– И все-таки, что вы хотели сказать? – продолжал настаивать Луциус, глядя на меня с откровенным подозрением.
– Всего лишь хотела резюмировать, что главный злодей по-прежнему на свободе. – Я смущенно улыбнулась, стараясь, чтобы мой голос прозвучал как можно более искренне.
– Уверяю вас, ненадолго. – Луциуса аж передернуло от моего замечания. – Как бы то ни было, Элмер в какой-то мере добился своего. Поднял такую бурю, что игнорировать ее стало просто-таки непозволительно. Все силы магического департамента будут брошены на розыск преступника. И его обязательно поймают, уж поверьте мне.
Вот как раз в этом я очень сильно сомневалась. По всему выходило, что пока загадочный злодей на несколько шагов опережал ближайших преследователей. Он словно знал заранее, кто и что собирается делать. Поневоле заподозришь, что эта крыса родом из самого магического департамента. И данное печальное обстоятельство косвенно подтверждает тот факт, что преступник каким-то совершенно непонятным образом был в курсе, где именно Элмер вздумал искать помощи.
От последней мысли мне стало несколько не по себе. Я прикрыла лицо ладонью, делая вид, будто рассеянно тереблю челку, а сама, прищурившись, принялась изучать ауру Луциуса. Увы, это ничего не дало. Дознаватель магического департамента по какой-то причине явился ко мне под защитой блокирующего заклинания, которое отражало все мои попытки заглянуть под невесомую пелену чар. По всей видимости, Луциус уже наслышан о моих способностях и не желает, чтобы я разглядывала состояние его энергетического слоя.
– А что будет со мной? – задала я, наверное, свой самый главный вопрос и напряженно выпрямилась, ожидая вердикта.
Луциус предпочел меня помучить вместо того, чтобы сразу ответить. Он откинулся на спинку стула и сощурился, сделав вид, будто глубоко задумался. Хотя я не сомневалась, что решение давным-давно принято.
– Я разрешу вам проститься с Элмером и Стефаном, – наконец проговорил он. – Если они, конечно, того пожелают. Им позволено навестить вас в палате. А завтра утром вы прямиком отправитесь на Хекс. Я не могу допустить, чтобы маг высшего уровня подчинения, вооруженный отличными теоретическими и неплохими практическими знаниями в области смертельных проклятий, безнадзорно разгуливал по улицам Микарона. Хватит с нас и одного любителя подобных заклинаний, которого еще требуется найти и обезвредить. И даже не думайте предлагать свою помощь. Поверьте, в магическом департаменте хватает специалистов по хекской магии, обладающих должной подготовкой и квалификацией. Теперь, когда ясно, с кем именно мы имеем дело, полагаю, расследование наконец-таки тронется с мертвой точки.
– Даже не думала предлагать подобное, – негромко заметила я и скептически хмыкнула. – У хекстян не принято забесплатно рисковать жизнью. А я, уж простите за откровенность, предпочла бы сейчас оказаться как можно дальше от Озерного Края. Опасаюсь, знаете ли, связываться с убийцами высочайшего класса.
– До вашего отъезда у палаты будет стоять охрана, – по-своему истолковал мое замечание Луциус. Тяжело поднялся со стула и процедил, буравя меня немигающим взглядом: – Надеюсь, завтра я с вами навсегда распрощаюсь, Доминика Альмион. Поверьте, следующий ваш визит на Нерий окончится трагически для вас. Если вы, конечно, не мечтаете отправиться в увлекательнейшую ссылку по диким мирам.
– Я приму это во внимание, – холодно уведомила я. – Но уверяю, вряд ли меня настигнет любовь к перемене мест. До сего момента я ни разу не покидала Хекса и теперь вряд ли когда оставлю родину по доброй воле.
– Значит, при необходимости вас будет легко найти. – Луциус позволил себе слабую улыбку. – Если потребуются ваши показания, то с вами свяжутся.
После чего чуть склонил голову, прощаясь, развернулся и вышел вон. Дверь с грохотом захлопнулась, и я осталась в долгожданном одиночестве.
***
Как ни странно, первым меня навестил Элмер. Прежде самоуверенный и нагловатый нериец сейчас не был похож сам на себя. Он прошмыгнул в палату, когда за окном уже серели ранние сумерки, зачем-то проверил ванную комнату и только после этого поздоровался со мной.
– Добрый вечер, – произнес Элмер таким мрачным тоном, будто наступил последний вечер его жизни и вообще всего мира.
– Добрый, – отозвалась я, с любопытством разглядывая темные круги усталости, залегшие вокруг его глаз, встрепанные волосы и несвежую рубашку, которую Элмер надел еще перед приездом в дом Райенов и, видимо, с тех пор не имел возможности сменить.
Блондин даже не сел – рухнул на стул, от чего тот жалобно скрипнул, едва не развалившись. Элмер вытянул перед собой длинные ноги, перегородив ими узкое помещение, и испустил продолжительный тоскливый вздох.
– Тебя уволили? – с сочувствием поинтересовалась я, понимая, что в магическом департаменте наверняка не пришли в восторг, узнав про самодеятельность одного из служащих.
– Еще нет, но все к тому идет, – печально проговорил Элмер. – Если бы ты слышала, в чем меня обвиняют! И самоуправство, и превышение должностных полномочий, благо хоть попытку государственного переворота не приплели. А ведь могли. Как говорится, нет пределов человеческой глупости. Прицепились к этому злосчастному демону. Мол, понимал ли я, выпуская его на волю, что подвергаю опасности целый город. Да я вообще тогда ничего не понимал! На меня напали, я при всем желании был не в состоянии здраво мыслить! Эх, да что там!
И Элмер понурился, съежившись на стуле и словно став ниже ростом.
Я бросила взгляд на кипу исписанных листов, лежащих передо мной, и решительно смела их в стол, не желая, чтобы бывший клиент начал задавать неудобные вопросы насчет моих записей. Поскольку после ухода Луциуса мне все равно было нечем заняться, все это время я потратила на письменный пересказ событий. Это всегда помогало посмотреть на ситуацию со стороны и заметить те детали, которые прежде оставались необнаруженными. В конце я подвела жирную итоговую линию и поставила огромный вопросительный знак, показывающий, что личность преступника все еще оставалась загадкой. Правда у меня появились некоторые предположения по поводу того, кем он мог являться. Но они настолько меня испугали, что я предпочла бы вырвать себе язык, чем озвучить подозрения постороннему. Не зря ведь говорят, что у стен есть уши. Если преступник поймет, что его инкогнито оказалось раскрытым, то ссылка на иридиевые рудники станет для меня самым благоприятным исходом столь невеселого приключения.
Элмер не обратил на мое движение ни малейшего внимания, с выражением полнейшего отчаяния уставившись в противоположную стену.
– Скажи, а почему ты так невзлюбил Стефана? – спросила я. – И мне показалось, что ваши чувства были в некотором смысле взаимными.
– А я надеялся, что мой личный интерес к этому ловеласу останется незамеченным. – Элмер горько усмехнулся. – Глупо, наверное, прозвучит, но у меня действительно имеются к нему давние счеты. Причем самое обидное, что сам Стефан даже не помнит, при каких обстоятельствах мы с ним прежде встречались. Он увел у меня девушку, которой я уже собирался сделать предложение. Давно, еще в столице. Мы с Клео были на дружеской вечеринке, куда нелегкая занесла и Стефана. У меня в кармане лежало кольцо, которое я намеревался вручить любимой, дождавшись удобного момента. И дождался. Когда я увидел, что она выходит на балкон, то обрадовался было: мол, лучшего и ждать не стоит. Летняя ночь, бокал шампанского, на дне которого ее будет дожидаться колечко. Чтобы раздобыть бутылку и фужеры, потребовалась буквально пара минут, но, как оказалось, Клео этого хватило. Когда я вышел на балкон, она уже самозабвенно целовалась со Стефаном, причем одна его рука весьма уверенно хозяйничала у нее в декольте, а вторая глубоко занырнула под подол платья.
– Сочувствую, – проговорила я.
– Да не стоит, в общем-то. – Элмер слабо улыбнулся. – Было бы куда хуже, если бы я обнаружил истинную натуру моей избранницы уже в браке. Разводы – занятие весьма хлопотное, а при желании можно долго портить жизнь своей второй половине, всячески затягивая это дело и не давая долгожданного освобождения от уз ставшего ненавистным супружества. Так что я обошелся малой кровью. Но это я понимаю сейчас. А тогда для меня измена невесты стала настоящей трагедией. Первая любовь – и такое предательство. Благо мне хватило ума не устраивать прилюдной сцены. Понял, что таким образом лишь опозорю себя, а друзья еще долго будут припоминать мне приобретенные рога. Такова уж человеческая натура: хочешь или нет, а невольно все равно позлорадствуешь над чужой бедой на любовном фронте, особенно если у самого все неладно в этой сфере. Поэтому я просто развернулся и ушел, осторожно прикрыв за собой дверь. Парочка даже не заметила, что их покой был нарушен. А на следующее утро Клео стояла у меня на пороге, невинно хлопала глазками и вопрошала, куда это я делся со вчерашней вечеринки. Поди, перебрал вина и заснул где-нибудь под столом. – И Элмер замолчал, нервно играя желваками. Наверное, девушка действительно была ему очень дорога, раз по прошествии стольких лет ему больно вспоминать те события.
