Но Тутанхамон отдался мечтам. Он стоял и отрешенно смотрел на небо. И только когда он заметил, что друзья покидают поляну, догнал их и взялся за свою лямку.
Долго ли, коротко ли, как говорится в сказках, товарищи шли по лесу, а ближе к полудню лес расступился перед ними, и они увидели огороженную частоколом крепость, на которой было выведено яркими красными буквами 'Государство 3.09'.
– Вот и сказочное тридевятое государство, - протянул Иван Дурак.
На горе в самом центре крепости возвышался огромный черный замок, выстроенный в готическом стиле. Сзади него, на холме, словно надпись 'Голливуд' в Америке, красовалось написанное лубочным шрифтом название 'Санта-Барбара'. Высота тех букв, если Ивану и его товарищам не изменял глазомер, превышала не один метр. А Милли готова была дать башку, как она выражалась, на отсечение, что надпись эта неоновая и по ночам светится.
Местность вокруг - бескрайняя холмистая степь, и только горизонт затуманила сизая дымка. Море, как сказал Иван Дурак, глядя на карту, что дала ему Яга. Оно и отделяло фрактальную аномалию от реального мира.
Просто так, на дурня, идти в государство Тутанхамон строго-настрого запретил: а то как же, если правитель, Кощей, нормальный, то ему тут же доложат о прибытии странной процессии в главе с Иваном-дураком. И про их ношу не забудут помянуть. Стража никогда не отличалась умом и сообразительностью и поэтому втолковать ей, что Смерть эта добыта по просьбе Бабы Яги и вскрытию не подлежит, не получится.
– Ну и что ты предлагаешь взамен? - пожал плечами Иван. - Дождаться ночи и штурмовать стену, чтобы расстреляла нас вся кощеевская рать? Или подкоп будешь делать как в собственном дворце?
Отказаться от примитивного способа проникновения внутрь тридевятого государства было куда проще, чем придумать какой-либо стоящий план.
– Значит, что имеем? - властным голосом заявил Дурак, глядя то на напарника, то на собирающую цветочки Милли. - Любовница Кощея отправилась по вызову этой придурковатой девочки в наш мир, чтобы выкрасть или убить меня, так?
– Я не придурковатая, - обиделся ребенок, усевшись на черный чемоданчик.
– Ладно, определение девочки опустим, - хихикнул программист. - Но нашу незабвенную Меритатон, то есть Любаву[7], опередила Бабушка Яга.
– И моя сестрица осталась ни с чем, решила заграбастать себе в плен призвавшую ее деточку, но напоролась на меня.
– Именно! - подняв указательный палец, закончил Иван. - Следовательно… Кощей не знает о том, что его мертвая любовница покоится с миром: а. на землях Кемета - 3 фрагмента, б. в противоядиях Бабы Яги - 1 фрагмент, в. чёрт знает где - 2 фрагмента.
– И что? - не понял Тутанхамон.
– Элементарно, Ватсон, - обрадовался программист, - тьфу, то есть, Тутен! Я Иван-дурак, которого хотела уничтожить Любава. Милли - девочка, что вызвала твою сестрицу. Значит, Кощей может ждать в гости нас двоих.
– Зачем?
– Мало ли, что ему твоя сестрень наплела. Вдруг кровь Ивана-дурака лучшим образом действует на потенцию, если ее откачать из тела жертвы в полнолуние и вскипятить в котле, изготовленном из черепа девочки по имени Чудо!
Милли представила то, что только что описал программист. Не напугал, скорее, получилось смешно и неправдоподобно.
– Страшно, да? - оскалившись, пугнул ее Иван.
Тутанхамона тоже смешило все то, что пытался навыдумывать его напарник.
– Ладно, - улыбнулся Дурак, - это была шутка. Но нам надо проникнуть к Кощею, и если я…
И он изложил экс-фараону свой план.
– Нет! - отрезал парень. - С меня хватит!
– Последний раз, - умоляюще, посмотрел на него Иван. - А Милли оставим на постоялом дворе сидеть и стеречь Смерть! Надеюсь, она уже поняла, что не стоит лезть за взрослыми дядями куда попало, и что лучше спокойно сидеть и доживаться нас там, где ее оставили.
Девочка виновато потупила взгляд, а в ее гениальной головке начали зарождаться мысли, куда бы еще вляпаться.
– Посторожишь чемоданчик - сникерс куплю, - ласково обратился к ней Иван.
– Ладно, - надулась Милли.
– Только никакой самодеятельности. Терпеливо ждешь, пока мы не вернемся. Если чего учудишь - мы навсегда оставим тебя в Лесоморье!
Последнее напугало девочку, и она торжественно поклялась, что ни на шаг не отойдет от Смерти Кощея и будет дожидаться вожатых до конца дней своих. В ее слова слабо поверили, но делать было нечего: не тащить же за собой чемодан во дворец, да и не оставлять его без присмотра, чтоб первый нашедший обыватель вскрыл кейс да нажал на красную кнопочку.
Стража откровенно храпела. Мимо двух бравых молодцев в красных горосчатых рубахах, что держали в руках по тяжелому мечу, спокойно проходили торговцы, путешественники и прочие гости тридевятого государства. Но когда в воротах показались два парня в белых рубахах, которые, словно бурлаки, волокли салазки, облепленные тремя слоями папоротника, один из бугаев удостоил нежданных гостей удивительным взглядом. Девочка в зеленой травяной короне, что восседала на своем странном средстве передвижения, пренебрежительно посмотрела на стража.
– Куда? - басом взвыл тот, лениво поднимаясь с обрубка, служившего ему стулом.
Возглас напарника пробудил и второго стражника, и два бугая преградили путь двум подозрительным парням с повозкой.
– Величайшая из дриад с официальным визитом к товарищу Бессмертному, - поклонился в пояс Иван Дурак.
Два лба переглянулись. В первый раз они слышали о такой нечисти как дриады. Они посмотрели на малогабаритную девочку, совсем еще ребенка, и недовольно фыркнули.
– Да пустите вы, наконец! - ругалась какая-то бабка, шедшая вслед за кортежем дриады.
– Нет, - хором рявкнули молодцы.
– А зря, - искоса глянул на них Тутанхамон.
Он бросил свою лямку и обнял одного из стражников.
– Да у вас, милейший, - тихо причитал парень, - ожирение третьей степени и воспаление простаты в начальной стадии.
Двухметровый бугай сощурился, презрительно глядя на рогатого коротышку-заморыша, что был ростом ему до груди.
– Лечиться вам надобно, не то через несколько месяцев женушка на похоронах плакать будет.
Мужик стушевался и со страхом посмотрел на близнеца-напарника. Что, и этому экспресс-диагностику устроить? Тутанхамон и рад стараться, лишь бы в город пропустили.
– Лишний вес, повышенный холестерин, сахарный диабет, увеличенная печень…
Очередь прибывших в город перестала возмущаться, что их не пропускают. Каждый путник готов был не один золотой отдать странному магу из свиты дриады, чтобы тот перечислил все их недуги. И только стража, узнав о своих болячках, негодовала:
– И что нам теперь делать? - наперебой голосили мужики, прихлебывая стоящую на пропускном пункте медовуху.
– Пропустите - скажу, - подмигнул человек-рентген.
Покорно отошли стражники в стороны, а когда парни оттащили чемодан с ряженой дриадой на несколько метров от местного КПП, Тутанхамон обернулся к бугаям и заявил:
– Пить меньше надо!
Зато очередь и случайные прохожие, услышавшие диалог рогатого колдуна со стражей, не собирались отставать. И даже тотальное невнимание прислужников дриады не смогло разогнать толпы. Изредка Тутанхамон шикал Ивану, что надо было молча пройти мимо, без всякого маскарада. Но Дурак не соглашался - чемодан бы тогда узнали.
– Так, - повернулся программист к толпе, - прием завтра с восьми до десяти утра, пока дриада будет спать! А теперь просьба разойтись.
Набежавшие бабки и мамки с детьми, повозмущались, что как всегда доктора обслуживают только служивых. Но после нескольких намеков, все же начали расходиться. 'Лишь бы Кощею не донесли о странных гостях, надо поторопиться', - подумалось программисту.
Кощей Бессмертный нервно ходил взад-вперед по тронному залу. Гномик-матершинник, вставляя после каждого цензурного слова по три непечатных, пытался вразумить босса, что Любава сбежала от мужа через неделю-другую к молодому царевичу или какому-нибудь легендарному герою типа Добрыни Никитича.
– Кому велено было читать словарь Даля и пополнять язык цензурными выражениями? - гневался Кощей на гнома.
Прекрасно понимал Бессмертный, что вся суть матершинника в непечатных словах, и сколько бы словарей тот ни осилил, все равно грубые выражения из лексикона его не исключить.
Две служанки-русалочки, охая и ахая, сидели на троне молодой невесты и предлагали Кощею жениться на них. Они пытались выставить себя в лучшем свете и показать, что они краше любой заморской ведьмы.
– Ничего не понимаете вы в любви! - воздав руки к небу, заорал Кощей.
Он схватился за свою черную корону и нарезал круги по залу.
– Любава, Любава, уже дюжину дней от тебя ни слуху, ни духу, неужто кинула ты меня? Променяла!? И ради кого я разводился с той, которая любит меня почти тысячу лет!
