сегодня работать.
– Мне, если честно, всегда не хочется работать, но куда деваться.
– Слушай, а давай на всё забьём?
– Как это?
– Да оставим кого-нибудь за главного, а сами смоемся ко мне на дачку. Баньку затопим, попаримся. Старочку водочкой размажем. Как тебе предложение?
– Если шеф предлагает, западло отказываться.
– В натуре западло. Отлично!
На том, как говорится, и порешили. Листиков оставил за себя Тимохину, едва не потерявшую рассудок от свалившегося на голову счастья. Сказав, что уезжает срочно в центральное управление по неотложным делам, он вместе с Зудовым покинул контору.
– Куда это они? – случайно оказавшись свидетельницей внеплановых пертурбаций, поинтересовалась Прикладова.
– Наверное, к генералу вызвали, – предположила Тимохина, совершенно окрылённая оказанным доверием, – конкретно не сказали.
– О! Это, похоже, серьёзно! Наверное, к медали предоставят, – многозначительно покачала головой Прикладова и, в знак причастности к общему большому делу, рукой подкинула дряхлый не по годам бюст и прошла в другой кабинет.
Там её о чём-то принялись спрашивать, наверное, тоже о делах шефа, но Тимохина слов не разобрала. Единственное, что удалось услышать, было краткое «К генералу! За медалью!». Выглянув в окно, она увидела удаляющийся автомобиль своего начальника.
«Какой охренительный мужчина!», – пронеслось в её голове, когда шлейф гравия вылетел из-под задних колёс внедорожника.
Листиков и Зудов даже не думали, что Тимохина провожала их взглядом. Фёдор «врубил» на полную громкость Круга, чем подчеркнул соответствующий настрой. По дороге, правда, пришлось заскочить в магазин за нарезкой и хлебом. Коллегиально было решено докупить пару бутылочек водочки – мало ли, не хватит, потом бегать придётся. Пиво брать не стали, чтобы не смешивать и в итоге не получить тяжёлое похмелье.
– Может, зеленушку возьмём? – предложил Зудов, считавший причиной своего хронического герпеса недостаток витаминов.
– Да ты что, Зуд, – доброжелательно усмехнулся Листиков, – у меня жё есть! И лучок, маркошечка, помидорчики и всё такое! Своё, прямо с грядки!
Фамильярность резанула по самолюбию: кличка, набившая оскомину ещё в детстве, хоть и имела целью демонстрацию дружественности, несла в себе благозвучность только на уровне фонетического приёма. Душевный скрежет порой практичнее эмоциональных всплесков, хоть и вреднее для здоровья. Что поделаешь, если начальнику простительно то, за что в быту можно получить по зубам. Сжав губы, Зудову пришлось так сказать переварить обиду внутри.
– Прекрасно! Похрустим огурцами! Ещё бы тёлки не помешали, – он, решив не вдаваться в обиды, проявил некоторую инициативу.
– А кого мы сейчас найдём? Наших девок пригласить, так это уже пройденный этап. Тем более, Тимка за главного осталась.
– А если пирсинг потеребить?
– Прикладу? Да я скорее от передоза подохну, чем на неё смогу. Она, говорят, моется раз в две недели. Или что-то вроде того.
– Как это?
– Да вот так. Один опер по пьяни проболтался. Мол, только распряг её прямо на столе в подсобке, пахнуло так, что аж до блевотины. Может он и сочиняет, но от неё действительно чем-то попахивает. Постоянно причём. Кислятиной какой-то.
– Ну ладно, поехали вдвоём. Да вот уже и твой кооператив! Быстро добрались!
Действительно, пока разговаривали, не заметили, как доехали. Неохраняемые ворота садового товарищества, негласно называемого «ментовские сады», встретили гостей нараспашку. Участок Фёдора находился в самом дальнем углу территории, аккурат у леса. Шесть соток, довольно скромная избушка и большая двухэтажная баня с пристройками для хранения дров и веников. Видимо, в стиле новых русских из девяностых.
Пламя в банной печке взялось быстро, с водой тоже проблем не возникло – глубинный насос помог наполнить бачки в считанные минуты. Овощи и траву по причине внешней чистоты даже мыть не пришлось. Мысль о невидимой глазу активности микроскопических личинок глистов на ум не пришла. Поэтому вегетарианскую составляющую просто скидали на общее блюдо, закамуфлировав ею беспорядочно выложенную мясную нарезку. Следом на столе появилась недопитая подруга Старка и две её сестрёнки Водочки.
– За успех операции «Нарко»! – Фёдор поднял стакан.
– За ГСНН! – поддержал его Зудов и стукнул своей ёмкостью по ёмкости в руке шефа.
Короткий звон гранёного стекла пронзил воздух усадьбы суровой торжественностью. Далее, как и положено, выпили и, дружно занюхав корочкой хлеба, налили ещё по одной. После первой, как говорится, закусывать неправильно. Выпили по второму разу и только потом активно закусили. Хрустящая зелень вперемешку с тающей на рецепторах нарезкой резво наполнила желудки.
– Ну, давай ещё по одной, и в парилочку, – предложил Листиков, когда жор поутих.
– Само собой, – согласился Зудов, уже ощутивший в голове шорохи, аналогичные отдалённому шуму морского прибоя.
Процесс, что называется, не только продолжился, но и ускорился. Закончившуюся Старку сменила налитая под завязку Водка. Пошла она тяжело. Сказался контраст качества и ширпотреба, а так же плотная интенсивность процесса закусывания. В какой-то момент Листиков почему-то оценивающе оглядел приятеля – на данный момент они уже стали приятелями – с ног до головы и вновь предложил посидеть в парилке. Несмотря на затуманенную хмелем способность к дедукции, странность взгляда не ускользнула от натасканного взгляда следователя. Но не всегда стоит озадачивать себя размышлениями, особенно на отдыхе, и Зудов, прихватив бутыль с квасом, двинулся в баню. Шеф последовал за ним, украдкой бросая взгляды на упругие ягодицы подчинённого.
Парилка ещё не успела протопиться как следует. Ситуацию незначительно исправила порция пара, выбитая из прокопченной каменки ковшом воды.
– Хорошо! – наслаждаясь негой покатившихся из всех пор капель пота, блаженно выдавил из гортани Зудов.
– Да! А могло бы быть ещё лучше …, – томно подтвердил Листиков и вдруг положил свою ладонь на бедро подчинённого, примерно повыше колена.
У Зудова от удивления отвисла челюсть. Выкатив глаза из орбит, он прежде уставился на растопыренные пальцы, оккупировавшие часть его тела как паук-птицеед жертву, а потом переключился на шефа.
– Ты чего, Федя?
– Да ничего. Расслабься, Зуд, – попытался успокоить его Фёдор, и принялся медленно, но уверенно проводить руку вверх по ноге.
Трудно предположить дальнейшее развитие событий. Только в этот момент в процесс вмешалась другая система координат. В предбаннике заработал телефон, и, судя по рилтону, звонил сам прокурор.
– Я сейчас, – обнадёживающая нежность во взмахе кисти руки, Листиков по-спортивному соскочил с полка и атлетическим движением выскочил в предбанник.
Зудов, совершенно растерявшись, поджал ноги и забился в дальний угол. Выступающие из темноты соблазнительные овалы оголённых телес явили образ пышной былинной девицы, прячущейся от завоевателя-монголоида. Что делать дальше, было совершенно непонятно. Просидев так пару минут, Зудов немножко осмелел и стал прислушиваться за происходящим за дверью. Разобрать слова, однако, не представилось возможным.
– Падлы! – вдруг из предбанника раздался истерический, уже доступный слуху крик Листикова.
Судя по всему, он получил какую-то невообразимо плохую весть и
