на вошедшего, а ее сердце забилось сильнее от предвкушения встречи с мужем. Но в спальню чопорно вплыла мадам Ядвига. Кинув недовольный взгляд на нетронутый поднос с вчерашней едой, экономка заявила на ломаном русском:
— Доброе утро, госпожа. Это ваша камеристка, Ульяна.
Слава увидела, как за спиной Ядвиги топчется стройная высокая девушка в черном строгом платье, белом переднике и чепце на темных волосах. Камеристка заискивающе улыбнулась и присела в реверансе.
— Здравствуйте, барыня, — сказала Ульяна тихо по-русски.
Мадам Ядвига важно прошествовала на середину комнаты и, обращаясь к Ульяне, распорядилась:
— Убери кровать, разбери вещи госпожи и приберись в комнате.
— Слушаюсь, — ответила Ульяна, вновь угодливо присев в реверансе, и проворно подошла к кровати.
Придав лицу важное выражение, экономка обернулась к Славе и все тем же надменным тоном осведомилась:
— Вы спуститесь вниз, госпожа, или подать завтрак сюда?
— Я спущусь.
— Как вам будет угодно, — кивнула та и уже направилась к двери.
— А мой муж? — окликнула Слава экономку.
Женщина медленно обернулась.
— Вы что-то сказали, мадам? Я не расслышала, — желчно произнесла Ядвига.
— Мой муж, он уже встал? — повторила громче девушка.
— Он уехал из поместья еще вчера вечером.
— Он оставил для меня записку или письмо?
— Нет, госпожа.
— А господин фон Ремберг не говорил, когда вернется?
— Нет. Он никогда не докладывает о своих планах. Он может вернуться и завтра, и через год. Это в его духе.
Ульяна уже заправила кровать и принялась развешивать немногочисленные платья Славы в резной деревянный шкаф. Мадам Ядвига удовлетворительно отметила, что камеристка делает все правильно, и вновь взялась за ручку двери. Слава окликнула ее:
— Мадам Ядвига, могу я попросить вас?
— Да? — домоправительница недовольно обернулась к девушке.
— Вы могли бы после завтрака показать мне дом?
— Наверное. Если у меня будет время.
— Спасибо, — улыбнулась ей Слава и вновь принялась расчесывать волосы.
Мадам Ядвига, сделав каменное выражение на лице, окликнула Ульяну:
— Ульяна, помоги госпоже фон Ремберг причесаться! — с этими словами экономка исчезла за дверью.
Когда девушки остались одни, Слава улыбнулась Ульяне и приветливо попросила:
— Ульяна, ты можешь показать мне, где у вас здесь баня?
— Конечно, барыня.
Усадьба фон Ремберга была небольшой, но довольно просторной. Двухэтажный помпезный особняк в барочном стиле являл собой главное строение вотчины Кристиана. Большая часть слуг, служивших в усадьбе фон Ремберга, были вольными. В основном это были приезжие немцы, привезенные Кристианом из Пруссии, которым фон Ремберг выплачивал жалование. Третью часть слуг составляли крепостные, привезенные из соседних деревень. Около трех дюжин человек служили в доме и еще столько же обслуживали небольшую усадьбу, яблоневый сад, конюшню с лошадьми и кожевенную мастерскую, которая приносила небольшой, но постоянный доход.
День Славы прошел незаметно, так как девушка посвятила все свое время знакомству со слугами, изучению особняка и прогулке по усадьбе фон Ремберга. Еще утром, разговорившись с приятной кухаркой Матильдой, Слава узнала, что владения мужа не ограничиваются одной усадьбой. И его вотчина довольно обширна и включает в себя деревни, земельные угодья, леса и поля, простираясь на несколько верст на юго-запад от усадьбы. Как ранее уже рассказывал ей фон Ремберг, он со всеми слугами жил в России уже более двух лет. И только год назад закончил строительство особняка и жилых построек на этой окраине новой столицы России и переехал сюда со своими приближенными слугами. Санкт-Петербург был провозглашен столицей пару лет назад, указом царствующего Петра Алексеевича, и в настоящее время город активно застраивался служебными зданиями, промышленными предприятиями, церквями и частными особняками вельмож.
Матильда поведала девушке, что в прошлом году фон Ремберг также приобрел во владение четыре близлежащие деревни с крепостными, всего около тысячи душ. Крестьяне снабжали усадьбу продуктами, кожами, лошадьми и другими натуральными изделиями, а также на полях выращивали зерно, гречу и рожь на продажу. В поместье имелся управляющий, который редко показывался в усадьбе и в основном занимался некими торговыми делами, обустройством деревень и надзором за выращиванием урожая. Тридцатилетняя полная немка Матильда была вполне довольна своим существованием в северной стране и поведала Славе, что наконец-то у нее появился жених — один из русских мужиков, вдовец, работающий в кожевенной мастерской.
Несмотря на весь скептицизм Ядвиги, Кристиан фон Ремберг вернулся в усадьбу под вечер. И Слава смогла немного поговорить с мужем за вечерней трапезой. Он был, как и обычно, приятен, немногословен и методично расспрашивал девушку, чем она занималась весь день. Она приветливо отвечала ему, немного смущаясь, и с интересом разглядывала его, пытаясь привыкнуть к своей новой роли жены, ибо молодой человек невероятно нравился ей. В эти интимные моменты, когда они трапезничали одни в мрачноватой столовой, Слава в глубине души мечтала о том, что уже вскоре они с Кристианом заживут как настоящие супруги и будут спать в одной комнате.
Около девяти вечера, когда молодые люди сидели напротив друг друга в гостиной, фон Ремберг начал вести себя весьма странно. В тот миг он рассказывал девушке о своей новой задумке, о переустройстве правого крыла дома, как вдруг лицо Кристиана напряглось, а по его телу прошла судорожная дрожь. Он тут же вскочил на ноги и, извинившись перед женой, стремительно покинул гостиную, заявив, что вспомнил о некоторых неотложных делах, которые надо было немедленно разрешить. Слава удивленно проводила мужа взглядом, не понимая, отчего он так неожиданно покинул гостиную.
В тот вечер она, как и накануне, в десять вечера поднялась в свою спальню. Раздевшись и проворно вымывшись в подогретой воде, услужливо приготовленной Ульяной, девушка отпустила горничную и, присев на кровать, принялась ждать мужа. Но, как и в предыдущие две ночи, Кристиан так и не появился у нее. Около полуночи Слава уснула одна, напряженно размышляя о том, что с ней не так и отчего муж не желает интимного общения. Тем не менее она
