Глава 18
Выскользнув на крыльцо, я замираю, с беспокойством вглядываясь в беспроглядную лесную гущу, окутанную предрассветной тьмой за высоким забором особняка.
– Нет вашей неясыти? – выглядывает наружу Микель.
– Не вижу пока что, – качаю головой. – Не морозь уши. Ты обещал, что оденешься.
– Слушаюсь, мамочка, – хмыкает парень, скрываясь в доме.
А я так и остаюсь стоять с распахнутым ртом. Как он меня назвал? Мамочкой?
Вроде бы шутка... но странно мне как-то после неё. Тоскливо.
Неужто мне действительно хотелось стать мачехой для этого почти взрослого сердцееда и потомственного гения? А если да, то я совсем спятила?
Похоже на то. Пора отсюда бежать, а то мне ещё много чего захочется.
Убедившись, что действительно осталась одна, спускаюсь по ступенькам во двор. Днём слуги тут всё расчистили и дорожки ещё не успело сильно занести снегом. Мои сапожки утопают только по щиколотку.
Положив свою ношу у ног, выпрямляюсь. Встряхиваю руки, закрываю глаза, постепенно отрешаясь от всех лишних мыслей, сливаясь душой с окружающей дом дикой природой. Отпуская на волю свой дар, уже единожды разбуженный этой ночью.
Я часть этого мира. Часть его души. Я могу слышать, я могу говорить, я могу вести, я могу звать. Я тянусь сознанием к единственной родной душе, уже много лет заточённой в птичьем теле.
– Где же ты, Бри? Отзовись, милая, – бормочу про себя. – Сестра, я жду тебя.
Лесные кроны шумят на ветру. Где-то вдалеке сонно каркает ворон, поют свою песню волки… Лес живёт обычной ночной жизнью. Секунды текут, сливаясь в минуты… ожидание кажется вечностью.
И когда душу уже начинает захлёстывать отчаяние, я улавливаю отклик сестры. Далеко. Очень далеко. Но она слышит меня. Она жива и невредима, обещает скоро вернуться, присоединиться ко мне. И посылает мне волну решимости, подталкивая к действию.
То есть… велит отправляться в путь, не дожидаясь её.
Хрипло выдохнув, я опускаю голову. Закрываю затуманенные глаза. Веду подбородком из стороны в сторону, стряхивая морок чужих эмоций. Тревога за сестру немного стихает. Но только немного.
Это не похоже на Бри. Совсем не похоже. Почему она задержалась?.. В какую передрягу встряла?
Позади едва слышно хлопает дверь.
− Ну что? Появилась? – сбегает Микель ко мне во двор. Становится рядом, тоже вглядываясь в тёмную гущу леса.
− Нет, − качаю головой, − видимо охотится где-то. Когда закончим, позову ещё раз.
Не рассказывать же ему, что я почувствовала. Это никак не похоже на обычную классическую магию.
Повернувшись, оглядываю парня с ног до головы.
− А шапка где? – прищуриваюсь неодобрительно, хотя он навряд ли сможет различить моё выражение лица. Света, падающего во двор из пары окон в вестибюле, слишком мало.
− Я думал, вы не заметите, − широко улыбается Микель, доставая из кармана куртки вязаный головной убор.
− Я глазастая, − усмехаюсь лукаво. – И, кстати, хватит уже выкать. Можешь обращаться ко мне на «ты».
− С удовольствием, − склоняет он учтиво голову. – Ну что? Начнём?
− Да, − встряхиваю я руки. – Смотри, первым делом нужно скатать несколько шаров из снега. Из них мы сделаем туловища. Идея состоит в том, что нужно соорудить массивных высоких истуканов. Чем выше, тем лучше. Грозных на вид, внешность можно придумать самому…
Объясняя, я постепенно нагнетаю в ладонях магию и начинаю играть потоками воздуха, скатывая сначала снежок, а потом и целый шар из белого снега.
− Так нечестно. Это не заклинание, − возмущается Микель, пристально наблюдая за мной. – Ты это на сырой силе делаешь.
− А тебе что мешает? – фыркаю насмешливо. – Заклинания хороши для сложных задач, но иногда нужно просто скатать снег. Или просто дать кому-то подзатыльник.
Со смешком я веду пальцем и легонько сбиваю ему шапку на нос.
− Ах так?! − возмущается юная копия Сенда. И, поправив шапку, решительно идёт ко мне: – Хорошо, я понял. Показывай, как ты это делаешь.
По его прищуренному взгляду видно, что парень теперь смотрит только на магические потоки.
– Ладно, смотри внимательно. Уверена, предметы ты левитируешь без труда. Видела, как твой отец это делает, когда он с дерева меня снимал. С воздухом нужно работать немного иначе. Его сложнее почувствовать, зато он гораздо пластичней и послушней.
Я медленно демонстрирую, как уплотняю воздух, как направляю этот уплотнённый поток в нужном мне направлении, загребая снег. Микель, сосредоточенно хмурясь, пытается повторить за мной.
− Мягче надо. Почувствуй их, − я хватаю его за руки, направляя. А в какой-то момент, поддавшись порыву, даже пропускаю свою магию через его ладони, чтобы более явно продемонстрировать, что именно имею в виду.
− Уоу, − начинает смеяться парень, когда с моей помощью у него начинает получаться всё лучше и лучше. – Потрясающе. Я действительно уловил, что к чему. Тебе нужно преподавать. Многих заткнешь за пояс.
Да кто же опасную шпионку к детям подпустит?
− Видишь, ничего сложного, − улыбаюсь отступая от своего неожиданного ученика. – Ну что, давай наперегонки? Кто первый соорудит ледяного истукана высотой… допустим, не менее двух метров, тот…
Тут я замираю, пытаясь придумать достойный приз.
− Тот может задать любой вопрос и получит на него правдивый ответ, − хитро улыбается Микель. Протягивает мне руку: – Уговор?
Вот же… Какой хитрый «пасынок» мне попался, однако.
Разумней было бы отказаться, но внезапная мысль о том, что я смогу узнать немного больше об отце и сыне, которые так глубоко почему-то пробрались в моё сердце, заставляет меня согласно кивнуть и пожать протянутую ладонь. О том, что я проиграю, мысли как раз и не возникает.
Однако вскоре я начинаю понимать, как сильно просчиталась.
Первый шар у Микеля выходит так себе. Но вскоре он набивает руку и начинает работать всё быстрее и ловчее. И за сооружение самих истуканов по обе стороны от крыльца мы принимаемся практически одновременно. А дальше я понимаю, что, наверное, зря связалась с сыном гения.
