– Нет, вы это видели? Танька Гроттер предала свою команду! Пупперчика ей, видите ли, спасти захотелось! Ути-пути! Охмурила, а теперь себе заграбастает! – вопила сверху Гробыня.
Она давно бы уже накинулась на Таню, чтобы выцарапать ей глаза, да вот только хитрый шейх Спиря специально держался на метле повыше, чтобы не дать Склеповой улизнуть.
– Почему ты такая сердитая? Улыбнись! Нефтяную скважину тебе подарю! Будешь на метле с бубенчиками ездить! – обещал он. По-русски шейх со славянскими корнями говорил куда лучше Пуппера, вот только слово «бубенчиками» звучало у него как «бебенчиками».
– Уйди, постылый! – огрызалась Гробыня, пытаясь сбросить навязчивого ухажера с метлы.
А Таня все никак не могла отпустить шею Гоярына. Ей казалось, что она предала его, подвела всю команду и вообще поступила подлее некуда. Это было скверное, очень скверное ощущение.
– Теперь ты поедешь со мной! Здесь тебе оставаться нельзя! Я уговорю тренера, и он возьмет тебя в нашу команду! – убеждал Таню Пуппер.
Строя планы, он не видел, как со спины к нему подкрадываются магнитезеры и крылатая магвокатка. Гурия схватили, зажали ему рот и, поспешно вращая перед глазами шариком, торопливо утащили с поля. Рядом бежал фотограф из издательства и снимал Пуппера для новой серии календариков.
К Гоярыну подошли драконюхи и принялись приводить его в чувство. Один из них бормотал, что Гоярын уже старый и что для старых драконов хуже обездвиживающего мяча ничего нет. Таню оттеснили. Она осталась одна посреди недружелюбной толпы. Болельщики невидимок насмешливо поздравляли ее.
Соловей О.Разбойник прошел мимо Тани, даже не оглянувшись. Она поднималась на трибуну, а ее вчерашние друзья и приятели расступались, пропуская ее как прокаженную.
Один только Ванька никуда не убегал, а ждал ее. Возле Ваньки сочувствующей горой возвышался Тарарах.
– Я тебя не виню… Мне все понятно, но зачем ты это сделала? Гоярын не убил бы его, а только проглотил бы до конца матча! – тихо сказал Ванька. Он единственный, кроме Ягуна и Тарараха, не отводил глаз.
– Я сама не знаю. Сейчас я так бы и поступила, а тогда… Все получилось как-то нелепо… Тут вот он, а тут Гоярын. А теперь я пойду. Не ходите за мной, мне нужно побыть одной!.. – проговорила Таня.
Она вышла на поле, нашла на песке контрабас и хотела нести его к Тибидохсу, но вспомнила о футляре. «Теперь уже неважно. Возьму его!» – подумала она. Ступая навстречу сторонившимся от нее джиннам, Таня зашла в пустой ангар Гоярына.
Поилка была опрокинута и лежала на боку. Футляр пропал…
Глава 16
ФУТЛЯР И БОЕВОЙ ТОПОР
Ночью, сбежав от магнитезеров, на Жилой этаж пробрался Пуппер, чтобы еще раз попытаться уговорить ее полететь с ними. Гурий считал, что ему удалось улизнуть незаметно, но не тут-то было. За ним в плащах-невидимках крались верные Прун и Гореанна, которые и ворвались вслед за Пуппером в Танину комнату.
Гореанна еще с порога принялась строчить из сглаздамата, но, на свою беду, первой же очередью попала в Черные Шторы. Взбесившиеся Шторы сорвались с карниза и набросились на Гореанну. Бедный Прун попал под горячую руку Гробыне, которая все еще была вне себя после неудачи с Пуппером. Описывать дальнейшее я не берусь, скажу только, что противомагический щит не оказал Пруну никакой существенной помощи.
Поднялся ужасный шум. Откуда-то примчались магнитезеры вломился, размахивая кулаками, разбуженный Гуня Гломов. Прибежал даже Шурасик, спешно просматривающий на бегу самоучитель магической обороны.
Драка получилась похлеще той, что бывает на стадионах после футбольных матчей. С той толькой разницей, что циклопы ни во что не вмешивались и никого не растаскивали. Они сидели в караулке и делили с Усыней, Горыней и Дубыней вчерашние «дары» от безбилетников. Любопытному оператору Грызианы Припятской, который вздумал было сделать редкий кадр, разбили его «Вещий Глаз». И невещий, собственный, глаз тоже походя украсили фиолетовыми очками.
Драка прекратилась только с появлением Сарданапала и Поклеп Поклепыча. Последний сгоряча наказывал правых и виноватых.
А наутро невидимки улетели в Англию, увозя с собой кубок. Пуппер, так и не переговоривший с Таней, угрюмо сидел на метле и все время оглядывался, точно выискивал кого-то. Возможно, он надеялся увидеть на стене Таню, но ее там не было. Она, запершись, сидела у себя в комнате. Гробыня же, раз десять ухитрившаяся попасться Гурию на глаза, ничего этим не добилась. Недавнее потрясение и поступок Тани полностью излечили англичанина от стрел магфиозного купидона…
Началась прежняя жизнь школы Тибидохс. Занятия, обеды в Зале Двух Стихий, магические книги в читалке и куча заданий, от которых к вечеру голова распухала и становилась тяжелой как котел. Все было как прежде, с одним только исключением.
Таня не ходила уже на драконбольные тренировки и вообще избегала встреч с Соловьем О.Разбойником. Она ощущала себя втройне виноватой. Они имели все шансы победить и не победили лишь из-за ее глупого поступка. Это было ясно всем и ей самой в первую очередь. Раз за разом она проигрывала в памяти ту ситуацию и всякий раз ей становилось стыдно и противно.
– Ладно, все понятно: ты у нас такая добренькая и чистенькая! Тили-тили-трали-вали! – говорила Гробыня. – Но скажи, зачем ты отбросила мяч в сторону Гоярына? Других сторон, что ли, не было? Ну вниз бы кинула или пас Ягуну дала! Могла бы, наконец, к предплечью прикрепить – была же у тебя липучка… Но нет, ты кинула его именно в пасть Гоярыну! Выслужиться хотелось, да?
Таня отмалчивалась. Она слышала эти укоры не только от Гробыни. Почти каждый уже спросил ее, почему она не прикрепила мяч к липучке или не отдала его кому-нибудь из своих. И что она могла ответить, когда сама не знала, что с ней такое было. К тому же в магическом мире (да и в лопухоидном тоже!) ничто не происходит случайно. Это известно даже ученикам первого класса, едва освоившим простенькие заклинания, вроде Дрыгуса-брыгуса.
Уже несколько раз Таня заглядывала в ангар к Гоярыну. Старый дракон, к счастью вполне оправившийся, смотрел на нее, как ей казалось, без прежней симпатии. В его глазах были обида и недоумение. Он же все сделал правильно: пытался проглотить игрока противника, а вместо этого получил мяч от того, кому больше всех доверял. «Эх, маги! Ничего с вами не поймешь!» – словно говорил Гоярын.
Огнем он, однако, в нее не дышал. А Тане порой очень хотелось, чтобы он выпустил пламя и превратил ее в пепел. Она даже перестала, отправляясь в ангар, смазываться упырьей желчью.
* * *
После того как Спящий Красавец заявился на матч, а перед этим напал на Фудзия в Зале Двух Стихий, Сарданапалу и другим преподавателям стало ясно, что удержать его на месте не удастся. Даже просидев три ночи в библиотеке у джинна Абдуллы, Медузия не обнаружила ни одного действенного средства против отсроченного проклятия.
– С ним и спящим-то сладу нет! А когда проснется, прям уж и не знаю, что будет. Просто хоть у Магщества защиты проси, – вздохнул Сарданапал.
– А разве Магщество защитит? – с сомнением поинтересовался Тарарах.
– Не защитит, ясное дело. Зато какую деятельность разовьет! Пришлет экспертов обследовать наши винные погреба на предмет проведения запрещенных ритуалов. Эксперты туда спустятся и назад уже не вернутся, там и сгинут, а Магщество будет закидывать нас запуками и подсылать драконов подышать на Тибидохс. Нет, обойдемся уж как-нибудь без Магщества!
– Все равно нужно срочно что-то предпринимать! Спящий Красавец обошел уже весь Тибидохс – башня за башней, подвал за подвалом. Он явно что-то ищет – и мы все догадываемся, что именно, – озабоченно сказала Медузия.
Сарданапал пожал плечами и отцепил бороду, обвившую ручку кресла.
– Я вижу только один выход. Мы должны установить дежурство. Пусть кто-нибудь из учеников старших классов постоянно, день и ночь находится рядом со Спящим Красавцем и следует за ним, куда бы тот ни направился. Когда Красавец обнаружит трон, этот ученик должен будет позвать меня, Медузию, Поклепа или Фудзия. А лучше всех вместе, – сказал он.
– Бедные старшеклассники! Спящий Красавец же на них нападет! Убьет их! – ужаснулась Великая Зуби.
– Не надо паники! Виноват не он, а проклятие! До сих пор он ни на кого не напал… – строго сказал Сарданапал.
– Если не считать профессора Клоппа и Фудзия… – негромко добавил себе под нос вечно во всем сомневающийся Поклеп Поклепыч.
Но решение было уже принято. Начались дежурства. Учеников четвертого и пятого классов разбили на пары и по определенному расписанию заставили дежурить у хрустального гроба.
* * *
– Ну прям как на кладбище! Вот и торчи тут всю ночь! – проворчала Рита Шито-Крыто. В который уже раз она недоброжелательно покосилась на Спящего Красавца, скрестившего на животе большие руки.
