двух женщин. Меня на всех хватит.
Биолог злорадно хмыкнула.
– Вот и проверим.
– Потом, – усмехнулся я. – Сейчас надо вставать и тащиться к полковнику. Мигунов хотел заслушать доклады разведки.
Из сладострастных медовых уст возлегающей со мною женщины послышалась трёхэтажная шестнадцатидюймовая непечатная ругань, приличными словами среди которой были только предлоги «в» и «на».
Я нехотя встал с койки и накинул его на Аньку. Мне одеваться не было нужды: вырубился прямо так, в одежде, и в ней же проснулся. А вот стопка формы Рыковой чинной горкой возлегала рядом с нашим ложем.
«Температура и впрямь падает», – подумалось мне, когда обувался.
Нога, пусть и в носке, но натягивала ботинок, выстывший за время моего отдыха. Ещё не зима, но кожаная подкладка берца неприятно холодила стопу.
Рыкова с ярко выраженным «Фи» выползла из постели и принялась одеваться.
– Так где ты, говоришь, «кассу» взяла? – повторил свой недавний вопрос я. – Про сбербанк не зачехляй, я им звонил. Их касса на месте.
Будем бить врага его же оружием, решил про себя я.
– Заначка на «чёрный день», – хмыкнула биолог. – Только теперь её экономить не имеет смысла.
– Сколько протянешь?
– Я похожа на кукушку? – полуголая Анька повернулась ко мне.
– Ты похожа на отпетую дуру, – фыркнул я, зашнуровывая берцы. – Уходить в отрыв с дурью, с которой невозможно слезть? Молись, чтоб мы сумели синтезировать аналог твоей херни. Иначе двинешь кони.
– Мне прекрасно известны свойства кассы, – биолог вернулась к облачению. – Люсианский союз славится многими своими качествами. Но живучесть их оперативников всегда оставляла желать лучшего. Не было гарантии, что я переживу хотя бы захват «Судьбы», не говоря уже о возможном штурме. Не было смысла брать с собой много.
Значит, всё-таки, люсианский союз? Одной проблемой меньше. Честно говоря, я ожидал чего похуже.
Одевшись, биолог подошла ко мне вплотную и посмотрела мне в глаза.
От Аньки откровенно тянуло характерным запахом «кассы». Не скажу, что, как собака, чую всё, но вот этот едва уловимый сладко-солёный тон невозможно спутать ни с чем.
– А у тебя кишка не тонка, – констатировала Рыкова. – Спать с оперативником из лагеря противника. Не боишься, что порешу средь ночи тихой сапой? Смотрю, яйца у тебя из наквадаха, не иначе.
– У тебя устаревшие сведения, – хмыкнул я. – Перед отправкой прошёл процедуру модернизации. Заменили на сплав из наквадрии.
***
Собрание убывавших на задачу назначили в помещении столовой.
Там, дождавшись, пока весь личный состав примет пищу и уберётся к такой-то матери, полковник Мигунов созвал отряженных на разведку бойцов, включая меня и доктора Рыкову. Офицер на правах старшего по должности из оставшихся в живых примерил на себя роль тамады и вёл наш каламбур.
– Времени немного, – с ходу взял быка за рога военнослужащий. – А сил ещё меньше. Поэтому коротко и без воды. Кто и что нашёл? Оценка.
– Тарщ полковник, разрешите? Лейтенант Прокопенко.
Из-за стола по-военному чинно поднялся молодой летун, и, дождавшись утвердительного кивка полковника, рёк.
– Обследовали указанную нам цель. Согласно результатам сканирования силами бортовых систем «прыгуна», планета землеподобного класса. Разница в диаметре и плотности с Землёй минимальна, сила гравитации должна быть в пределах привычного нам. Очень много воды и водяного пара. Водой покрыто не меньше девяноста процентов всей планеты, а облачность не позволяет визуально разведать поверхность. При первичной разведке очевидных следов наличия развитой цивилизации не обнаружено, проведению разведки никто не противодействовал. Доклад закончил.
Прокопенко занял своё место за столом. По-военному чёткий и сухой доклад без лишней «воды».
Но нам такая планета подходит мало. Нам бы что-нибудь позаковыристей…
– Разрешите?
Полковник кивнул второму соратнику, поднявшемуся с места.
– Прапорщик Горюнов.
Военнослужащий подсмотрел в заранее написанную шпаргалку, и, отложив её в сторону, глаголил:
– Наша цель также имеет землеподобный класса. Угол наклона, масса, относительная плотность – всё совпадает с известным процентом погрешности. Есть чётко выраженная зональность по климатическому признаку. Полюса под слоями льдов, а на экваторе пасутся пингвины.
По занятым столам пробежала лёгкая, не нарушающая дисциплину волна смешков. Шутку военного оценили все: даже по задумчивой морде лица Мигунова пробежала тень улыбки.
– Воды поменьше, но и там присутствует. Примерно половина всей площади. Жизни в преизбытке, мяса можно заготовить на полнокровную армию и останется запас для Росрезерва. Но следов развитой цивилизации не найдено.
Что ж. По ходу, выбора нет. Если и делать ноги вензелями, то на мой вариант. Хотя бы, потому, что обнаруженные на поверхности планеты корабли могут быть использованы как подспорье и разобраны на металл. Возможно, что-то с них будет рабочим и используется по назначению. То же вооружение или связь.
Мигунов молча посмотрел на меня.
Я, поднявшись с места, начал без предисловий.
– Землеподобная планета. Процент отношения суши к воде близок к земному, но расположение суши напоминает ранний триасовый период мезозойской эры Земли. Эдакий суперконтинент наподобие Пангеи. Как следствие – климатических районов тьма. Живность есть. Крепкое магнитное поле, защита от космической радиации прилагается. В качестве плюшки – планета использовалась кем-то развитым. Предположительно, Древними: на орбите несколько их крейсеров. Также в наличии несколько сбитых или потерпевших крушение кораблей. Доподлинно опознан «Белискнер» Асгарда. Докладчик кончил.
И сел на своё место.
Хотели коротко и без воды? Получите и распишитесь.
Мигунов кивнул. Примерно такого ключа он и ожидал.
– Анна Николаевна? – полковник посмотрел на биолога. – Что скажете?
Рыкова осталась сидеть сиднем. Ну, правильно. Ей-то что? Она не военный, не при исполнении. При докладе вышестоящему офицеру стоять стоймя не обязана. Да и с хрена ли рояли подорожали, чтоб женщина вставала при мужчинах? Так что, никакого осуждения не последовало.
– Все три разведгруппы предоставили образцы биомассы и полезного материала для сравнительного анализа, – сообщила биолог. – Для расширенного анализа не хватило времени, но предварительные выводы готовы уже сейчас. Во всех образцах растительности присутствует ген-ключ, позволяющий предположить их искусственное происхождение. Абсолютно разные виды имеют один
