разнице во времени. Может, это судьба? Но разве я могу просить Сэма уехать из Гонконга? Здесь вся его жизнь. Следующие двадцать лет у него уже распланированы, как сценарий военных действий. Через два года он накопит достаточно денег, чтобы открыть школу, а это то, к чему он всю жизнь стремился. Его мечта. Разве я могу встать у него на пути — я, которая даже не знает, что случится со мной на следующей неделе?
О черт! Ну почему жизнь обязательно должна быть такой сложной? Я переезжаю из страны в страну чаще, чем нормальные женщины покупают духи.
В голове бесновались мысли. Может, Сэм захочет поехать в Лондон? Кого я пытаюсь обмануть?
А что, если мы годик поживем отдельно? Так мы, по крайней мере, проверим прочность наших отношений! Да, это выход. Сэму это не понравится, но он, конечно, поймет, что лучших вариантов нет. Но я ошиблась.
Когда вечером я рассказала обо всем Сэму, он отреагировал вовсе не так, как я ожидала. У него случился второй за все время припадок ярости: он ударил кулаком о стену. Ладно, теперь у нас хоть появилось отверстие для вентиляции.
— Они не могут так поступить!
— Могут, Сэм. Такая у них политика.
— Тогда бросай все. Скажи, чтобы засунули в задницу свою вакансию. Ты найдешь другую работу без проблем.
Я ничего не ответила. Он уставился на меня. И через пару секунд, как ни странно, рассмеялся:
— А, я все понял. Ты хочешь согласиться на одну из этих вакансий, да? Ты уже решила, черт возьми. И когда ты планировала обо всем рассказать мне — в записке, после отъезда?
Можно подумать, я на такое способна! Он что, знаком с Джо?
Я вдруг превратилась в женщину-клише. Все банальности, которые можно было придумать, вылетели у меня изо рта. Даже мне казалось, что я говорю фразами из дешевого романа.
— Послушай, Сэм, я хочу ненадолго поехать домой. Меня не было почти три года. Наверное, я соглашусь на ту работу в Лондоне. Но я не хочу, чтобы наши отношения на этом закончились. Не хочу, чтобы они зашли в тупик. До сих пор все складывалось слишком быстро. Может, нам полезно провести какое-то время отдельно друг от друга? Это всего лишь на год, Сэм, а потом я вернусь в Гонконг. Прошу тебя, Сэм, подумай об этом.
— Карли, здесь вся моя жизнь. Как ты можешь просто собрать все вещи и уехать? Я не хочу, чтобы ты жила в другой стране, я хочу, чтобы ты жила здесь.
В его словах был смысл. Но разве то, чем я хочу заниматься, не имеет такую же ценность? Неужели мы должны выбирать, будет ли все по-моему или так, как хочет он? Опять то же самое. Я вспомнила Тома. Ведь те отношения загнулись быстрее, чем ковбой в Додж-Сити именно потому, что я была слишком упряма и не захотела передумать. Неужели я ничему не научилась?
М-да.
Следующие четыре недели прошли в слезах и истериках. Он умолял меня не уезжать. Я умоляла его понять, что это всего на год. Но он отказывался смириться. Он считал, Что, если я уйду, то все между нами будет кончено. Мы попали в тупиковую ситуацию, где не было победивших. Это была уже не битва желаний. Теперь наше противостояние превратилось просто в битву. Даже Армагеддон не принес бы столько жертв.
В последний день я предприняла последнюю отчаянную попытку заставить его передумать. Он сделал то же самое:
— Прошу тебя, Купер, не уезжай! Я не хочу без тебя жить. Не уезжай!
— Тогда жди меня, Сэм. Обещаю, я вернусь через двенадцать месяцев.
— Но неужели ты не понимаешь — если бы ты любила меня по-настоящему, ты бы не уехала!
Лучший способ оттолкнуть девушку — применить дешевый эмоциональный шантаж.
— Сэм, я ухожу. Я должна ехать.
Он взглянул на меня и покачал головой.
— Значит, езжай, — прошептал он.
Поднялся, взял пиджак и вышел из квартиры.
Я тихонько сняла обручальное кольцо и аккуратно положила его на прикроватный столик. Мое сердце разрывалось на части.
Я взяла паспорт, билеты, чемодан и вышла за ним. Внизу помахала Хьюи, Дьюи и Льюи, поймала такси. От слез ничего не было видно, тушь текла по щекам, как струйки черного дождя.
— Аэропорт Кай Так, пожалуйста.
Водитель удивленно посмотрел на меня. Я знала, что он подумал: Чи Син Гвай Пау. Ненормальная иностранка. И может, он был прав.
Сэма Мортона я больше ни разу не видела.
Глава 13
Что, если пойдешь молоком, а найдешь подругу?
Наступил великий день — начало миссии «Охота на мужчин». К сожалению, он совпал с первым днем после моей вечеринки «Карли Купер покидает Лондон». Когда я в следующий раз решу взойти на борт с похмелья, то вспомню этот день и останусь в кровати. В голове как будто устроили нелегальную рейв-дискотеку. Зачем я такое с собой творю? Если стюардесса в ближайшее время не появится здесь и не принесет кофе, я на нее нападу. В сотый (а может, и в тысячный) раз в жизни я даю клятву бросить пить. Или хотя бы пить умеренно. Ладно, прекратить пить на голодный желудок. Да пропади оно пропадом — все равно у меня сила воли, как у ночного колпака.
Мы снижаемся над аэропортом Глазго, а я вспоминаю вчерашний вечер — по крайней мере, ту его часть, которую могу вспомнить. Прежде чем я утратила способность думать связно, я насчитала более ста гостей. У Пако был такой вид, будто он вот-вот упадет с сердечным приступом. Громкая музыка, еще более громкое пение и официанты, которые навсегда изменили свои взгляды на жизнь.
Последнее, что я помню, — это как я орала «Любовь — мой наркотик» с Кейт, Джесс и Кэрол на подпевках. Когда-нибудь мы прислушаемся к людям, которые говорят, что мы не умеем петь. До нас дойдет. Но пока мы знаем, что у нас нет голоса, и нам все равно.
Вечер не обошелся без драм. Кэрол наконец поддалась нашим уговорам и привела с собой Джорджа, своего последнего ОСКАРа, чтобы мы смогли устроить ему тщательную инспекцию. Они были знакомы всего месяц, но Кэрол уже успела разжиться уик-эндом в Венеции, сумочкой «Шанель» и бриллиантовым браслетом с такими же сережками. Вот кто умеет торопить события! Это только я в первый месяц знакомства не получаю ничего, кроме предложения руки и сердца! Итак, этот бедный мужчина (бедный в переносном смысле, ведь ему принадлежит половина Мэйфэра), кажется, чувствовал себя так же уютно, как полярный медведь на Барбадосе. Было совершенно очевидно, что вечера он предпочитает проводить в «джентльменском клубе». И все же, физическую часть экспертизы он прошел: высокий, седой, под шестьдесят, костюм с Сэвил-Роу, рубашка «Армани», похож на Блейка Кэррингтона, с аристократическим произношением. Когда он вытащил бумажник, чтобы заплатить за бутылку шампанского, я поняла, что Кэрол в нем нашла — золотых кредиток там было больше, чем в «Хэрродс» на предрождественской распродаже.
