логике употребления.
Где-то полминуты понаблюдал, как электрик пытается прозвонить цепи и найти разрыв. Только что при мне он замерил уровень заряда на клеммах накопителя: энергии пруд пруди. Но не все выходы, способные выдавать питание, сейчас могут это сделать. Как будто на выходы нет контакта или они отключены программно, через плату.
– Ладно, кончай уже дурью маяться, – поднялся я. – Собственно, чего зашёл-то… Нужна помощь с диагностикой. Тут кладбище кораблей неподалёку. Надо слетать и проверить несколько корыт. В соло я это буду до нового Большого Взрыва делать.
– Кладбище кораблей – это интересно, – хмыкнул Максимыч, откладывая инструмент. – Помню, ковырялся с хат`таками трофейными на Даккаре… что ни компьютер – то с сюрпризом. Что ни накопитель памяти – то с приветом.
Видать, это он про ту же самую экспедицию, в которой, в своё время, был и я…
– Что ни рейд на заброшенный объект – то штурмовая операция с боевиками из отступных джаффа, – хмыкнул в ответ, за что удостоился изумлённого взора выпученных от удивления раскосых глаз. – Что ни инфильтрация на заброшенный корабль – так буквально его угон из-под носа с прямым боестолкновением. И не смотри так на меня, будто бы Мессию увидел. Я тоже там был.
– Ты…?! – удивлённо крякнул японец.
Фиглярски прикинул к виску два пальца на манер польского приветствия.
– Привет от «Рассвета». Первая Отдельная Досмотрово-Штумовая бригада.
Максимыч расплылся, будто встретил сослуживца, с которым вместе брал Рейхстаг и Капитолий.
– Ну, тогда тебе привет от «Ёкая», «Рассвет». Вот и свиделись на краю вселенной…
– «Ёкай», – хмыкнул я. – Загадочное непознанное, значит? Дух, выходит?
Японец безучастно развёл руками.
– Почему-то, за ту кампанию прижился именно этот позывной.
***
Сборы не были долгими.
Тройка специально обученных специалистов, в составе которых был один японский электрик с русскими корнями, один оружейник с навыками работы по технологиям Древних и один биолог с непонятным прошлым да туманным будущим, предстала пред ясны очи своего воеводы.
Мигунов же рече:
– Не задерживайтесь надолго, – предупредил полковник. – Корабль остывает медленно, но уверенно. Если мы не хотим превратить наше существование в борьбу за каждый ватт тепла, необходимо искать альтернативное пристанище. Ваша задача – опознать, пригоден ли хоть один корабль на орбите близлежащей планеты к ассимиляции и эксплуатации. Если да – то хватит ли на это наших наличных сил и ресурсов. Если же нет – то ну и к ху… гм… мужским детородным органам их всех. Вам даётся один модуль нолевой точки. Сразу проверите возможность подать питание на основные системы корабля. Заодно, запитав их все разом, прогоните диагностику всего, до чего коснётесь. Вопросы?
Вопросов, традиционно, не оказалось.
К счастью, Мигунов – офицер с мозгами, и поставил правильную задачу с правильной формулировкой. За текущий вылет нам надлежит всего лишь на всего проверить, сможем ли мы вообще «завести» хоть один крейсер, или они все до единого в состоянии хтонического хлама. Будь на месте полковника кто-то типа Терентьева, тот бы уже нарезал задачу в стиле «сколько вам дать времени, чтобы через час корабль был готов к отлёту на Землю?». На нашу радость, от «Звезды» такой подставы ожидать не стоит.
– «Рассвет», – офицер перешёл в полностью рабочий режим, раз обратился по позывному, а не по фамилии. – Зайди в медсанчасть, получи радиопротекторы. Если там фонит, как ты говоришь, как от Чернобыля, вам он понадобится. Про скафандры не напоминаю: их вам уже погрузили на борт.
Отправив Рыкову и Максимыча грузиться, я за этими самыми радиопротекторами и направился. Честно говоря, не верил, что они будет большой прок, но и пренебрегать тоже не стоит. Да и что там могли выдать? Какой-нибудь калия йодид из армейский АИ-1? Тоже мне, блин, волшебная пилюля.
В медсанчасти нашёл Томку, которая при помощи нескольких рукастых бойцов разбирала с «Колыбели зла» всё, что можно было погрузить в «прыгун». Уже лежала на полу внушительная стопка разобранных конструкций, приготовленных к транспортировке, среди которых угадывались в том числе койки и операционный стол. Беляева на серьёзных щах готовилась к развёртыванию на новом месте не просто акушерско-аптечного пункта, а полноценной полевой операционной с приданным госпиталем.
Военврач уже ждала меня.
Отвлеклась от работы и ненавязчиво отвела в сторонку, где тишком поведала, мимоходом передавая укупорки с радиопротектором:
– Держи Анну Николаевну в поле зрения, – шёпотом произнесла Томка. – Я ввела ей абсорбент и иммуностимулирующее. Излишки «кассы», что не успели усвоиться, из организма вывела, но урон уже нанесён. Скоро начнутся симптомы «ломки». Ты и сам знаешь, боец переднего края под «кассой» может всё вверх дном перевернуть.
– Она в любом случае не жилец, – пожал плечами я. – Даже, если мы решим продлить её агонию и позволим ей употреблять дальше, наличных запасов не хватит надолго. Через несколько недель ей крышка.
– К тому времени мы доработаем замену, – уверенным тоном, не терпящим возражения, оповестила Беляева. – Мне просто необходимо больше времени. Я найду замену оригинальному наркотику. Тогда успеем и до Земли добраться.
Ох, подруга… Мне бы твою веру.
– Не волнуйся. Я и сам не хочу терять перспективного биолога. Но если мы не найдём решения, она покойник.
***
– «Звезда», я «Рассвет», приём…, – скучающим от недостатка экшона голосом вызвал я полковника.
Мигунов дежурил на канале.
– Слышу громко и чётко «Рассвет», я «Звезда», – голос военнослужащего сух и строг в рабочие моменты, в противовес моему.
– «Прыгун» в готовности, уходим на доразведку.
– Принял. Отваливайте.
– Есть «Отваливайте».
Раз уж у нас нет своей диспетчерской, значит, диспетчером будет Мигунов. Ему и будем сообщать о перемещениях. Не сказать, что в этом есть сугубая необходимость, но мне на моём веку хватит космических происшествий с летальными аппаратами. Раз уж мы находимся «на вылете», то о нашем гипотетическом наличии в окружающем пространстве должны знать те, кто могут отдать приказ о вылете другого борта. «Прыгуны» слабы на столкновения. По возможности, следует избегать плотного контакта даже с одноклассниками.
