разрешает использовать карцеры размером семь на семь футов, которые в дневное время разделяются пополам перегородкой, после чего заключенный оказывается стиснутым до такой степени, что не может сесть. За год до этого в Джорджии в такой карцер на 10 часов были заключены 22 негра.
В американских каторжных тюрьмах сейчас применяются железные брусья длиной в три фута, которые приковывают вокруг щиколотки, как на этом заключенном из Атланты, штат Джорджия.
«Выпустите нас, мы умираем!» — кричали они. Когда карцер открыли, один негр был мертв, а все остальные были без сознания. Начальник тюрьмы заявил, что он «весьма сожалеет о случившемся».
Положение не меняется, хотя факты обнаруживаются редко. В 1952 г. большое жюри, состоящее из возмущенных граждан, обвинило четырех служащих тюрьмы во Флориде — Лимана Пэрриша, Клайда Маркхема, Джеймса Уолкера и Альбера Беллота в «чрезмерно продолжительном» содержании заключенных в карцерах, а также в избиениях и истязаниях, в результате чего заключенные «были изранены и на их телах были синяки и кровоподтеки».
Тюремный режим настолько ужасен, что за последние годы среди заключенных имели место случаи волнений, во время которых они наносили себе увечья — переломы конечностей или перерезали себе сухожилия, чтобы избежать истязаний во время работы. В штате Джорджия начальник тюрьмы заставил искалечивших себя людей сидя работать в каменоломнях, несмотря на то, что их ноги были еще в гипсовых лубках.
«Пусть усвоят, что ломать себе ноги — невыгодно», — объяснил он.
Как уже говорилось, полиция в Соединенных Штатах склонна считать, что темный цвет кожи является лучшим доказательством намерения совершить преступление. Этот же признак приводит полицию к убеждению, что она вправе безнаказанно избивать тех, у кого кожа темного цвета. Так называемый метод третьей степени, практикуемый для получения «признаний» даже от невиновных путем избиения их дубинками и резиновыми шлангами, применяется американской полицией к неграм, пуэрториканцам и иным темнокожим чаще, чем к другим группам.
По конституции в обязанности Федерального бюро расследований входит выявление всех случаев, когда полиция допускает жестокости, а министерство юстиции обязано возбуждать судебное дело. Но судебные дела против полиции не возбуждаются. Долгое время существовало молчаливое соглашение, в силу которого федеральные власти предоставляли полиции свободу действий в избиении и истязании заключенных. Наконец 11 июля 1952 г. оно было формально закреплено на конференции, созванной в Нью-Йорке у окружного прокурора Соединенных Штатов Майлса Ж. Лэйна. Соглашение имело место между помощником генерального прокурора США по гражданским делам Джеймсом Е. Макинерни, заместителем полицейского комиссара Нью-Йорка Фрэнком Фритенским и главным инспектором Конрадом X. Ротенгастом, причем двое последних действовали от имени полицейского комиссара города Джорджа П. Монахена.
Полицейские США. Основными жертвами полицейского террора являются негры.
Через 19 дней после этой тайной встречи Макинерни довел до сведения руководителя секции гражданского права ФБР А. Б. Колдуэла следующее:
«Мне предложено обращать впредь особое внимание на указанные нарушения гражданских прав, совершаемые должностными лицами в ряде районов метрополии до начала формального следствия. Это вызвано необходимостью принять меры к устранению вредных влияний на нормальные взаимоотношения между нашим департаментом и другими федеральными органами юстиции и полиции».
Макинерни открыто признал наличие договоренности, полицейский комиссар Монахен отрицал ее, а мэр Винцент Импеллитери требовал, чтобы расследование этого вопроса происходило при закрытых дверях. Председатель муниципалитета одного из пяти районов города Робер Ф. Вагнер сокрушался по поводу того, что «московское радио растрезвонит повсюду, что мы здесь в Нью-Йорке узаконили право линчевания».
Раскрытие этого сговора в 1953 г. совпало с ростом полицейского произвола в Нью-Йорке. Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения получила более ста жалоб на жестокое обращение, но только в двух случаях ей удалось добиться привлечения виновных к дисциплинарной ответственности. Тысячи других жалоб были зарегистрированы Конгрессом борьбы за гражданские права. (С деталями можно ознакомиться в петиции, озаглавленной «Мы обвиняем в геноциде», поданной в Организацию Объединенных Наций и опубликованной Конгрессом борьбы за гражданские права.)
Установка на холодную войну во внешней политике (в надежде отсрочить таким образом экономическую депрессию в США) сопровождалась внутри страны кампанией, имевшей задачей свести рабочий класс Америки на положение граждан второго разряда. Эта кампания осуществляется путем повышения привилегий класса собственников (например, с помощью налоговой политики) и путем уничтожения прав, завоеванных рабочим классом.
Содержащиеся на бумаге утверждения о равноправии рабочих и промышленников представляют собой фарс. Это только внешняя, показная сторона существующего в действительности неравенства. Это было признано приФранклине Д. Рузвельте, следствием чего и явилось издание национального закона о трудовых отношениях (закон Вагнера), имевшего целью защиту права рабочих свободно, без вмешательства предпринимателей объединяться в союзы и объявлять забастовки. Но в наши дни закон Тафта — Хартли обеспечивает «равное право» предпринимателей разгонять союзы и запрещать стачки, возвращая таким путем американский рабочий класс к его прежнему дорузвельтовскому положению граждан второго разряда.
Точно так же как «охранительное» законодательство имеет целью облегчить возможность эксплуатации женщин, американских индейцев и других, так и гонка вооружений в период холодной войны и «охота за ведьмами» в области внутренней политики направлены против народа. При этом истинные цели скрываются старыми и испытанными лозунгами «защиты народа» от вымышленных внутренних и внешних врагов.
Но законодательство — только одно из средств, которые применяются в этой ожесточенной войне против рабочего класса; в ход пущено все: постановления административных органов, решения судов, полицейские расследования, запугивания, выдача убийственных характеристик и необузданный террор. При помощи этих средств миллионы американских граждан оказались переведенными в разряд граждан второго сорта скорее по соображениям политическим, чем по физическим признакам. В этом искусственно подогреваемом истерическом разгуле реакции было забыто, что американская республика основана народом, отказавшимся следовать предписаниям европейской ортодоксии.
С целью подготовки генерального наступления на права рабочего класса был издан закон Смита объявивший преступлением «тайный сговор с целью пропаганды» насильственного свержения правительства (так весьма кстати оказалось забытым указание Декларации независимости о том, что народ не только вправе, но и обязан ниспровергнуть правительство, которое перестанет выполнять его волю).
К концу 1954 г. около 50 руководителей коммунистической партии были приговорены к тюремному заключению по закону Смита. Их судили не за совершение каких-либо насильственных действий, а за то, что они якобы принимали участие в заговоре с целью пропаганды насильственного свержения правительства. Кроме этого, двое были брошены в тюрьму по обвинению в принадлежности к коммунистической партии.
В законе Смита есть параграф, гласящий, что принадлежность к коммунистической партии является преступлением. Но это обвинение не было предъявлено на процессе руководителей компартии. Аресты по этому параграфу начались во
