Может, раньше у Louis Vuitton был такой значок?
Давид покачал головой:
– Не думаю. Если в двадцать втором году это можно было бы как-то объяснить, то сейчас… не думаешь же ты, что Тесей пользовался антикварным чемоданом. Тем более то, что он нёс, не выглядело настолько древним. Конечно, это может быть лого другого бренда…
– Любопытное совпадение, – согласилась София, а затем решила взглянуть и на другие снимки.
– О, взгляни, а это, похоже, юный Мино! – воскликнула она.
Давид был занят тем, что смотрел, как София разглядывает фотографии: чуть склонившись, совершенно не заботясь о том, как платье из тонкого материала с лёгким глянцевым блеском льстит изгибам фигуры.
Он вдруг снова положил руку на её талию и невинно поинтересовался:
– Это египетский хлопок?
Чуть погладив ткань в районе поясницы, Давид взглянул Софии в глаза.
– У меня тоже.
– Что с тобой сегодня? – спросила она серьёзно.
И в самом деле… Он отнял руку.
– Виски, – он продемонстрировал бокал, – платье, – Давид кивнул в её сторону. – Не уши. Кошачьи уши – не мой фетиш.
Чуть подумав, он произнёс:
– Мне, наверное, стоит извиниться, – он потёр шею. – Когда немного выпью, становлюсь как Железный Дровосек без мозгов. Вот за это не люблю вечеринки, на них всегда происходит что-нибудь глупое.
София внимательно посмотрела на него, затем ответила:
– Без сердца. У Железного Дровосека не было сердца. Так он о себе думал, но оказалось, был способен любить сильнее многих.
Давид задумчиво потёр щетину.
– Ты уверена? Я был убеждён, что… С другой стороны, эту историю я сам в глаза не видел, её читала мне мама. А это значит, что моё сознание способно переврать все факты.
Она улыбнулась кончиками губ.
– Ты, возможно, похож на Железного Дровосека больше, чем думаешь, – шутливо и в то же время с нотками лёгкой грусти произнесла София. – Но с мозгами у тебя всё в порядке, не переживай. Я пойду к Марте, она хотела рассказать мне что-то очень важное.
Давид посмотрел Софии вслед, а затем склонился к фотографии, где, по её словам, был изображен молодой Мино. Посмотрел и в изумлении отпрянул. Могло ли это быть правдой?
Он вновь приблизился к снимку, вгляделся в черты лица. Мино сильно изменился за последние двадцать лет. Сейчас это был внушительный мужчина, тогда – хрупкий юноша с нелепыми редкими усами.
Давид пересёк комнату, кажется, за пять шагов. Попутно отметив качественную технику на кухне и удачное расположение обеденного стола у большого окна, он подлетел к Софии. Та только подошла к Марте и теперь изумлённо уставилась на Давида, изъявившего желание «сказать кое-что ещё».
Марта попыталась съязвить, но он поднял руку, призывая к молчанию.
– Хотите обсудить школьные каникулы вашего жениха?
Она потупила взор и замолчала. София, которая, судя по взгляду, не совсем поняла, что означали последние слова, пошла следом за Давидом. Они вернулись к фотографиям на стене.
– Тебе этот молодой человек никого не напоминает? – он ткнул пальцем в снимок.
– Так, беру свои слова про мозги обратно, я же сказала, что это Мино, – София сложила руки на груди.
Вырез её платья не был предназначен для таких выкрутасов. Только не в случае, если находящиеся рядом мужчины должны были оставаться в твёрдом уме.
Давид дал себе мысленную оплеуху и, сверх меры разозлённый собственными мыслями, зашипел:
– Мы видели его на других фотографиях.
София присмотрелась.
– На каких?
– Он был на некоторых снимках в альбомах твоих родителей. Может быть, на двух или трёх. Я запомнил эти усики. Ничего хуже девственных усов ещё не изобрели.
У него тоже такие были, и подросток Давид был достаточно слеп и самонадеян, чтобы считать, будто они делали его брутальнее и взрослее.
– Хм-м-м, – протянула София. – И что это всё значит? Что Мино знаком с моими родителями?
– И с Лео Леопарди тоже, – кивнул Давид.
Тут глаза её удивлённо распахнулись.
– Как думаешь, он знает? Знает, кто мой настоящий отец?
– Есть только один способ проверить. Пойдём найдём его.
Он не был уверен, почему решил, что это важно. Но Давид был настолько поражён и заинтригован, что в поисках Мино решительно обследовал все апартаменты (очень просторная и светлая спальня, но маленькая гардеробная, что, впрочем, легко исправить, сделав перепланировку). София ходила за ним по пятам.
– Он может скрыть правду, – сказала она ему в спину.
– Слова могут быть лживы, но тело не лжёт, – отрезал Давид.
Наконец Мино обнаружился в компании Адама и ещё пары зоологов.
– Слышал, есть предварительные результаты о том, что химерность передаётся только от родителей к детям, – громко заявил Давид, бесцеремонно прерывая разговор.
Все, кто стоял рядом, перевели на него недоумённые взгляды.
– Да, Сезар, – с усмешкой ответил Адам, – тебе стоит немного прокачать навыки светской беседы. Но наблюдать эти первые неловкие шаги – будто смотреть, как оленёнок учится ходить.
Давид сурово взглянул на Адама, а затем снова обратился к остальным:
– Что вы думаете об этом? Как зоологи? Звериная сущность родителей влияет на то, кем будет ребёнок?
Коллеги Адама включились в беседу более чем охотно. Вскоре в их кружке началась настоящая научная дискуссия.
Главное, что можно было из неё вынести: то, в какого зверя обращается человек, напрямую влияет на то, в кого будет обращаться его ребёнок.
– Но здесь действуют другие законы, не такие, как у животных, – объяснял один из учёных. – При скрещивании разных видов мы часто имеем не плодовитое потомство, что отличается от скрещивания животных одного вида. То есть мы можем получить гибрид осла и зебры, но жеребят у него, скорее всего, не будет. Что мы наблюдаем с химерами? Даже у родителей с разной звериной сущностью может быть плодовитое потомство.
– Что подтверждает гипотезу о том, что химеры – это люди со звериной сущностью, а не звери с человеческой, – добавил его коллега.
Давид с любопытством уточнил:
– В таком случае кто родится у химеры-змеи и химеры-волка?
– А вот это очень интересно! – воскликнул третий учёный, поправляя очки с толстыми линзами. – Если смешиваемые виды близки, то может произойти гибридизация. А если различны, как змеи и волки, то с наибольшей вероятностью доминантным будет только один ген, либо змеиный, либо волчий. При этом у потомства может проявиться ген бабушки или дедушки.
– То есть если София, – Давид указал на свою спутницу, – полульвица-полупума, значит, её родители либо были львом и пумой, либо только чем-то одним, а посторонний вид примешался от более дальних предков?
– Либо один из родителей тоже полулев-полупума, – кивнул один из зоологов.
Давид хмыкнул и задумчиво потёр подбородок. Всё это время он исподтишка наблюдал за реакцией Мино, но тот казался невозмутимым, лишь со спокойной вежливостью переводил взгляд с одного собеседника на другого.
– В таком случае все сегодняшние химеры должны нести в себе информацию об огромном количестве видов, – предположил Давид.
– Это и затрудняет изучение, – кивнул Адам. – Но мы заметили тенденцию: химеры инстинктивно ищут партнёров со схожей звериной сущностью. Либо выбирают обычных людей.
– Но химеры-гибриды
