ослепительном свете юпитеров) и транслируются по телевидению. Стремясь к саморекламе, эти самозванные «комиссии по расследованию» установили такой террор, какого в Америке не было с тех пор, как перестали сжигать на кострах ведьм.
Не раскрыв, по существу, ни одного дела, которое можно было бы передать в суд, инквизиторы заявляют теперь, что их основной функцией является «разоблачение». Это слово — лишь ширма. Их истинная цель состоит в том, чтобы опорочить и подвергнуть экономическому линчеванию неугодных им лиц. Имена людей, представших перед одной из таких комиссий по расследованию или обвиненных ею, буквально втаптываются в грязь. Люди эти, как правило, теряют работу и их имена заносятся в черные списки, что лишает их возможности получить работу и в будущем. Таким путем они низводятся на положение граждан второго сорта, даже если предъявленные им обвинения и не подтверждаются.
Всем известны безумства этой современной инквизиции. Безумие это достигло своего апогея в 1954 г., когда специально созданная при конгрессе комиссия для расследования деятельности организаций, освобожденных от уплаты налогов, пришла к удивительному выводу, что такое орудие пропаганды Уолл-стрита, как институты Форда, Рокфеллера и Карнеги, виновны в «подрывной деятельности в самом прямом смысле этого слова», то есть в подрыве наших самых жизненных понятий и принципов. Более того, комиссия ошеломила как правых, так и левых, обвинив эти институты в том, что они «проявили явную тенденцию к поощрению политических убеждений левых». Будучи, очевидно, не в состоянии привести какие-либо конкретные доказательства, комиссия обвинила эти институты в «увлечении эмпиризмом», в «распространении интернационализма» и в «умалении американского национализма». Два члена комиссии сочли необходимым запротоколировать особое мнение, заявив, что отчет, составленный большинством комиссии, представляет собой взгляды людей, страдающих «болезнью страха».
Особенно рьяно «инквизиторы» преследовали людей определенных профессий. В современной Америке писателей, работников радио, телевидения, театра, кино или другой области, связанной с публичными увеселениями, инквизиторы рано или поздно требуют к себе и заставляют под угрозой присягнуть им в своей безраздельной преданности «американскому образу жизни» (при этом капитализм, империализм, расизм, милитаризм и другие элементы «американского образа жизни» не называются своим именем). Тот, кто откажется принести такую присягу, может попасть в черные списки и потерять возможность заниматься своей работой. Эту книгу, например, нельзя было напечатать в Америке только потому, что ее автор отказался включить в нее такого рода «присягу на верность».
Легко уязвима и профессия школьного учителя. В 1954 г. в Нью-Йорке на ежегодной конференции американской ассоциации школьных администраторов редактор официального органа городского управления просвещения «Стренсенинг демокраси» д-р Самуэль П. Московии утверждал, что только коммунисты должны опасаться проверки лояльности.
«Я ни на секунду не могу поверить этому! — заявил д-р Герберт Клиш, руководитель учебных заведений Сан-Франциско. — И я думаю, что никто не уйдет сегодня отсюда с мыслью, что учителя не испытывают чувство страха. Учителя боятся обсуждать в классе спорные вопросы. Они боятся воздействия со стороны общества. Во многих школах учителя живут в атмосфере постоянного страха».
Если инквизиторы займутся вами, то вы тем самым будете лишены следующих своих прав:
1) права знать, кто ваши обвинители, получить очную ставку с ними и вести перекрестный допрос,
2) права не давать показаний против себя, что предусмотрено 1‑й поправкой к конституции, гарантирующей свободу слова,
3) права иметь защитника,
4) права на вызов свидетелей защиты,
5) права на ведение расследования дела при закрытых дверях с тем, чтобы не допустить публичную диффамацию до подтверждения обвинений.
Если кто-либо, выступая на следствии в качестве свидетеля, публично обвинит вас в чем-либо, вам могут отказать в праве явиться в комиссию для опровержения обвинений.
Хотя суды уже давно проявили готовность сажать каждого, кто попытается осуществить свое, предусмотренное 1‑й поправкой, право отказаться от показаний, инквизиторам этого мало. Генеральный прокурор Герберт Браунелл лично выступил с предложением изъять из билля о правах 5‑ю поправку, гласящую, что никто не будет принуждаться свидетельствовать против самого себя.
Долгое время в производстве расследований задавала тон учрежденная конгрессом комиссия палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности, но в последние годы ее затмил сенатор Джозеф Маккарти, возглавляющий подкомиссию постоянной сенатской следственной комиссии. Методы, применяемые Маккарти, настолько хорошо всем известны, что нет необходимости заниматься здесь их описанием. Величайшая ирония маккартизма заключается в том, что никто не может быть гарантирован от обвинений, включая самого президента. Маккарти использовал свою подкомиссию, задуманную первоначально как орудие двухпартийной системы, направленное на подчинение одного класса другим, в качестве средства, при помощи которого он надеялся добиться диктаторской власти в Америке.
Порицание сенатом Маккарти представляло собой крупный выигрыш для демократических элементов Америки, но оно, разумеется, не ликвидировало угрозы маккартизма и не разрушило надежд самого Маккарти. Освобождение его от обязанностей председателя комиссии и назначение на этот пост Джона Макклеллана лишило его самой лучшей позиции, но благоприятные условия и большая осторожность с его стороны еще могут привести его к власти.
Опасность маккартизма, представляющего наиболее хищнические элементы американского капитализма, существует и независимо от самого Маккарти. Представители финансовых и милитаристских кругов, считающие маккартизм одним из основных средств внутренней и внешней экспансии, как никогда прежде, разоблачили себя во время дебатов в сенате по поводу деятельности Маккарти. Один из самых влиятельных органов Уоллстрита журнал «Юнайтед Стейтс ньюс энд уорлд рипорт» уделил десятки страниц защите Маккарти.
«Давайте забудем о Маккарти и вспомним о конституции!» — восклицали редакторы этого журнала, джентльмены, хранящие гробовое молчание в тех случаях, когда Маккарти, конгресс, ФБР, полиция или Ку-клукс-клан попирают права расовых меньшинств, борцов за мир, профсоюзных деятелей или прогрессивных элементов. Достоин упоминания и самозванный комитет «Десять миллионов американцев против осуждения», который пользовался поддержкой некоторых наиболее влиятельных генералов. Союз Уолл-стрита с Пентагоном содержит в себе угрозу полной фашизации Америки, что приведет к низведению всех демократических элементов Америки на положение граждан второго разряда.
Полиция избивает дубинками негра Буллара, французского подданного, награжденного военным крестом, на концерте Поля Робсона в Пикскилле, штат Нью-Йорк.
Конечно, для того, чтобы такая система просуществовала в США более или менее длительное время, необходимо довести дело превращения страны в полицейское государство до конца. Такой полицейский режим давно уже существует в «черном поясе» южных штатов, где число негров превышает число белых, но где негры, тем не менее, полностью отстранены от участия в общественной жизни. Укомплектованные белыми полиция и милиция, усиленные Ку-клукс-кланом, поддерживают в этих районах режим, напоминающий политический строй древней Греции, где рабов было в десять раз больше, чем свободных людей.
В наши дни ФБР приобретает все большую
