трепещет на вечернем ветру его куртка. Хватило бы и десяти секунд, чтобы добежать до него
по траве.
Доусон был уверен, что этот человек не плод его воображения, потому что ощущал его так же
ясно, как биение собственного сердца. Не отводя от него глаз, Доусон просунул руку в
машину и заглушил двигатель. Фары погасли, но даже в темноте он видел под расстегнутой
ветровкой человека белеющее пятно его рубашки. А вот лица, как всегда, разглядеть не мог.
Доусон отошел с шоссе на узкую полоску гравия. Незнакомец не сдвинулся с места.
Тогда Доусон отважился шагнуть в траву, но человек по-прежнему оставался недвижим.
Не сводя с него глаз, Доусон начал медленно сокращать разделявшее их расстояние. Пять
шагов. Десять. Пятнадцать. Днем он хорошо бы его разглядел. При свете дня рассмотрел бы
его лицо. Но в темноте его черты оставались неясны.
Еще ближе. Не веря в происходящее, Доусон продолжал осторожно продвигаться вперед.
Еще никогда он не подбирался к этой призрачной фигуре так близко. Так близко, что одним
прыжком мог бы преодолеть разделявшее их расстояние.
Продолжая неотрывно смотреть на незнакомца, Доусон выбирал время, чтобы рвануть к
нему. Но незнакомец будто прочитал его мысли и сделал шаг назад.
Доусон остановился. Незнакомец тоже.
Доусон сделал еще шаг - и человек вновь отступил назад. Доусон быстро сделал два шага, и
темноволосый человек, словно отражение в зеркале, в точности повторил его движения.
Не выдержав, Доусон побежал. Человек тоже повернулся и бросился прочь. Доусон
ускорился, но расстояние между ним и незнакомцем каким-то сверхъестественным образом
оставалось неизменным. Словно дразня Доусона, развевалась ветровка.
Доусон прибавил ходу, и незнакомец отклонился в сторону, меняя направление: теперь он
бежал не в противоположную от шоссе сторону, а параллельно дороге, и Доусон следовал за
ним. Они неслись в сторону Ориентала, к приземистой постройке в начале изгиба дороги.
«Изгиб дороги...»
Доусон не преуспел в своей погоне, но и темноволосый незнакомец, в свою очередь, не
увеличил расстояние. Вот он остановился, чтобы изменить направление, и Доусон понял, что
человек целенаправленно ведет его куда-то. Это сбивало с толку, но Доусону, занятому
погоней, было некогда над этим подумать.
Каблук Теда продолжал давить на щеку и челюсть Алана. Оба его уха расплющились под
ботинком. Нацеленный на него пистолет казался гигантским и вытеснял из поля зрения все
остальное. Живот Алана свело судорогой. «Я скоро умру», - вдруг подумал он.
- Ты это видел. - Тед покачал пистолетом, продолжая целиться. - Если я позволю тебе
подняться, ты ведь не попытаешься сбежать?
Алан попытался сглотнуть, но у него не вышло, горло словно онемело.
- Нет, - проскрипел он.
Тед еще сильнее надавил на его лицо. Боль стала невыносимой, и Алан вскрикнул. Оба его
уха, расплющенные до невозможности, горели огнем. Скосив на Теда глаза, Алан
пробормотал что-то невнятное, моля о пощаде. Он заметил, что вторая рука у Теда
загипсована, а лицо фиолетово-черное. Интересно, что с ним такое, промелькнуло в голове
Алана.
Тед отступил назад.
- Вставай, - велел он.
С трудом вытащив ногу из-под стула, Алан встал, но не смог разогнуться, потому что какой-
то острой железякой ему пробило колено. Всего в нескольких футах от него находилась
открытая дверь.
- Даже не думай, - прорычал Тед, рукой указав Алану путь к барной стойке. - Мерзавец.
Хромая, Алан направился туда. Эби до сих пор стоял у входа в офис и, изрыгая проклятия, всем телом бился о дверь. Наконец он обернулся к ним.
Склонив голову набок, он с безумным видом уставился на Алана. У Алана снова скрутило
живот.
- У меня тут твой дружок! - прокричал Эби.
- Он мне не дружок! - послышался ему в ответ приглушенный дверью крик Кэнди. – Я
вызываю полицию!
Эби в это время уже выходил из-за барной стойки, а Тед держал Алана под прицелом.
- Неужели вы думали, что сможете вот так просто сбежать? - спросил Эби. Алан открыл было
рот, чтоб ответить, но от ужаса не мог выговорить ни слова. Эби нагнулся и, подобрав один
из упавших киев, половчее ухватил его, словно
бейсбольный отбивающий, готовый идти к «дому», совершенно безумный и бесконтрольный.
«О Боже, не надо, прошу тебя...»
- Думали, я не соображу? Не узнаю, что вы задумали? Я видел вас вместе в пятницу вечером!
Алан стоял всего в нескольких шагах от него, словно пригвожденный к месту, не в силах
пошевелиться. Эби замахнулся кием. Тед чуть отступил назад. «О Боже...»
- Я не знаю, о чем вы, - задыхаясь, выпалил Алан.
- Она у тебя оставила свою машину? - продолжал допрос Эби. - Она там?
- Что... я...
Шагнув к нему, Эби, прежде чем Алан успел закончить фразу, обрушился кием на его череп, и мир для Алана взорвался тысячью ослепительных искр.
Он повалился на пол, а Эби лупил и лупил. Алан вяло пытался закрываться. Послышался
тошнотворный звук ломающейся руки. Когда кий развалился надвое, Эби пнул ему в лицо
ботинком со стальным мысом. Потом Тед начал бить Алана по почкам, и каждый его удар
казался смертельным.
И крики Алана лишь распаляли истязателей. //-- * * * --//
Они бежали по траве, постепенно приближаясь к приземистой, уродливой постройке, возле
которой виднелось несколько легковых машин и пикапов. Доусон впервые заметил над
входом бледное красное свечение.
Пока темноволосый незнакомец без видимых усилий скользил вперед, Доусона не оставляло
ощущение узнавания. Расслабленные плечи, ритмичные движения рук, высоко
поднимающиеся при беге колени... Ведь он уже видел это когда-то давно, не только в лесу за
домом Така. Он никак не мог вспомнить, хотя воспоминание постоянно выплывало откуда-то, но тут же исчезало, словно поднимающиеся к поверхности и тут же лопающиеся пузырьки
воды. Мужчина оглянулся через плечо, казалось, он знал каждую мысль Доусона, и Доусон, впервые ясно увидев черты незнакомца, понял, когда видел его.
«Еще до взрыва».
Доусон споткнулся, почувствовав пробежавший по спине холодок, однако быстро обрел
равновесие.
Этого не может быть.
С тех пор прошло двадцать четыре года. Он успел отбыть срок в тюрьме, не один год
отработать на нефтяных вышках в Мексиканском заливе. Он любил и потерял любовь, снова
нашел ее и снова потерял, а некогда приютивший его человек уже закончил свою жизнь. Но
этот незнакомец - ведь он всегда был для него незнакомцем - совсем не постарел. Он
выглядел точно так же, как в тот дождливый вечер, когда после приема пациентов совершал
пробежку. Это был он, Доусон увидел его удивленное лицо в тот вечер, когда съехал с шоссе, когда вез покрышки для Така, возвращался в Ориентал...
Это случилось как раз здесь. Здесь погиб доктор Дэвид Боннер, муж и отец.
Доусон резко втянул в себя воздух и снова споткнулся, но человек как будто прочитал его
мысли. Он кивнул, его лицо оставалось серьезным. Как раз в этот момент он оказался на
подъездной дороге из гравия, ведущей на парковку. Он снова устремился вперед, ускорив
движение, следуя вдоль фасада здания. Доусон, взмокший от пота, спотыкаясь, вбежал за ним
на стоянку. Незнакомец - а это был доктор Боннер, - окутанный зловещим красным неоновым
светом, остановился у входа в здание.
Не спуская с него глаз, Доусон приблизился к призраку, но тот повернулся и вошел в
заведение.
Доусон влетел следом в тускло освещенный бар, но доктор Боннер к тому времени уже исчез.
Доусон сразу разобрался, что происходит: опрокинутые столы и стулья, приглушенные
женские крики в глубине, рев телевизора. Его двоюродные братья Тед и Эби стояли
склонившись и методично били кого-то лежавшего на полу ногами, что напоминало
ритуальное убийство. II вдруг они остановились. Они увидели Доусона. Глянув мельком на
окровавленное тело, распростертое на полу, Доусон сразу же узнал Алана.
«Алан...»
За долгие годы он не раз на многочисленных снимках видел лицо молодого человека и сейчас
отметил про себя его поразительное сходство с отцом. С человеком, который являлся
Доусону все эти месяцы, с человеком, который его сюда привел.
Все вокруг замерло, пока он созерцал сцену. Тед с Эби застыли на месте, не в силах поверить, что кто-то вдруг осмелился сюда войти. Тяжело дыша, они уставились на Доусона, как
терзавшие свою жертву волки, которых неожиданно вспугнули.
А ведь доктор Боннер спас его не просто так.
Эта мысль промелькнула у Доусона в голове одновременно с тем, как в глазах Теда появилось
понимание. Тед начал поднимать пистолет, но, когда нажал на спусковой крючок, Доусон
уже летел в сторону, прячась за столом. Он вдруг понял, зачем его сюда привели, -он понял
