итоге меняют человека массы, его чувственное восприятие, его отношение к прежней высокой культуре.
Создание всех видов тиражируемой массовой продукции с самых первых шагов определялось законами рынка. Спрос формировался рекламой, модой и другими социокультурными практиками, влияющими на ценностные ориентиры массового человека. Т. Адорно и М. Хоркхаймер, представители Франкфуртской школы социальных исследований, вводят понятие культурной индустрии, имея в виду стандартизированное и серийное создание художественной продукции, которое подчиняется законам товарного производства и определяется прибылью. Они показывают, что за кажущимся разнообразием тиражированных визуальных образов, произведений беллетристики и кинофильмов скрывается схематичность лежащих в их основе сюжетных, композиционных и других моделей, немногочисленность их вариаций. Восприятие произведений в этой ситуации не требует эмоционального напряжения зрителя, читателя или слушателя. Оно становится пассивным и инфантильным, формирует человека массы. Таким образом, массовая культура открывает возможности манипуляции сознанием, утверждает и закрепляет определенные ценностные смыслы и модели поведения.
Рождение человека массы является одним из важнейших факторов формирования тоталитарного сознания и, как следствие, специфической тоталитарной культуры. Тоталитаризм XX в. в целом характеризуется стремлением к абсолютному контролю над политической, экономической, социальной и культурной жизнью социума и индивида. Еще X. Ортега–и–Гассет в упоминавшейся работе «Восстание масс» связал тоталитарные режимы с «торжеством массового человека», пропитавшего все своим «плоским мышлением». Кто поручится, задавался он вопросом, что «диктат массы не принудит государство упразднить личность и тем окончательно погасить надежду на будущее?».
Тоталитарная культура
Официальная культура тоталитарных режимов Германии, СССР, Италии, Китая, Северной Кореи и других стран, несмотря на глубокие географические, политические и этнонациональные различия режимов, принципиально сходна. Тоталитарная культура, в любом ее варианте, противостоит авангарду и пытается осмыслить и подать себя как итог истории мировой культуры. Среди ее основных характеристик — всеобщность, унификация, политическая ангажированность, включенность в качестве инструмента в политическую систему.
Данный феномен рождается в условиях, где режим объявляет область культуры орудием своей идеологии и средством борьбы за власть, монополизирует все формы и средства художественной жизни страны, создает аппарат контроля и управления художественной сферой. Здесь утверждается догмат единства культуры и выбирается одно официальное и общеобязательное художественное течение, все остальные объявляются враждебными и уничтожаются.
Мир должного изображается здесь в реалистических формах, рождая параллели с традиционной иконографией. Реалистическая конкретность наполняется религиозным пафосом, идеологическая интерпретация трансформирует данные естественных наук, жизнь людей преображается тотальной эстетизацией. Современность, подменяемая аналогиями с героическим прошлым и устремленностью к грандиозному будущему, исчезает. Идеологическая утопия трансформирует повседневность, а миф, реализованный в эстетико–политическом действии, замещает реальность.
Официальная художественная культура в тоталитарной системе перерабатывает идеологические догмы в образы и мифы, предназначенные для массового потребления. Специфика конкретных идеологем не является здесь определяющей, внедрение их в жизнь посредством культуры порождает почти тождественные административные, организационные, стилистические и языковые формы.
Тоталитаризм опирается на такие качества массового человека, как апатия, аморфность, желание быть «как все» и преклоняться перед харизматическим лидером. Немецкий мыслитель К. Мангейм в работе «Диагноз нашего времени» сравнил массового человека с потерянным ребенком, который в поисках опоры готов пойти за первым встречным. Масса, таким образом, готова подстраиваться под такую — основанную на особой идеологии — организацию общественной жизни, в которой интересы коллектива доминируют над частными. В этой ситуации открываются широкие возможности манипулирования массовым сознанием, создания мифов и идеологем, связанных с данной свыше ролью вождя, утопической идеей переустройства общества, образом врага и т. д. Массовая культура, подчиненная господствующей идеологии и развивающаяся под строгим надзором политической власти, апеллирует к упрощенным схемам мышления и примитивным чувствам, формирует культурное пространство, встраивающее человека в жесткую систему тотального контроля.
Особые черты массового человека как возникшего в индустриальную эпоху нового социально–психологического типа обусловливают рождение специфических культурных и художественных практик, соответствующих уровню массового сознания, генерирующих и транслирующих массовые ценности.
Основой функционирования нового культурного пространства в первой половине XX в. являются тиражные формы передачи социальной и культурной информации. Благодаря огромным тиражам печатных изданий разного уровня, циркуляции рекламы, фотографии и т. д. складываются стереотипы культурных смыслов, распространяются основанные на клишированных форматах художественные артефакты, которые, в свою очередь, приобретают ценность именно как продукты массового потребления.
Ведущую роль в воздействии на публику в первой половине XX в. играет газета. Именно газета — возникшее в индустриальную эпоху средство массовой коммуникации — является в этот период главным медиа, ежедневно информирующим и агитирующим читателей, формирующим общественное мнение. Еще на протяжении второй половины XIX в., на фоне внедрения обязательного начального образования, способствовавшего преодолению неграмотности, шел процесс создания массовой периодики. К началу XX в. полиграфическая продукция (газеты и журналы) превращается в средство массовой информации. Совершенствование издательских технологий позволяет оперативно выпускать невиданное прежде количество печатной продукции, обеспечивая ею уже не узкие элитные группы, а действительно массовую аудиторию.
Так, к XX в. во Франции издавалась 471 ежедневная газета, в Англии — 247. В США в начале нового века выходило более 2000 ежедневных газет, подавляющее большинство городов имели одну газету или более. В Германии в это же время издавалось более 7000 газет и журналов разной периодичности. Значительная доля печатной продукции предназначалась для широких масс. На протяжении первой половины XX в. формировались отличительные особенности подобных изданий. Массовой прессе были присущи сенсационность, интерес к избирательным — эмоционально заряженным, нередко искаженным — фактам, скандальным известиям, призванным либо поразить, либо развлечь читателя. Информация в таких изданиях преподносилась в упрощенном виде, апеллировала к базовым примитивным чувствам публики, формируя тем самым ограниченное, одномерное мировосприятие. Использовавшийся набор журналистских «рецептов» приносил массовой прессе коммерческий успех.
У истоков массовой периодики стояли американцы Д. Пулитцер, еще в 1883 г. приобретший газету «New York World» и У. Р. Херст, владелец «New York Journal». Конкурентная борьба между крупнейшими нью–йоркскими издателями привела к рождению «новой журналистики». Стиль газет отличался броскими заголовками, агрессивной формой подачи материала, большим количеством иллюстраций. В этих газетах в качестве своеобразных «рисованных передовиц» впервые стали появляться серии политических карикатур, а также комиксы. Персонаж комиксов, публиковавшихся на страницах «New York World» и «New York Journal» — «желтый парень» — стал символом этих и подобных им изданий, которые получили наименование «желтой» прессы. Британец А. Хармсуорт, издатель газеты «Daily Mail», перенес североамериканский опыт в Европу. Он первый стал издавать таблоиды — газеты уменьшенного формата с еще большим количеством иллюстраций, которые пользовались огромной популярностью у массового читателя. «Я даю им то, что они требуют», — заявлял А. Хармсуорт. Расцвет
