Странное совпадение: коммунистическая власть, расположенная рядом с символом императорской власти.
Выстроенный в двенадцати километрах от Пекина, этот дворец кажется огромным китайским Версалем, со своим часто кичевым убранством. При входе находится панно, повествующее о том, как в 1860 году это дачное место императоров было разорено французскими и английскими войсками. Группы зевак бродят по дорожкам, обсаженным деревьями, и вдоль огромного искусственно вырытого озера. Корабль императора, всегда стоящий на якоре, является еще одной диковинкой, выстроенной из белого мрамора, так же как и мост с семнадцатью арками, уходящий широкими шагами через озеро.
Школа кадров Центрального Комитета Коммунистической партии Китая, как она точно называется, представляет собой ряд тенистых аллей и широкую лужайку, посредине которой стоит огромная глыба мрамора, на которой золотыми иероглифами выгравировано высказывание Мао Цзэдуна: «Ищи истину, проверяя факты». Лакомо звучит для режима, при котором истину так часто называли кощунством и ересью.
Молодые грациозные девушки, одетые в национальную красную одежду, идут перед нами по коридорам здания — старинного восстановленного дворца. В маленьком салоне, куда нас привели, стоит круглый стол, накрытый на шесть персон. Профессора Ма еще нет, но здесь парочка ученых, приглашенных к обеду. Они прекрасно говорят по-французски и вспоминают о Париже, где проходили стажировку в Государственном административном училище.
Они объясняют мне, что их школа является не только центром исследований и подготовки кадров, но также и гостиницей, и рестораном, где собираются партийные кадры и иностранные посетители.
«…На будущий раз, когда вы вернетесь». Мы обмениваемся улыбками и визитными карточками, затем молодая девушка с короткими волосами, одетая в клетчатую рубашку и серые брюки, присоединяется к нам. Супруга Ма — она работает в муниципалитете одного из округов Пекина, там, в котором находится моя гостиница. Она говорит о разрушении старых кварталов и о необходимости сохранить то, что осталось от отеческого наследия. Она умна, очаровательна, а у меня такое ощущение, будто я нахожусь за обедом в самом сердце Сен-Жермен-де-Пре.
«Положение Китая и его проблемы»
Ма приходит с небольшим опозданием. Сейчас только 18.30 — час, ритуальный для обеда в Китае. Ему лет пятьдесят, он среднего роста, лицо улыбчивое, походка раскованная, на нем полотняные брюки и тенниска. Вокруг стола хлопочут официанты, всякий раз подготавливая его для нового блюда. Ма втыкает свои палочки и рассказывает о своем недавнем пребывании в Вашингтоне, в логовище неоконсерваторов. Его пригласили на конференцию по энергетике, организованную Американским институтом предпринимательства, многие сотрудники которого сейчас работают в администрации Буша. Столпами этого института являются Линн Чейни, жена американского вице-президента, и Ричард Пирл, один из начальников в рядах неоконсерваторов.
— Среди участников, — рассказывает он мне, — был Спенсер Абрахам, бывший министр энергетики у Джорджа У. Буша, и Ньют Джингрихт, бывший лидер республиканского большинства в палате представителей. Этот Джингрихт — совершенно невероятная личность, — продолжает Ма, смеясь, — он враг нашего Китая. Мы много раз предлагали ему приехать к нам, а он отвечал, что его ноги здесь не будет, потому что в нашей стране коммунистический режим.
Я знаю Джингрихта, интеллектуала-консерватора, забредшего в политику, чьи взгляды близки администрации Буша. Я спрашиваю у Ма:
— Как прошли ваши встречи?
— Плохо. Он резко реагировал на мое выступление.
— Что вы говорили?
Палочки в руке Ма делают резкое движение между тарелками на вертящемся столе.
— Я говорил о положении Китая и о его проблемах, связанных с энергетикой. Вы знаете, за исключением Брунея, Вьетнама и Индонезии, страны Азии — все импортеры. Быстрый рост этого региона вызвал острый спрос на нефть. Фактически потребление нефти странами Северо-Восточной Азии превзошло потребление пятнадцати европейских стран [кажется, Ма забыл, что Европа расширилась до двадцати пяти стран, что привело к усилению европейского влияния на мировой арене] и приближается к американскому уровню потребления. Ну и Восточная Азия, которая потребляет 27 % мировой нефти, а производит всего лишь 9 %. Нефть является стратегическим сырьем первостепенной важности. Исторически функцией и ценой нефти управляли не только экономические законы, но также и политические факторы. Страны — производители нефти могут использовать нефть в качестве оружия в международных отношениях, так произошло с ОПЕК во время израильско-арабской войны. Сегодня глобализация создает больше трудностей для предсказания способа, который политики выберут, чтобы влиять на нефтеснабжение. Со времени войны в Ираке США усилили свой контроль над Средним Востоком, оказывая давление на Иран, одну из главных стран — производителей нефти, которая создает все растущую неуверенность относительно нефтеснабжения Азии. Терроризм и пиратство, особенно в Малаккском проливе, также способны разрушить наше нефтеснабжение, так как большая часть нефти, предназначенная для азиатских народов, проходит по морю.
Он делает паузу, зажигает сигарету и откидывается на спинку стула:
— Вот что я заявил в Вашингтоне и еще добавил, что народы Восточной Азии еще не приняли твердой позиции по вопросам энергетики. Существование Международного агентства по энергетике позволяет индустриальным странам торговать с ОПЕК и избегать ненужного соперничества между странами-импортерами. В Азии, напротив, недостаток сотрудничества между государствами ослабляет способность региона оказывать влияние на нефтяные цены.
Внезапно его тон становится жестким, голос более напряженным, речь прерывистой:
— В этой ситуации Япония несет тяжелую ответственность. Эта страна, в отличие от Германии, никогда не выражала сожаление по поводу Второй мировой войны и часто вызывает гнев и выступления людей в других азиатских странах, пытаясь замаскировать или, наоборот, прославить свои военные преступления в книгах по истории. Китайско-японские отношения сейчас политически прохладные, а экономически теплые. Территориальные разногласия являются отягощающим фактором, а недостаток доверия делает проблему энергетики более затруднительной. Могу добавить, что высокомерие Японии еще более очевидно в ее реакции на развитие Китая. Начиная с 80-х годов японская экономика находится в застое, а экономика Китая поднимается на все новую высоту. Япония заняла жесткую позицию по отношению к Южной Корее и Китаю» особенно в вопросах энергетики. Токио заплатил высокую цену для того, чтобы убедить Россию прекратить строительство нефтепровода, идущего в Китай. То, что Китай вынужден получать нефть со Среднего Востока, серьезно мешает его экономическому развитию.
«Неистовые и странные»
Полузакрыв глаза, Ма продолжает говорить, совсем уж повернувшись ко мне, так как я сижу слева от него. Его изложение, как и его мысль, абсолютно ясно:
— Соединенные Штаты являются главным действующим лицом. Усиление контроля над всеми источниками энергии в мире является для Америки средством сдерживать соперничество, препятствовать конкуренции других стран. Для того чтобы усилить свой контроль над нефтью, Вашингтон развязал войну в Ираке и столкнулся с Москвой из-за месторождений в Каспийском море. Если между странами Восточной Азии установится сотрудничество, Японию и Южную Корею ожидает бешеная реакция со стороны их союзника — Америки. Но подобный союз — всего лишь маловероятная гипотеза, при том, что для японцев энергетическое сотрудничество не является приоритетом. Хотя Япония зависит от импорта, она установила систему, которая позволяет ей обеспечить безопасность своего нефтеснабжения. Эта страна поддерживает хорошие отношения со странами — производителями нефти на Среднем Востоке: ее нефтеснабжение по морю превосходит наше. Более того, Токио, в отличие от Пекина, является членом Международного агентства по энергетике, которое гарантирует Японии добавочное нефтеснабжение. Вот содержание моего выступления в Вашингтоне, — заключает Ма с улыбкой. — Вот официальное мнение и позиция китайских руководителей. Но я был очень удивлен, услышав слова Ньюта Джингрихта, который пустился в дебаты по поводу китайской военной угрозы.
— В каких выражениях?
— Неистовых и странных. Прежде всего он заявил, что если цены на нефть растут и держатся на высоком уровне, то это происходит благодаря согласию, принятому во всем мире относительно установления цены на нефть. Естественной цены, как на кофе, на нефть установить нельзя: уровень цены на нефть отражает ее стоимость в той мере, в какой ее определяет потребление.
