— Ну, а ты что скажешь, Драм? — наёмник взглянул на эльфа, и тот, задумавшись на несколько секунд, ответил:
— Я обязан тебе. Помочь в этом деле — мой долг. Даже если это будет стоить мне жизни.
— Так, никто не погибнет, понятно? — воскликнул Таринор, нахмурившись. — И перестань говорить о долге. Это не призыв исполнить клятву верности, я просто предлагаю сотрудничество за долю награды. Это просто работа, которую нужно выполнить, и неважно, дракон там или чёрт в ступе. Если эти напыщенные рыцари убивали драконов в прошлом, то не вижу ни единой причины, почему мы должны облажаться. Нужно только узнать об этом ремесле побольше. В книгах порыться или посетить один из орденов, наверняка у них остались записи. Хотя, честно признаться, я бы предпочёл книги.
— Думаю, долго искать вам не придётся, — усмехнулся Бьорн. — Это же Дракенталь! Местные разве что свиней именами драконов не называют. А что до книг, то об этом лучше было спросить прямо там, в замке.
Таринор тяжело вздохнул. Ему вовсе не хотелось снова тащиться через весь город и ощущать, как даже слуги в замке смотрят на него свысока.
— Понимаю, Тар, но ничего не поделать. Больше книг, чем в тамошней библиотеке, во всей долине не сыскать.
— И что, мне вот так просто дадут унести книгу? Они там, наверное, стоят целое состояние.
— Совсем не обязательно брать самые старые и дорогие, — проворчал Бьорн. — А если что, скажи, что книжку берёшь под личную ответственность начальника стражи.
— Как важно звучит! Ещё немного, и я подумаю о вступлении в дракентальскую стражу.
— Сперва постарайся остаться в живых. А чтобы уж точно не было никаких проблем в замке, вот держи. Оставишь в залог.
С этими словами Бьорн протянул наёмнику серебряное кольцо-печатку, на которой был выгравирован бегущий волк.
— Давненько я не видел серебряного волка Талотов, — пробормотал Таринор, разглядывая украшение. — Помнится, ты не снимал его всё время осады Энгатара.
— Ага, на удачу. И к концу осады успел об этом пожалеть: палец жутко распух. Мне чудом удалось снять его. Хвала богам и свиному салу!
— Эх, от сала я бы сейчас не отказался, — мечтательно проговорил Игнат.
— Отправлю мальчишку к мяснику, вечером посидим, выпьем. Благо жалование позволяет.
— Ты ведь не об Игнате? — усмехнулся Таринор и тут же ощутил на себе укоризненный взгляд мага.
— Да нет, конечно! Есть у меня один, на побегушках, приходит через день. Сынишка крестьянский, из предместий, мечтает когда-нибудь стать рыцарем, а пока выполняет мелкие поручения: письмецо отнести, на рынок сбегать, к портному, сапожнику. Ну, и в конце дня получает серебряную монетку. Кстати, Тар, сколько лорд пообещал тебе за работу?
— Достаточно, чтобы можно было уехать туда, где потеплее и ни в чём не нуждаться до конца жизни, — ответил Таринор, открывая дверь.
— Погоди, — окликнул его Бьорн, — я как раз на обход. Перекинемся парой слов.
Выйдя на улицу, начальник стражи заметно помрачнел.
— Не задерживайся тут, Тар.
— Мы с ребятами тебя стесняем?
— Вовсе нет, но этот город… Днём крепче придерживай кошель, а ночью тебе, не местному, на улице вообще не появляться.
— Не думал, что жемчужина драконьей долины столь неприветливое место.
— Жемчужина… — вздохнул Бьорн. — Тьфу! Знаешь, я порой вообще не понимаю, зачем этому городу стража. Когда я только попал сюда капитаном, при прежнем командующем, то ещё надеялся на какой-то порядок, а нынче… Те лоботрясы, что вам встретились вчера в башне — вот истинное лицо дракентальской стражи. Стоит мне отвернуться, как они режутся в карты с теми, от кого должны очищать улицы, а выигрыш спускают в борделях. Слышал, какая-то сволочь, даже продаёт в бордели детей из предместий! Можешь себе представить?! Я до сих пор не вышел на его след, да и вряд ли удастся. Наверняка у него влиятельные покровители.
Бьорн вздохнул и постарался улыбнуться.
— Словом, Тар, кошелёк ты оставил дома не зря, но вот меч стоило взять с собой. Если попадёшь здесь в беду, тебе очень повезёт, если кто-то из стражи придёт на помощь. Скорее они просто не захотят рисковать шкурой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Хорошо, что ты предупредил, а то я как раз собирался отправиться в подворотню и дать кому-нибудь в морду. А если серьёзно, почему тогда ты всё ещё здесь? Не думал вернуться в Талотренд?
— Думал, Тар. Дня не проходит, чтобы я об этом не думал. Да вот только… Вряд ли отец будет мне рад. Он ожидал, что после войны я вернусь и останусь там, стану достойным лордом ему на смену, а мы с тобой сбежали, едва сошёл снег.
— Учитывая, что ты его единственный сын, его понять можно.
— Я тебе не говорил, а ведь прежде, чем я ушёл на войну, он мне даже невесту подыскал! Дочку Холберта Харвела, лорда Суровой руки.
— И чем же тебя такая судьба не устроила?
— Ох, дружище, они как-то приезжали к нам в гости… Представь, как эта красотка должна была выглядеть, чтобы я предпочёл женитьбе армию мятежника Эдвальда Одеринга?
— Вот ведь негодяй, — с притворным негодованием покачал головой Таринор. — Разбил девушке сердце.
— Я в любом случае не желал всю жизнь провести в захолустье, ревностно храня древние традиции дома Талотов. Брат остался дома, так что на мне род не прервётся, потому и отправился сюда. Думал, сумею пробиться, сделать себе имя, да только жестоко обманулся. Золотой дракон Рейнаров оказался покрыт самой дешёвой позолотой. Кроме славного прошлого у них нынче ничего и нет. До недавних пор, как говорят, было ещё богатство, но, судя по всему, теперь и ему приходит конец. Платят нам всё меньше и меньше.
— Теперь ясно, почему страже наплевать на город.
Бьорн остановился и вздохнул.
— Может ты и прав. Но мне ведь не наплевать!
— Ты, друг мой, всегда был идеалистом, — вздохнул наёмник. — Это и заставило тебя присоединиться к Эдвальду. Ты верил, что он сражается за правое дело, а потом мы с тобой видели лес виселиц около Одерхолда, где имперцы вешали заложников. Благо хоть бедняг оттуда сняли к тому времени. Эх, коротышка Филберт так и не вернул мне пять маренов… И вот теперь ты здесь, Бьорн. Хочешь навести порядок, доказать себе, что чего-то стоишь и без громкого имени. Но твои ребята, стражники, думается мне, мыслят чуть проще. Им бы просто прокормить себя и свои семьи. Вот только на месте Рейнаров я бы поостерёгся: оголодавший пёс и на хозяина кинуться может.
Командующий стражей ничего не ответил, только грустно посмотрел на серые камни городской стены.
— Слушай, а поехали со мной, как всё закончится, а? — вдруг оживился Таринор. — Осядем где-нибудь, отведём душу. Ты отдохнёшь от этого гадюшника, а я — от походной снеди и ночёвок на земле.
— Заманчиво, Тар, — задумчиво ответил Бьорн. — Настолько, что я даже всерьёз подумаю об этом. Но сперва тебе нужно закончить дело, а оно, согласись, не из простых. Если что будет нужно — обращайся. Чем сумею — помогу. А теперь пора нам разойтись. Мне пора на стену, а ты дорогу к замку знаешь.
— И пошли они каждый своей дорогой, как пять лет назад, — усмехнулся Таринор.
— Только надеюсь, на этот раз свидимся раньше, — ответил Бьорн с улыбкой и добавил, чуть тише. — Да, забыл сказать в прошлый раз. Упаси тебя боги обидеть на этих улицах мальчишку-попрошайку или какую-нибудь девочку-торговку. Они все под защитой местного информатора, а у того связи в замке.
— Чёрт побери! У вас тут все друг с другом повязаны?
— Увы, если б не эти нити, Тар, город бы давно расползся по швам, как старая рубаха. Береги себя.
Наёмник направился туда, где вдали виднелись уже знакомые шпили Пламенного замка с чёрно-золотыми флагами. Теперь, в разгар дня улицы были полны людей, среди которых то тут, то там сновали юркие, словно мыши, чумазые дети. Таринор порадовался про себя, что держит кошелёк не на поясе, а в сумке, которую оставил в доме Бьорна. Он в точности помнил всё её небогатое содержимое, и наказал Драму не спускать с неё глаз. «Надеюсь, эльф не воспримет это буквально», — усмехнулся про себя наёмник.
