округляю глаза, оборачиваясь в сторону играющих. – С тобой время летит так, что я его напрочь перестаю замечать, – говорю, прикусывая свой болтливый язычок под смеющимся взглядом Дамира. – И вообще, я же снежинка, мне и полагается быть там, где холодно. В тепле могу растаять.
– Я же говорил тебе, что не позволю.
– Ну, думаю, ты тоже не всесилен… фей, – улыбаюсь, а Дам начинает от души хохотать.
Как мы оказываемся в своей деревне, я даже не понимаю, потому что за простым разговором забываюсь. Нет, Дам как обычно не лезет в душу, не спрашивает о чем-то личном. Все на поверхности, о простом: о моих вкусах, о любимых фильмах или книгах. Что-то такое, о чем я никогда не могла поболтать с мужчиной. Например, с Тимом, который, по сути, и был единственным представителем мужского пола в моем окружении. Все потому, что ему было либо неинтересно, либо скучно, а его мысли вечно крутились в одном направлении и теперь понятно, почему. Потому что как личность я его мало интересовала, только как объект для удовлетворения своих потребностей. Дамир же полная его противоположность и когда он задает вопрос, у меня появляется стойкое ощущение, что он четко запоминает каждый мой ответ, каждую мелочь и деталь, и что самое удивительное, мне хочется ему рассказывать! Буквально все. Даже то, что возможно, никогда не сказала бы Златке, своей лучшей подруге. Например, о том, как ужасно я скучаю по родителям и как мне не хватает их тепла в строгом бабушкином воспитании. Мне кажется, Дам бы меня понял. Внимательный. Заботливый. Настоящий.
Но потом я думаю, а зачем ему это? Зачем чужому человеку, с которым через пару недель мы навсегда разъедемся, знать о том, что живет у меня в душе, о чем я мечтаю или чего боюсь?
Правильно. Незачем.
Все же, хоть Дам и пытался меня убедить, что здешняя жизнь тоже реальность, но нет. Моя реальность – это универ, бабушка и западающие на меня похотливые индюки, подобные Тиму, а не вот это все, что окружает меня сейчас.
– Ева, приглашаю тебя на чашку чая, – улыбается Дам, когда мы подходим к его шале.
– Эм…
– Уверен, ты еще и голодная, поэтому чай может перерасти в ужин, – он говорит осторожно, словно старается не напугать меня своим предложением, но мою ладошку отпускать из своей ладони не торопится.
– О нет, думаю, мне уже нужно возвращаться, – скрашиваю отказ улыбкой. – Меня подруга, наверное, потеряла. Спасибо, конечно, за приглашение, но я, правда, не могу, – отступаю на шаг, а улыбка на лице Дама меркнет.
– Я тогда тебя провожу, – не вопрос, а констатация факта.
– Нет, пожалуйста! – взмолилась я, представляя, что если кто-то нас увидит, да еще и держащихся за ручку, потому что Дамир категорически игнорирует мои попытки освободиться, то это будет расценено превратно.
– Не обсуждается, – говорит и делает шаг мужчина.
Да вы посмотрите, какой настырный!
– Нет, – не менее решительно упираясь ладошками в его грудь, говорю я. – Потому что меня могут уволить. Пожалуйста, Дам! – заглядываю в его глаза с мольбой. – Мне проблемы не нужны. Даже если ты не простой смертный, мне все равно важно, что обо мне подумают, понимаешь? Мне в этом коллективе и с этими людьми еще работать.
А если меня увидит с Дамом еще и Тим, это же будет вообще конец света! Его поганый язык наверняка найдет кучу гадостей для меня и для Дама, который окажется в нашей перепалке случайным пострадавшим.
– Я сама, ладно?
Он молчит и лишь сверлит меня своим темным взглядом. Представляю, какой он меня сейчас видит. Маленькой и глупой дурочкой. Но пусть лучше так, чем по-другому.
– Хорошо, – смягчается он, словно нашел в моем взгляде все ответы на свои вопросы.
– Хорошо? – не ожидая такого ответа, переспрашиваю я.
– Да. Как скажешь, Ева, – отпускает мою руку.
– Тогда, эм-м-м, до завтра? – робко улыбаюсь. – Завтра рабочий день, и мне нужно будет прийти.
– Отлично, тогда до завтра, снежинка, – он запускает пятерню в волосы и ведет ею от макушки до затылка, ероша их. – Ева, я… – делает Дам шаг ко мне, но я, тут же крутанувшись на пятках, бросаю “пока” и припускаю быстрее в сторону общежития.
Сердце выдает торопливое “тук-тук”.
Сбежала, конечно, снова сбежала. Почему? Потому что если вдруг он надумает меня снова поцеловать, боюсь, убежать у меня уже не получится.
Плавая в своих мыслях, быстро добираюсь до общежития. И вздрагиваю, когда меня резко хватают за локоть, тормозя на ходу.
– Куда бежишь? Уже нагулялась? – узнаю голос Тима.
– И тебе здрасти, – разворачиваюсь, оглядывая парня. – Ты к кому? А, прости, забыла. К Камиле, – усмехаюсь я.
– Я к тебе, – удивляет меня Тимур.
– Да? Странно, помнится мне, мы расстались по причине моей… профнепригодности, – выдаю я.
Надоело молчать и впитывать всю обиду. Тем более, судя по решительно настроенному взгляду Тима, он снова придумал какую-то гадость.
– Где ты была? – смотрит на меня парень, словно чувствует что-то. Оглядывает с ног до головы, будто ищет подтверждения каким-то своим мыслям, а мне от этого хочется улыбаться. Да, Тим, я могу быть интересная не только таким чурбанам бессердечным, как ты.
– Какая тебе разница? Думаю, тебя это с недавних пор больше не касается, – вырываю свою руку из его цепких пальцев и разворачиваюсь в сторону двери, ведущей в общежитие.
– Да как бы не так, – меня беспардонно хватают за капюшон и дергают на себя. – Я передумал. Давай сделаем вид, что ты ничего не видела. Ошибся, с кем не бывает, – обнимает за талию, прижимая к себе. Даже несложно себе признаться, что мне это совершенно не нравится. С недавнего времени абсолютно спокойно и приятно я чувствую себя совершенно в других руках.
– С чего вдруг такие перемены, а?
– Одумался, может быть, – прищуривает свои глаза Тимур, сканируя меня. – Соскучился, например.
– Одумался, говоришь, – шиплю, выворачиваясь из неприятных мне объятий и отступаю, вскидывая подбородок. – Соскучился, значит? Только ты учти, взять с меня больше нечего! – рычу я, отталкивая парня. – Все, что для тебя было недостатком, для другого оказалось достоинством.
– Что? Что ты сказала? – его
