— Работать? Но я не могу даже думать о работе!
— Во-первых, тебе за это платят, — медленно проговорил он, — а во-вторых, это отвлечет тебя от ненужных мыслей. Поверь мне. Я проверял это на себе.
Наклонившись вперед, он неожиданным поцелуем коснулся ее губ.
— Все будет хорошо.
— Ты можешь это гарантировать?
— Нет, только верить.
— Хорошо, пусть жизнь идет своим чередом. Пожалуйста, дай знать Фрэнку, что я приду на работу до полудня. И сообщи ему о Гарри, чтобы мне не пришлось делать это самой.
Она тут же пожалела о своих словах. Блейк ее босс, могущественный владелец всего этого огромного отеля, а она разговаривает с ним, как со своим подчиненным.
Но если он так заботится о Ней, значит, ему не чужды движения души, он не только машина для делания денег. Эта мысль вдохнула в нее силы в эти тяжелые часы.
Джуди вспомнила, что нужно произвести изменения в некоторых сценах, потому что одна из девушек сломала палец и ее необходимо заменить.
Честно говоря, Джуди никогда не чувствовала меньшего желания работать или видеть людей, чем сейчас. Работа, которую она так любит, внезапно показалась ненужной и мелкой в сравнении с драмой, которая происходит сейчас в больнице святой Марии в Паддингтоне.
Когда Джуди вошла в репетиционную комнату, ее нервы были на пределе. Блейк, очевидно, уже сказал Фрэнку и Мэгги о том, что произошло. Увидев ее, Фрэнк быстро подошел и сжал ей руку с молчаливым сочувствием, но потом заговорил деловым тоном:
— А теперь перейдем к работе. Время не ждет.
Она послушно кивнула, благодарная Фрэнку за то, что он не стал произносить лишних слов.
Говорят, что работа — лекарство от всех бед, и Джуди скоро поняла верность этих слов. Только работа позволяла ей не думать о том, что сейчас происходит за шесть тысяч миль от нее. Все равно она ничем не может помочь. Она отогнала от себя абсурдную мысль о том, чтобы срочно броситься в аэропорт и ближайшим самолетом вылететь в Лондон.
Блейк настоял на том, чтобы они вместе пообедали. Вечером они пошли смотреть шоу. Она едва понимала, что происходит на сцене, и не слышала бури аплодисментов.
— Прекрати, Джуди, — сказал Блейк, когда они сидели в тихом баре за третьей чашкой кофе. Она чувствовала себя слишком взволнованной, чтобы идти спать.
— Прекратить что?
— Сидеть, уставившись в пространство, и воображать худшее. Разве мама не говорила тебе в детстве, что когда думаешь о чем-то приятном, то даже самое мрачное настроение постепенно улучшается?
— Спасибо, но сейчас я бы предпочла обойтись без твоих наставлений.
— По крайней мере, я заставил тебя заговорить, а то начал уже думать, что сижу здесь совершенно один.
Джуди молча уставилась в чашку кофе, которое совсем не хотела пить. Внезапно она почувствовала, как рука Блейка сжала ее пальцы.
— Ты не должна оставаться сегодня вечером одна, Джуди.
— Если ты думаешь взять надо мной верх, когда я в таком состоянии…
— Если ты думаешь, что у меня в голове что-нибудь еще, кроме желания поддержать тебя, значит, ты меня совсем не знаешь. Гарри был моим другом задолго до того, как ты познакомилась с ним. Он был агентом Клер.
Джуди решила, что совсем не знает Блейка.
— Ты действительно хочешь остаться со мной для того, чтобы поддержать меня? Ничего больше?
— Абсолютно, — ответил он.
Мысль о том, чтобы остаться одной следующие несколько часов, казалась невыносимой. Они молча поднялись на лифте и, подойдя к двери его апартаментов, так же молча вошли внутрь.
Звук будильника, который Блейк поставил на два часа ночи, мгновенно разбудил Джуди. Блейк, в трусах и в майке, стоял рядом с кроватью. В Лондоне сейчас шесть вечера. Настало время позвонить в больницу и узнать новости.
Джуди откинула простыню. Они спали вместе на одной кровати, но Блейк, как и обещал, не делал никаких попыток воспользоваться ситуацией.
Она прошла за ним в гостиную, села, обняв руками колени, и стала ждать, пока он набирал номер больницы и получал информацию о Гарри. Ожидание показалось ей бесконечным, но наконец она с облегчением увидела, что его лицо разгладилось.
— Это означает, что он может полностью выздороветь? — услышала она его голос.
Через несколько мгновений он снова заговорил.
— Но сейчас он уже вне опасности, и его речь полностью восстановилась?
После нескольких слов Блейк положил трубку и повернулся к ней.
— Можешь успокоиться, Джуди. Инсульт не такой ужасный, как боялись, и врачи говорят, что он сможет вернуться к нормальной жизни.
— Это будет неожиданностью, потому что он никогда не вел нормальной жизни.
Но после того как напряжение спало, ее ноги вдруг подкосились и она едва не упала. Блейк успел подхватить ее. Она прижалась к нему.
— Блейк… — начала она.
— Успокойся. Если мы оба не поспим хоть немного, завтра будем похожи на пару лунатиков.
— Я пойду в свою комнату…
— Ты этого не сделаешь. Ты разденешься, наденешь мой халат, а потом мы вернемся в теплую постель и заснем, и твоя честь останется в сохранности.
Когда она слабо запротестовала, он положил палец на ее губы и тихо проговорил:
— Я не оставлю тебя одну на остаток ночи, Джуди. Неважно, что сказала мне медсестра из больницы, ты все равно будешь воображать себе худшее, не так ли?
— Откуда ты знаешь?
— Я уже такое проходил, — сказал он, отвернувшись, и она поняла, что он думает о Клер.
Он отвел ее в спальню, и она подчинилась ему, потому что была слишком слаба, чтобы спорить. Пока он принимал душ, Джуди быстро разделась и накинула его короткий шелковый халат. Через несколько минут он появился в купальном халате, погасил свет и лег в постель рядом с ней. Он обнял Джуди и пробормотал, прижавшись губами к ее волосам:
— Видишь, молитвы помогли.
Внезапно Джуди проснулась. Она не знала, который час. Блейк оставил зажженной лампу в гостиной, и в рассеянном свете она видела контуры его лица рядом на подушке. Она прислушалась к его глубокому ровному дыханию.
Несколько мгновений Джуди оставалась неподвижной, глядя на него, лежащего так близко от нее. Есть что-то странное в зрелище спящего человека. Все следы волнений исчезают, и человек выглядит уязвимым и беззащитным.
Не думая, Джуди провела пальцем по его щеке. Повинуясь мгновенному импульсу, она легким поцелуем дотронулась до его губ. Внезапно его руки сжали ее.
— Неужели ты скажешь, что не хочешь этого, Джуди?
— Но ты обещал…
— Знаю. И не хочу делать то, чего не хочешь ты.
В горле Джуди так пересохло, что она не могла говорить. Телом и душой она рвалась к нему. Она безумно хотела его, хотела чувствовать его в себе…
