— Виски с содовой, пожалуйста, — сказал Тодд.
Президент смешал напиток и передал Тодду, потом приготовил такую же смесь и себе. С минуту он, забыв, казалось, об остальных, задумчиво рассматривал пузырьки, поднимающиеся в бокале, потом, не оборачиваясь, заговорил:
— Крис, единственный недостаток вашего предложения тот же, на который кто-то уже указывал во вторник. Газеты поднимут страшный вой, требуя моего скальпа. Конгресс придет в ярость, и в первый же день будет внесено десять законопроектов о снятии меня с поста и возбуждении дела о государственном преступлении. Начнутся расследования, которые протянутся черт знает сколько времени. Страна потребует военного суда над Скоттом, чтобы «получить факты». — Он круто повернулся и посмотрел на министра финансов. — Клянусь богом, друг мой, прежде чем все это кончится, меня упрячут в больницу святой Елизаветы, и половина психиатров страны удостоверит, что я страдаю манией преследования.
Тодд поднял на Лимена указующий перст.
— Если даже допустить, что все будет именно так, с чем, между прочим, я не могу согласиться, тогда пост президента займет Джианелли, но конституция все равно останется в силе, не правда ли?
— Надолго ли, Крис? — Лимен взмахнул бокалом, как бы отметая довод Тодда. — Скотт слопает страну со всеми потрохами. Будет установлена военная диктатура, а Вине останется лишь номинальной фигурой.
— Но Скотт же будет смещен, — возразил Тодд, снова возвысив голос.
— Не больше чем на неделю, если не меньше, — отпарировал Лимен. — Давление будет таким сильным, что Винсу придется сместить Палмера — или кого бы там ни было — и вернуть Скотта на прежний пост. И с этого момента Скотт, получит возможность бесконтрольно управлять страной.
— Черт возьми, господин президент, вы просто фантазируете! — выпалил Тодд. — Не забудьте, что вы принесли присягу защищать конституцию Соединенных Штатов против всех врагов, и если не будете действовать решительно, то нарушите свою клятву.
Разгоряченный спором, Тодд вскочил на ноги. Они с президентом стояли посреди комнаты не более чем в двух футах друг от друга и, красные от возбуждения, потрясали бокалами, словно оружием.
— Не говорите мне о присяге! — рявкнул Лимен. — Может быть, вы великий адвокат, но как я выполняю свои обязанности — это мое дело.
— Между прочим, эта страна так же моя, как и ваша, Джордан, — скрипучим голосом крикнул Тодд, — и я не намерен стоять в стороне и смотреть, как она катится в пропасть, потому что вы не хотите считаться с реальными фактами.
В пылу спора они совершенно забыли про офицера морской пехоты и начальника охраны. Тодд в бешенстве метал громы и молнии, Лимен с гневом оборонялся. Это был гнев усталого, загнанного в угол человека.
— Крис, вы просто не разбираетесь в психологии избирателей. — В голосе президента чувствовалась безмерная усталость.
— Что-то я не замечал, чтобы те, кто имеет с ними дело, стали более мудрыми.
— Вас, Крис, не выбрали бы даже на должность живодера. — В тоне президента не оставалось и тени юмора.
— Ну что ж, по крайней мере, теперь мы выяснили наши позиции… господин президент. — Тодд произнес титул таким тоном, словно Лимен был недостоин его.
Лимен свирепо смотрел на адвоката, и Кейси всерьез опасался, как бы дело не дошло до драки. Тут Тодд схватил свой портфель, вытащил налоговую декларацию Миллисент Сеньер и начал размахивать ею перед лицом Лимена.
— Почему вы не воспользуетесь этим? — Тодд резко возвысил голос.
— Не хочу.
— У вас не хватает смелости!
— Я не сторонник шантажа, — сказал Лимен. — И меня удивляет, что шантаж, видимо, считается обычным делом на Уолл-стрите.
Тодд помахал бумагой.
— Подумайте, господин президент! Мы стоим перед угрозой гибели нашей системы правления, а вы настаиваете, чтобы мы действовали, как какие-нибудь кисейные барышни!
— Ради бога, Крис, перестаньте размахивать этой штукой, — попросил Лимен. — Вы напоминаете мне Джо Маккарти.
Тодд засунул документ обратно и швырнул портфель на стул.
— Что же касается вашей идеи оцепить Белый дом войсками, то это просто ребячество, — добавил Лимен. — Я стал бы посмешищем всего западного мира.
— Похоже, что вас больше беспокоит собственная репутация, чем судьба страны, — ледяным тоном проговорил Тодд.
— Расставить войска вокруг Белого дома было бы проявлением трусости, — упрямо повторил Лимен.
— Хорошо, черт возьми, тогда предложите хоть что-нибудь сами. Мне надоело разговаривать. Пора действовать, а вы ведете себя, как страус…
Тодд и Лимен совершенно забыли о том, что в комнате находятся посторонние. А Корвин и Кейси чувствовали себя так неловко, что не решались взглянуть друг на друга. Корвину приходилось и раньше быть свидетелем перепалок между высокопоставленными особами, но ничего подобного он никогда не видел. Что касается Кейси, то ему просто хотелось выйти из комнаты; он чувствовал себя как человек, случайно ставший свидетелем крупного семейного скандала у соседей, и не смел взглянуть на президента. Ему было невыносимо жаль этого человека, и он мысленно молил Тодда остановиться.
Однако первым успокоился Лимен.
— Мы зря надрываем себе горло, Крис, — сказал он. — Решить вопрос так, как вы предлагаете, просто невозможно. Эх, если бы Рей был здесь, — добавил он упавшим голосом.
— Боже мой, господин президент, — вспылил Тодд, — неужели вы не можете принять решение, если сенатор от Джорджии не держит вас за руку?
— От него, по крайней мере, можно ждать реалистического совета, — Лимен устало улыбнулся и положил свою большую руку на плечо Тодду. — Боюсь, что генералу удалось внести раскол в ряды союзников, — пошутил он. — Дело не в том, Крис, что я боюсь действовать. Просто я точно не знаю, как действовать. Мы пока толчем воду в ступе и, в сущности, знаем сейчас не больше, чем два дня назад.
Лимен повернулся к остальным, как будто только что обнаружил их присутствие. Его глаза молчаливо просили их совета. Но ни Корвин, ни Кейси не могли ничего предложить.
— Пошли спать, — сказал наконец Лимен, опустив глаза в пол. — Может, что-нибудь прояснится утром. А если нет, тогда посмотрим.
Тодд, Корвин и Кейси направились к двери. Уже взявшись за ручку, Тодд обернулся и сказал, с трудом сдерживая голос:
— Давайте только договоримся, что мы начнем действовать до того, как станет поздно.
Стоя у высокого окна, Лимен крутил за дужки очки и смотрел на одинокую, смутно вырисовывающуюся в темноте скульптуру Джефферсона в ротонде около бассейна. Плечи его были низко опущены.
— Правильно, Крис, — мягко произнес он. — Вы как раз напомнили мне кое о чем. Доброй ночи, господа.
«Боже мой, — думал Кейси, выходя из комнаты, — я, кажется, больше не способен здраво рассуждать. — Кейси чувствовал страшную усталость, шея и плечи словно онемели. — Если Лимен чувствует себя так, как я, он конченый человек».
Но Джордан Лимен, несмотря на физическую усталость, не был конченым человеком, да и с работой в тот день еще не было покончено. Как только закрылась дверь за его помощниками, он поднял телефонную трубку.
— Эстер? Соедините меня, пожалуйста, с государственным секретарем.
Не прошло и минуты, как государственный секретарь был у телефона. Видимо, Эстер застала его дома.
— Джордж? Говорит президент. Не хотелось вас беспокоить, но этим делом надо заняться сегодня же. Я хочу встретиться с советским премьер-министром не позднее чем в конце следующей недели. Совершенно верно. Все равно где, пусть опять в Вене, но мне необходимо с ним встретиться. Попрошу вас связаться с Москвой и передать послу, чтобы он завтра первым делом отправился в министерство иностранных дел. Нет, он не должен объяснять зачем, но вы знаете, о чем идет речь. У меня есть одна идея, которая, я думаю, поможет нам разобраться во всем этом деле. Я поеду в любое место, куда захотят русские. Только скажите послу, чтобы он настоял на встрече. Хорошо. Большое спасибо, Джордж. При первой возможности я вам все подробно объясню.
Лимен положил трубку. «Надо действовать, — сказал он себе. — Крис прав».
Его взгляд упал на поднос с бутылками, стоящий у стены. «Где же, — подумал он, — ну где же Рей Кларк?»
Четверг, ночь
Сенатор Реймонд Кларк сидел в скромно обставленном сборном домике с кондиционированным воздухом в пустыне Нью-Мексико, почти у самого подножия голых гор Сан-Андрее. Посматривая время от времени в окно через опущенные жалюзи, он каждый раз видел фигуру часового, стоящего перед домиком. Этот, как и все другие солдаты, попавшиеся на глаза Кларку за два дня пребывания в гарнизоне, был не молод и держался со спокойной уверенностью закаленного в боях ветерана.
В ярком свете восходящей луны Кларк видел в окно еще несколько таких же домиков, с полдюжины радиомачт, разбросанных на несколько квадратных миль, какие-то бетонные сооружения без окон и бесконечный простор пустыни. Когда Кларк в последний раз перед наступлением темноты выглянул в окно, он увидел колонну грузовиков во главе с джипом, прогромыхавшую мимо по усыпанной гравием дороге, которая, казалось, никуда не вела. Он сосчитал машины и добавил несколько палочек к заметкам, которые вел на обратной стороне конверта.
