что в наших силах. Точно так же, как и мы с отцом.
Закончив свой странный спич, я сняла телефон с подзарядки, положила ключи в сумочку и вышла из машины.
Направляясь к входной двери, я не могла опять не проверить сообщения. В конце концов, пятнадцать минут езды от работы до дома — это ведь чертовски много. Так долго я сегодня еще не терпела. Но… там ничего не было. Опять.
Понурившись, утопая в жалости к себе, я почти дошла до двери, когда возглас «Джиа» до полусмерти напугал меня.
Подпрыгнув от неожиданности, я схватилась за сердце. В темноте перед входной дверью стоял Раш.
— О боже! Как долго ты здесь стоишь?
— Не так уж и долго, — ответил он, — ждал, когда ты подъедешь. Похоже, ты задержалась в машине, так что я решил подождать.
— Да… Я…
Я обернулась через плечо: неужели я настолько ушла в себя, что не заметила его машину, когда подъезжала? Но и сейчас я ее не обнаружила.
— Где же твоя машина?
— Пришел пешком.
— Но это же, по меньшей мере, несколько миль.
— Я выпил. К тому же мне нужно было время подумать. Так что прогулка пошла на пользу. — Раш пожал плечами.
Наши взгляды встретились.
— Ох.
— Ты в состоянии поговорить?
— Конечно.
Я шагнула было вперед, чтобы открыть входную дверь, но Раш остановил меня.
— Не возражаешь, если мы останемся во дворе? Может, сядем в шезлонги?
— Конечно. Тебе принести выпить?
— Нет, благодарю. Я в порядке, — сказал Раш.
Он уступил дорогу и жестом показал, чтобы я шла первой. Пока мы шли к воротам, ведущим на задний двор, я думала, почему он не захотел войти в дом.
Он не хочет оставаться со мной наедине в комнате? Он думает, что будет крик, и хочет, чтобы никто не узнал? Или я придумываю, а он просто хочет насладиться прекрасной погодой?
Во дворе Раш поставил шезлонги друг напротив друга и сел на краешек одного из них, глядя мне прямо в лицо. Я последовала его примеру. Пока мы шли, загорелось наружное освещение, и я впервые смогла рассмотреть его поближе.
Раш выглядел ужасно. Будто ушел в запой, после того как кто-то на его глазах переехал любимую собаку. Волосы определенно пострадали от продолжения утренних упражнений.
Он уперся локтями в колени и понурил голову.
— Как ты себя чувствуешь?
— Физически довольно хорошо. Устала… Но неплохо.
— Тебе нужно больше отдыхать. Поменьше стой на ногах, когда возможно.
— Ну, теперь на работе у меня для этого есть условия, — я улыбнулась, — спасибо тебе.
Он кивнул.
— Я много думал сегодня.
— Верю…
— Думал о тех вещах, которые тебя беспокоят. О том, что ты не готова. Что живешь в маленькой студии. Что у тебя нет постоянной работы и что ты не знаешь, как это — быть матерью.
Ничего себе! Он действительно меня слушал.
— Я не хотела загружать тебя своими проблемами. Все это вырвалось из-за страха.
— Так вот. Тебе сейчас нужно как можно меньше волноваться. Не беспокоиться о таких вещах. И я хочу помочь.
Во мне затеплилась надежда.
— Что ты имеешь в виду?
— Во-первых, твою квартиру в Квинсе. Я не признался тебе кое в чем по поводу летней аренды.
— В чем именно?
— Я ее владелец.
— Ты купил этот дом?
— Не сегодня. Я имею в виду, что я и есть владелец, которому ты платишь аренду. Мой дед оставил в наследство этот дом и еще два других. У него их была целая куча, но он разделил ее между моим братом, отцом и мной — как и весь остальной бизнес.
— Почему ты не рассказал мне?
— Черт возьми, не имею представления, — Раш кашлянул, — сначала подумал, что это забавно, какое странное совпадение, а потом забыл, что ты об этом не знаешь.
— Как все это странно. Тысячи домов повсюду, но я случайно арендую именно этот. И случайно получаю работу в твоем баре.
— Моя мама сказала бы, что кто-то сверху… — он указал большим пальцем в небо, — хотел, чтобы мы встретились.
— Признаться, я с ней согласна. — Я улыбнулась.
— В любом случае после Дня труда этот дом больше не сдается. В межсезонье время от времени его арендуют на выходные, но до лета он практически свободен. Если я посчитал правильно, срок у тебя подойдет в конце зимы. Оставайся здесь. Живи зимой бесплатно. Ты сможешь отказаться от своей студии в Квинсе и сэкономить таким образом деньги.
Вау. Совершенно не то, что я ожидала услышать, и гораздо больше, чем я могла принять.
— Раш… это очень великодушно с твоей стороны, но…
— Дай мне закончить, — он поднял руку, останавливая меня, — это разрешит многие проблемы, не только те, которые касаются жилья. Ты ведь хочешь писать, а сюжет твоей книги разворачивается в Хэмптонсе. Сама сказала, что хочешь сделать из книги целую серию. Разве не легче будет написать ее здесь, на месте? И еще, после Дня труда я распускаю почти весь персонал. Ресторан закрывается в октябре, но бар работает всю зиму. Туда приходят местные, которые не пьют то дерьмо, на которое падки летние сопляки. Так что я могу научить тебя смешивать пару настоящих напитков, и ты сможешь подрабатывать барменом, иметь постоянную работу.
— Я просто не знаю, что сказать, Раш.
— Еще не закончил. — Он поднял опять руку.
Я улыбнулась, чувствуя, как растет надежда.
— Последнее, что тебя волновало, это подготовка к материнству. Сам я помочь в этом не смогу, но знаю человека, который для этого годится, — мама вырастила меня одна. Уверен, ей не влом будет приезжать сюда и учить тебя всяким мамским штучкам.
— Мамским штучкам…
— Все это поможет чувствовать себя уверенней.
Не далее как сегодня утром я сбросила на этого человека настоящую бомбу. А он, вместо того
