Она встряхнула головой, прогоняя эти мысли, и вернулась к размышлениям над планом гробницы Сети I. От волнения ее щеки разрумянились, а отпущенное на волю воображение уже неслось во весь опор.
Николь потянулась к другой книге и заметила, что ее руки дрожат. Книга была посвящена монументам, возведенным на западном берегу на склоне горы Фивы, и содержала множество фотографий захоронений в Долине царей. Работая над докторской диссертацией, она много раз обращалась к этой книге. На обложке были указаны имена ее авторов — Эмерик Лоргериль и Пьер де Лайне. Она задержала взгляд на имени своего шефа и память услужливо предложила ей его властный и благородный облик. Мелькнула мысль, что все это происходит с ней только потому, что этот человек решил именно ей, Николь Паскаль, поручить работу с коллекцией Гарнье.
Том был увесистый, и Николь довольно долго листала книгу, пока не добралась до раздела, посвященного гробницам XIX династии. Захоронению Сети было уделено особое внимание, поскольку этот фараон был первым представителем своей династии. Кроме того, его гробница считалась одной из самых важных в фиванском некрополе. Здесь же Николь нашла и план захоронения, хотя и в несколько уменьшенном по сравнению с предыдущей книгой масштабе. Девушка снова
убедилась в том, что верхняя часть погребальной камеры в точности соответствует плану, начерченному на древней табличке, и начала просматривать иллюстрирующие текст фотографии. Перевернув страницу, она от неожиданности затаила дыхание. В верхней части страницы слева была размещена фотография двойной погребальной камеры, в которой покоилось тело фараона, начавшего здесь путь в вечную жизнь. Снимок был сделан из правой задней части верхнего зала. Того самого зала с шестью колоннами. В глубине виднелся вход в нижний зал, размерами поменьше, где и находился саркофаг. В правой части фотографии виднелась стена, расписанная сценками из Книги Врат. А слева Николь увидела три четырехгранных колонны. Ближняя к фотографу колонна оказалась практически на переднем плане. На ее обращенной к камере грани были изображены Сети и Ра. Фараон, облаченный в белую юбку с цветными полосами и ожерелье, был в парике, а на лбу красовался ритуальный уреус[3]. Бог же был изображен в виде Ра-Хорахти с головой сокола. Как и царь, он был одет в белую юбку. Одной рукой он держал Сети за руку, а второй обнимал его за плечи. Над головой Ра пламенел огненно-красный диск солнца, символа этого могущественного бога. За столько веков краски нисколько не поблекли и не утратили своей свежести.
Николь пробежала глазами текст в поисках подтверждения того, о чем она уже догадывалась. И она нашла то, что искала. Левая стена зала с колоннами была посвящена второму часу Книги Врат, а правая (именно она попала в объектив камеры) иллюстрировала третий час.
«На своем ночном пути, на третьем его этапе, странствующее солнце делает остановку, чтобы поприветствовать царя-странника…». Губы Николь еле слышно прошептали начертанные на керамической табличке слова.
Совпадение, которое она только что обнаружила, было невероятным.
«… вышло из его центра и в его центр вернулось». Девушка закончила фразу, пристально вглядываясь в повисший над головой Ра солнечный круг, красный, как огонь. Неужели?..
Она подумала, что ей необходимо поговорить с директором, но потом решила, что собрала пока недостаточно материала. У нее была табличка, несколько вольный перевод текста и множество ничем не подкрепленных умозаключений. Затем она вспомнила слова шефа, пообещавшего через несколько дней доверить ей исследование коллекции Гарнье.
— Любые сомнения, которые могут вас посетить, любые идеи, какими бы незначительными они вам ни показались… прошу вас, мадемуазель Паскаль, не колеблясь, обращайтесь ко мне за советом, чтобы рассеять сомнения или развить идеи. Науку двигают именно сомнения, зарождающиеся в головах людей, и воплощение в жизнь их идей.
Не зная, что предпринять, Николь взглянула на часы. В это время все сотрудники отдела обычно делали перерыв на кофе. Она подумала, что было бы неплохо поболтать с Сюзанной и Агнес о чем-то, не имеющем отношения к египтологии… Например, о Жане Массарде.
Подумав об архитекторе, она улыбнулась и решила сделать перерыв в кафетерии. Быть может, позже она поймет, как правильнее поступить.
С улыбкой на лице девушка вышла из кабинета и заперла за собой дверь. Она не стала выключать лампу в стиле ар-деко, которая ярко освещала раскрытую на ее рабочем столе книгу, фотографию зала с колоннами и сцену встречи бога Ра и фараона Сети. Под снимком значилась фамилия фотографа. Николь не обратила на нее ни малейшего внимания. А если бы и обратила, то не придала бы этому особого значения, потому что ей это показалось бы совершенно логичным.
Человеком, сделавшим фотографию, был один из авторов книги — Пьер де Лайне.
Николь оживленно болтала с секретаршами и сотрудником своего отдела, забыв о чашке с остывающим кофе, о Сети I и тайнах керамической таблички. Все увлеченно обсуждали тему приближающихся летних отпусков.
— Я не уверена, что мне полагается полный отпуск, — говорила Николь. — Я ведь в музее совсем недавно.
— В таких случаях самое лучшее — ни о чем не спрашивать и предоставить делам идти своим чередом, — подмигнув подруге, посоветовала Сюзанна.
Тут девушка почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Это было не мимолетное ощущение, которое время от времени бывает у каждого, а нечто весьма конкретное, что не оставляло ни малейших сомнений. Заинтригованная Николь повернула голову и встретилась взглядом с Пьером де Лайне. Ее начальник в одиночестве сидел у стойки бара. Официант поставил перед ним чашку кофе и блюдце с круассаном. Шеф слегка наклонил голову и едва заметно улыбнулся.
Николь ответила на приветствие, борясь с возрастающим чувством тревоги. Почему ее органы чувств так остро отреагировали на простой взгляд, который глаза даже не заметили. Может, она это придумала, и все, что произошло, простая случайность?
Не могла найти Николь логического объяснения тому, что произошло дальше. У нее возникла жгучая потребность сделать именно это, как будто ее воля подчинилась чьему-то мысленному приказу.
— Прошу прощения, — вставая со стула, пробормотала она.
Собственный голос показался ей чужим и далеким.
Она как во сне преодолела расстояние в несколько метров, отделяющее ее от директора, который с улыбкой наблюдал за ее приближением.
— Месье де Лайне, простите, что потревожила вас здесь, в кафетерии, — девушка сделала усилие, пытаясь унять дрожь в голосе. — Дело в том, что у меня есть вопрос, который я хотела бы с вами обсудить. Когда вы сможете меня принять?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
