Даже в моем пересказе это выглядит круто. В реальности было «вааще вау!» — уж простите мне мой недостойный сленг. И все это с безмерным уважением и интеллигентными интонациями… К концу речи все без исключения смотрели на Шибермана с восхищением, а Петька шепнул мне, что решил выучиться на юриста.
По-моему начальник станции и сам не заметил, как взял вещающего Шибера под локоток и повел на станцию.
Там все успокоились, потому что Дон с Валерой, подключившись к линии радиационного оповещения, моментально связали Ясенево с остальными станциями анклава. Начальник принялся впитывать информацию, а мы присели поболтать с полицейскими.
— А как вы оказались в такой изоляции?
— Так до Новоясеневской тоннель свободен и даже выход на поверхность есть, а на саму станцию не попасть. Там в первые часы все гермозатворами перекрыли и надпись во всю дверь «Проход закрыт, огонь открывается без предупреждения».
— А наверх, стало быть, попасть можно?
— Да легко. Только там кроме строительного рынка и пары магазинов нету ничего.
— Там же парк?
— А что парк — ну, дрова берем.
— А у нас народ без дерева мается. Давно бы уже все обвалы пробили, если б было дерево на стойки. Кровлю крепить.
— Это мы могли бы помочь, на взаимовыгодных условиях, вроде даже собирались, но потом линию оборвало.
— А на Теплый стан?
— Пошли было группы, но напоролись на мины. Мы к ним на помощь — а по нам из пулеметов. Мы потом ходили — ни раненых, ни трупов не нашли. Мы и соваться туда перестали.
— Из пулеметов… Ты в курсе, что там всего один человек был? Наставил мин и ждал. Как рванет, хватал пулемет и в тоннель. Один человек страху на вас нагнал.
— И что с ним стало?
— Убили его.
— Вы?
— Нет не мы. Девчонка одна.
— Во дела!
Вернулся Дон и сходу насел на полицейских.
— Сколько у вас людей боеспособных на станции?
— Человек семьдесят.
— Оружие есть?
— По части оружия бедствуем. Стволов двадцать всего. Подкинули бы.
— Это можно. Тебя как зовут?
— Старший сержант Самарин. Станислав…
— Бери, Станислав, с собой десяток бойцов — занимайте станцию Теплый стан, пока там еще кто-нибудь не завелся. Оружие прямо там возьмешь — я скажу, где лежит, и патроны там есть, и продукты на первое время. Займете оборону, быт наладите. Начальником станешь. Зама себе толкового подбери. Вот, к примеру, его (Дон кивнул на второго полицейского). Ты кто будешь?
— Сержант Таинов…
— Вот и будете для нас «группа Самара». А мы «группа Дон». Запомните хорошенько. Только шевелитесь, пока Ваш полувялый начальник не очнулся. А то он кого другого начальниками сделает… Пойдете по тоннелю, из которого мы вышли — мины мы там сняли (проставитесь, кстати!). На платформе оранжевая палатка. Там и оружие, и еда. Даже самогонный аппарат есть! Но имею совет бесплатный — не увлекайтесь. Ибо водка — «враг солдата № 2»… Да! И мы вам ничего не говорили. А обратно пойдем — в гости к вам заглянем. Поможете трофеи делить. Лады?
Сержанты попрощались и стремительно вышли.
— Круто ты. А не боишься, что они там беспредел какой устроят? Покруче того маньяка?
— Мне Шиберман про них успел информацию собрать. Они на станции авторитетом определенным пользуются и не кошмарят «мирнняк», как некоторые. За дисциплиной следят. Там и делать ничего не надо — приходи и занимай оборону. А у нас будет прикрытый тыл на возвращение и возможно неплохой контакт в руководстве станции.
— Готов поспорить, что это Шиберман придумал!
— Куда без него, — усмехнулся Дон…
Глава 53
Ништякохранилище
Когда мы собрались двигаться дальше, «группа Самары» уже прочно обосновалась на Теплом стане, наладила оборону периметра и приступила к разблокированию выходов на поверхность. Теперь, узнав от нас график «свободного неба», они планировали наладить обеспечение станции всем необходимым. Весть об этом облетела Ясенево, и в сторону Теплого стана с перенаселенной станции потянулся поток людей, ищущих лучшей доли. Начальник станции Ясенево (звали его Борисом Кожеедовым) был только рад избавиться от части проблем и никак этому не препятствовал. Ну и замечательно…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И Солнце, которое где-то встает,
Нам светит и греет нас только во снах!
Отважная группа уходит вперед,
Под сводом тоннеля плескается страх…
Петька топал своими маленькими берцами по тоннелю и по обыкновению напевал в такт шагам песенки собственного сочинения. Надо сказать, что получалось у него все лучше. Этому способствовала посильная помощь Хамстера, который подсказывал рифмы и всячески критиковал неудачные опусы малолетнего поэта-песенника.
Но страх — он неведом подземным бойцам,
Мы путь продолжаем, спасая людей.
Во тьме нет преграды отважным сердцам,
Противник от нас огребет…
— Петька, не матерись! — рявкнул Хам.
…кренделей!
— Тоже мне, Эдуард Суровый. Тебе не единожды было говорено — следи за речью!
— Слушаюсь, дядька Хамстер!
— И вообще, давай потише.
— Так Кожеедыч сказал, что до Новоясеневской путь свободен. Нет?
— Много твой Кожеедыч понимает! Обстановка в любой момент измениться может.
— Ой и правда.
— Не грустите, молодой человек, — сказал Шиберман. — Вернемся — пой сколько угодно. Мы тебя еще и на гитаре играть научим. Овеянный славой герой, вернувшийся из боевого похода, вкушает напитки и изысканные кушанья, поет свои песни друзьям… Что может быть романтичнее? Ровесники будут завидовать, а прекрасные ровесницы упадут к ногам юного барда-сталкера. А старый и мудрый Шиберман даст правильные советы и предостережет от неправильных действий. Эх и заживем!
— Вы тут все решили режим тишины нарушить? — Грозно зашипел Дон.
— Он первый начал, — сварливо сказал Шибер, ткнув пальцем в Проказу.
— Все! Топаем дальше. — Тоном, не допускающим возражений, отрубил поборник дисциплины.
Ну мы и потопали.
…Новоясеневская была самой неглубокой станцией и селиться на ней избегали. Хотя, казалось бы, небольшая разница — лишний метр грунта над головой. Вон Коньково, что между Беляево и Теплым станом, разрушена прямыми попаданиями за один день (почему, собственно, мы и добирались не тоннелями), а там глубина заложения восемь метров. Как и Теплый стан и Ясенево. А Новоясеневская — и вовсе семь. Поэтому и народу было на ней совсем немного, и все было из рук вон плохо организовано. Но все могло изменится как только начнутся (а они начнутся!) заготовки древесины для проходческих работ. Шиберу хватило двадцати пяти минут (я засек по часам): подобно Остапу Бендеру, читающему лекцию «Плодотворная дебютная идея» и затевающему Междупланетный шахматный турнир в Васюках, наш гений словесной перепалки мастерски исполнил арию «детка, я ж продюсер», правда, соблазняя не блондинку, а руководителей станции. Те прониклись и, в предвкушении торговых барышей, обещали всячески способствовать как руководству анклавов, так и бойцам А.Р.Г.У.С. Довольные, как слоны на водопое, с тем мы и отчалили.
Выход на поверхность на этой станции был один — и он сильно пострадал. Было полностью разрушено панорамное остекление входа, обвалилось часть стен и кровли и нам пришлось подниматься по лестнице, перелезая через огромные куски бетона и металлические конструкции. Обитатели станции — лодыри! Могли бы проход расчистить. Ну ничего… Начнут бревна таскать — придется и здесь порядок навести: халявы в нашем мире нет. А остальные тоннели и переход на станцию Битцевский парк действительно были перекрыты гермозатворами с надписями угрожающего содержания.
