— Какое счастье, что вы не затронули эту тему за обедом: обстановка, уже достаточно серьезная, стала бы еще мрачнее.
Китайская «нефтедипломатия»
В современном баре современного квартала Ванфуцзюй, на широкой пешеходной улице, вдоль которой расположены магазины, один китайский журналист описывает мне свои все возрастающие проблемы, но настаивает на том, чтобы я не называл его имени. «Власть, — говорит он, — усиливает свой контроль над информацией, и на всех тех, кто осмеливался критиковать, надели намордники. Ху Цзиньтао и его команда проводят в жизнь идею «диктатуры технократии над пролетариатом». Из провинций поступают плохие новости. Недовольство растет. Экономический подъем и удовлетворение потребностей слишком различны в приморских провинциях и в остальных частях страны. Видите ли, — подчеркивает он, — китайское общество — одно из самых неравных в мире. 5 % богачей обладают более чем половиной богатств страны. И, кроме того, существует проблема энергетики, перебои с электроснабжением в городах, в деревне».
Со своим ветхим оборудованием Китай расходует энергии в четыре раза больше, чем Европа.
Китай присутствует везде, где идет сражение за энергию: он ведет переговоры с Венесуэлой о покупке 300 000 баррелей в день, налаживает контакты с Анголой и Суданом.
Накануне 2004 года его действия приобретают новый размах. Фу Чэнь чуй, П-ГД «Китайской национальной офшорной нефтяной корпорации», третьей по величине китайской компании, которую контролирует государство, отправляется в Лос-Анджелес, чтобы заявить генеральному директору равнозначного акционерного общества «Юнокал» о своем желании купить его компанию. За 13 миллиардов долларов Китай хочет получить контроль над девятым по величине американским нефтяным объединением, которое в конце 1990-х годов вело переговоры с талибами по поводу строительства и проведения нефтепровода по афганской территории. Конгресс возмущен и обеспокоен претензией на предприятие, считающееся «стратегическим», со стороны потенциально враждебного государства. Администрация Буша и Конгресс вообще критически относятся к китайской «нефте-дипломатии», при которой нефтяные покупки оплачиваются продажей оружия.
«Шеврон», второе по величине американское нефтяное объединение, идет в наступление. «Китайская национальная корпорация» повышает цену до 18,5 миллиарда долларов, которые собирается заплатить наличными, что в истории ОРА является беспрецедентным случаем. Тщетно. Хотя «Юнокал» обеспечивает лишь 1 % американского потребления нефти, политики пользуются случаем, чтобы расценить подобные торги как «угрожающие безопасности США».
За обедом профессор Ма сказал: «Настоящая проблема для нас состоит не в высоких ценах на нефть, а в постоянстве нефтеснабжения». Как и для Соединенных Штатов, мог бы я ответить ему.
Отчаянные и, быть может, запоздалые поиски источника энергии заставляют Китай все более и более интересоваться регионом, который с западной стороны для него является стратегической глубинкой, его естественным продолжением, — Центральной Азией. Полет на самолете компании «Узбекистан эйрлайнз» два раза в неделю является единственной связующей нитью между Пекином и Ташкентом, между Срединной империей и «Серединой империй», как назвали свою замечательную книгу Мишель Жан и Рене Каньят. Небо совершенно безоблачно, а девятью тысячами метров ниже простирается великолепный пейзаж. Через час после взлета можно увидеть еще более интересные вещи: мы над пустыней Гоби с бесконечными песками и каменными изломами, и внезапно на границе пустыни возникают ледяные горы, отроги Гималаев. Ледники отражают солнечный свет, а песчаные дюны померкли в этом сиянии, и их уже не видно. Нет ни малейшего признака жизни, за пустыней Гоби следует пустыня провинции Синьцзян, сверху похожая на огромный оазис. Этот впечатляющий естественный барьер между Китаем и Средней Азией напоминает еще об одном факте: Китай не перенаселен, а малонаселен. Более 80 % из 1,3 миллиарда его жителей сконцентрированы на одной трети его территории. Это гигант, поставленный в невыгодное положение, у которого слишком длинные и атрофированные конечности, но удивительно сильная воля.
Спустя четыре месяца после этого путешествия я читаю и узнаю, что Китай в своем росте пришел к новым измерениям. Показатели 2005 года передвинули Китай с седьмого на четвертое место в мировой экономике после США, Японии и Германии и перед Великобританией и Францией, но при этом еще более увеличивается внутреннее напряжение страны, энергетическое и политическое.
13. Срединная империя
Первая сенсация: убийственная жара при выходе из самолета в этом августе 2005 года. Первое впечатление: всеобщее оцепенение, замедленный ритм по сравнению с бурной жизнью Пекина. Наконец, первая констатация факта: Ташкент похож на большую потемкинскую деревню. Узбекистан стал независимым государством в 1991 году, но, когда я покидал аэропорт и проезжал по городу, у меня возникло чувство, будто время остановилось. Убранство города все еще остается советским, это убранство советской республики, далекой и запущенной. Пустынные улицы обсажены распустившимися деревьями, вдоль улиц тянутся дешевые многоквартирные дома, безобразные на вид, выкрашенные розовой облупившейся краской. По улицам едут несколько стареньких машин «Лада», проскакивают грузовики в густых клубах черного дыма, тянутся покосившиеся автобусы с разбитыми стеклами.
В течение десятилетий, при разделении труда, установленном Советами, страна производила хлопок, а также породила мафию, тесно связанную с высшими сферами коммунистической власти. Коммунистический режим также привел к одной из самых крупных экологических катастроф — усыханию Аральского моря, по величине равного Португалии. Море отступило на многие километры от рыбачьих поселков. Дорога, ведущая из Хивы, великолепного города на Великом шелковом пути, в Бухару, вдоль Аральского моря, теперь недоступна для журналистов — их туда не пускают. Можно видеть только обширные пространства земли и песка, которые ведут в середину пустыни. Единственная примета человеческого присутствия: полицейские, которые останавливают редкие машины с целью рэкета. Эта страна вне времени стала в середине 1990-х годов для западных стран настоящим нефтяным миражом, иллюстрацией к их слепоте. Жители западных стран верили, что в этой земле скрываются крупные залежи нефти и газа. Советы разрабатывали здесь много месторождений, но плохое качество их оборудования и неудачные бурения вызывали колоссальные потери. Затем сюда пришли западные компании и ушли. Узбекистан никогда не станет новым нефтяным Эльдорадо.
Страна страха
В залах «Ташкент-палас», гостиницы с устаревшим декором, где один пианист и скрипач играют «Песню Лары», мой собеседник тихо говорит мне: «Это полицейское государство, как во времена Советского Союза. Сообщения перехватываются, разговоры прослушиваются». Этот европеец живет здесь уже два года, он работает на одну западную фирму и является очень тонким знатоком Средней Азии. «Нефть стала разочарованием для западных фирм, но она также стала разочарованием для режима, который мечтал о нефтяной манне». Единственные две концессии принадлежат двум российским компаниям — «Юкосу» (чей основатель был арестован, осужден и отправлен в Сибирь Владимиром Путиным) и «Газпрому». Мой собеседник объясняет мне, что один генерал из бывшего КГБ, ставший ответственным за службу безопасности, руководит узбекской нефтяной компанией.
Из осторожности мой собеседник решает продолжить разговор в его автомобиле, совершая прогулку по городу. Мы говорим об Исламе Каримове, президенте страны, бывшем партийном руководителе во времена Советского Союза. После получения Узбекистаном независимости он перекрестился в «Тамерлана нашего времени», в память о своем замечательном предшественнике, чья могила находится в Самарканде. Каримов всего лишь сатрап, как и его коллеги, стоящие во главе Туркменистана и Казахстана. Любопытное проклятье висит над Средней Азией. В городе Андижане, на границе с Киргизией, весной 2005 года Каримов утопил в крови 700– 1000 человек — так называемую восставшую армию исламистов. Взбешенный осуждением, высказанным другими странами, он приказал Соединенным Штатам покинуть военную базу, где американцы находились с сентября 2001 года.
Каримов, угрюмый и обеспокоенный, ищет сближения с Москвой… и с Пекином.
«Эта страна — страна страха, — говорит мой собеседник, — страха власти перед народом, народа перед режимом. Жители страны никогда не были такими бедными, обездоленными. Власть действует здесь очень просто: все находится в руках президента, его семьи и членов его клана». Он вспоминает случай с дочерью Каримова, богатейшей женщиной, контролирующей множество дел и национальное телевидение. «Она вышла замуж за афганца узбекского происхождения, убежавшего в Соединенные Штаты. Он представлял компанию «Кока-кола». Сразу же после свадьбы в стране открылся крупный завод. Они быстро развелись, и назавтра же завод перестал давать продукцию».
