– Скажи, – призвав к себе Фарона перед заключением договора с представителями других держав, спросил его Карл Густав, – удастся ли нам завтра обо всем полюбовно договориться?
– О да! – поклонился темноликий прорицатель. – Ты можешь нисколько не сомневаться в этом и действовать напористо и смело: все они уступят тебе!
– И мир будет заключен?
Фарон достал из складок своего странного широкого одеяния инкрустированный мелкими драгоценными камнями сосуд в виде небольшой бутылочки, что-то шепча, бросил из него щепотку порошка в огонь походной жаровни и жадно втянул тонкими ноздрями горбатого носа поднявшийся синеватый дымок. Морщины на его лице на глазах разгладились, и оно приобрело блаженное выражение.
– Действуй смело, – словно в трансе повторил он, – и ты обязательно получишь все желаемое! Но будь осторожен и ничего не забудь!
– Что, что я должен не забыть? – привстал с кресла заинтересованный Карл, но колдун уже обессиленно опустился на устилавший пол шатра ковер и смежил веки.
– Ты получишь… – прошептали его губы, и он лишился сознания.
– Стража! – хлопнул в ладоши будущий король. – Унесите его! Влейте в рот немного водки и уложите на покой: пусть поспит.
Утром Карл, полностью доверявший своему тайному советнику, начал действовать на переговорах смело и напористо. К его немалому удивлению, недавние противники один за другим практически безоговорочно принимали все пункты предъявляемых им претензий. Вскоре Карл Густав уже ликовал и торжествовал победу, полную и решительную, – шведская корона значительно расширяла свой контроль над обширными территориями на южном побережье Балтийского моря и получала право контролировать города Висмар, Бремен и Верден!
Вечером по поводу удачно заключенного мира будущий король устроил большой пир, на котором из своих рук поднес кубок вина тайному советнику Фарону.
– Ты ничего не забыл на переговорах, мой повелитель? – прежде чем выпить вино, спросил ясновидец, пытливо глядя на полководца.
– Пей! – небрежно отмахнулся главнокомандующий. – Дело уже сделано!
Воевала ли еще Швеция после этого? Конечно же, да – достаточно вспомнить громкие военные подвиги Карла XII, разбитого под Полтавой. Но время шло, и благоразумные шведы, поразмыслив, решили, что лучше всегда держаться в стороне от любых военных потрясений. Всегда считалось, что на протяжении более чем полутора столетий Швеция неизменно сохраняла свой нейтралитет. Даже в период двух страшных мировых войн шведской короне удалось чудом остаться в стороне от всемирной кровавой бойни.
И вдруг, в самом конце XX в., неожиданно выяснилось: все это время – на протяжении почти трехсот лет! – Швеция находилась в состоянии войны! И с кем бы вы думали? Сразу с двумя маленькими европейскими государствами – Андоррой и Сан-Марино!
В пылу полной удачи переговоров при заключении Вестфальского мира шведские дипломаты, военачальники и придворные советники совершенно упустили из виду, что, помимо всего прочего, Швеции следовало бы уладить мирные отношения с Андоррой и Сан-Марино…
Видимо, именно об этом настойчиво напоминал будущему королю Карлу Густаву его тайный советник Фарон, но счастливый победитель просто отмахнулся от его напоминаний! Договоры о мире с Андоррой и Сан-Марино так и не были подписаны, и эта забывчивость будущего короля Карла X превратила для шведской короны Тридцатилетнюю войну более чем в трехсотлетнюю! Конечно, это удивительный исторический курьез, и война чисто номинальная, без единого выстрела, но какова ее фактическая продолжительность! Она просто фантастически феноменальна!
Скандальное историческое открытие, прямо скажем, не слишком приятного курьеза для много лет считавшейся нейтральной страны вызвало в самой Швеции и во всей Западной Европе повышенный интерес.
Естественно, шведы срочно активизировали дипломатические ведомства и поспешили ликвидировать все разногласия с «карликами» Сан-Марино и Андоррой. Но, как говорится, слов из песни не выкинешь.
– Связи отмеченных стран со Швецией в наши дни характеризуются как вполне нормальные, – выступая на официальном брифинге, заявил премьер-министр шведского королевского правительства. – Ни одна из сторон не изъявила желания что-либо изменить в своих традиционно сложившихся отношениях.
Так закончился курьез с анекдотичной трехсотлетней войной между Швецией, Андоррой и Сан-Марино.
Но, судя по всему, мы еще когда-нибудь вновь услышим об этом: вопреки призывам ясновидца Фарона современные политики, кажется, снова забыли за разговорами заключить мирные договоры!
Не исключено, что уникальная война все еще продолжается.
Русский север мог стать английской колонией
Четыреста лет назад Смута в России немногим отличалась от нашей недавней истории. Те же разруха, преступность, социальная нетерпимость, безвольное правительство и неразбериха и бесправие в регионах. Разве что почти нет сегодня внешней агрессии – и слава Богу. Впрочем, Ключевский когда-то сказал, что «смутные времена отнимают у людей спокойствие и довольство, но взамен дают опыт и идеи». Возможно, опыт прошлой Смуты пригодится нам сегодня.
Сегодня мало кто знает (кроме немногих историков, специализирующихся на русско-английских отношениях) о том, что в начале XVII в. Великобритания попыталась с помощью политических интриг превратить северные регионы России фактически в свою колонию.
…1610 год. Истощенная междоусобицами и раздробленная Россия пядь за пядью отдается захватчикам. Новгород – шведский, Москва и Смоленск – польские. В Москве уже заключен договор, по которому московским царем признается польский королевич Владислав. Пытаются отломить свой ломоть российского пирога и англичане.
Русский Север. А мог бы быть английским
Об этом стало известно сравнительно недавно. Накануне Первой мировой войны, в 1914 году, историк Инна Ивановна Любименко нашла в английских архивах сенсационные документы и даже успела их опубликовать в научной прессе. Но в пушечной канонаде и революционном угаре новость не была услышана – да и до исторических ли аллюзий, когда современность кроится на новый манер?
А обнаружена была – в одном из архивов Британии – копия письма английского капитана Чемберлена Тайному совету при короле Карле I (что-то вроде Совета безопасности). В 1610–1613 годах капитан Чемберлен участвовал в сверхсекретной миссии. Вот как он описывает эти события (письмо было составлено задним числом, уже в 1631 году, после Смуты, в качестве отчета, поэтому в нем упоминается предыдущий английский король Яков I): «По своем возвращении из России я представил покойной памяти королю Якову Первому все русское государство, ежегодный коронный доход с которого достигает 8 миллионов фунтов стерлингов. Сэр Джон Меррик и сэр Уильям Руссель были посланы к дворянству этой нации, располагавшему собраться армией, и предложили от имени короля Великобритании, что Его Величество сделается их императором и покровителем, на что, в общем, они согласились с благодарностью и послали своего посла с великим подарком к королю, чтобы вступить с ним по поводу этого дела в переговоры». Далее Чемберлен сетует на то, что из-за болезни не смог поехать на эти переговоры вместе с Мерриком и Русселем.
Но отчет (автор и точная дата его составления не установлены) на имя Якова I о самих переговорах у И. И. Любименко тоже имеется. В нем сказано: «Северные части этого государства (то есть России. – Авт.), которые еще сохранились в целости, не тронутые войной, но уже предвкушающие ужасы ее, будучи, ко взаимной пользе, в давних сношениях с нашей нацией и, благодаря постоянному соприкосновению обоих народов, полюбив наш характер и наши условия жизни, наслышанные о славе Его Величества, его великом разуме и доброте, предпочитают отдаться в его руки, чем в какие бы то ни было другие. И с этой целью они вели в прошлое лето переговоры с агентом Московской компании (как он сам говорил) и послали бы послов к Его Величеству по возвращении последнего флота, если бы агент мог подать им надежду, что желание их может быть исполнено».
Итак, автор говорит о том, что переговоры идут, и на достаточно высоком уровне. Кроме Томаса Смита, руководителя Московской компании (английского торгового представительства), в них участвуют и некоторые авторитетные британские купцы. Далее следует: «Если бы Его Величество получил предложение суверенитета над той частью Московии, которая расположена между Архангельском и Волгой, и над водным путем по этой реке до Каспийского или Персидского моря или, по крайней мере, протекторат над нею и полную свободу для английской торговли, это было бы самым счастливым предложением, когда-либо сделанным нашему государству с тех пор, как Колумб предложил Генриху VII открыть для него Вест-Индию…» Зная о почти пустой к этому моменту королевской казне, автор предлагает обеспечить эту акцию, ни много ни мало, за счет самих русских: «Пускай Его Величество даст полномочие одному или нескольким осторожным лицам, которые отправятся туда (то есть на север России. – Авт.) со следующим флотом в мае, чтобы заключить договор с населением, если оное того пожелает, – на условиях суверенитета или протектората, в зависимости от инструкций Его Величества. После чего московиты могут в свою очередь отправить послов сюда по возвращении флота в сентябре, для подтверждения договора, а тем временем пусть они приготовятся передать в руки английской компании достаточно казны и товаров, чтобы оплатить вооружение и перевоз нужного им количества воинов».
