К тому времени, когда помощник капитана наконец выспался, а, сказать вернее, проспался и вылез на палубу, ночь успела миновать, а ветер ощутимо посвежел, и Кэти пришлось покрепче привязать шляпку лентами. Бурунчики на волнах стали чаще и крупнее, а сами волны приобрели характерный металлический цвет.
Вместо того чтобы занять место на койке, которую, насколько поняла Кэти, капитан и помощник делили на двоих, добрый дядюшка Том остался на палубе. Он был чем-то всерьез обеспокоен, и Кэти поняла, что причиной тому служит не ее присутствие и не ее настойчивые расспросы, которые, кстати, так и остались без ответов. Моряков тревожило другое. Больше часа они бегали по палубе и деловито привязывали все, что, по их мнению, плохо держалось и могло оторваться. Качка усилилась, и до Кэти, наконец, дошло, чего именно опасается экипаж.
Коротким кивком капитан подтвердил ее догадку.
– Будет шторм.
– Но разве штормы в море – не обычное дело? Подруга рассказывала мне, что пережила не один шторм, по ее словам, обычно корабли их выдерживают.
– Да, но не всегда. Этот шторм будет сильным, а «Красотка» уже не молода.
– Тогда, может быть, облегчите душу и все же скажете, куда вы меня везете? – снова насела Кэти.
– Не раньше, чем «Красотка» начнет распадаться на части, – рявкнул выведенный из себя «дядюшка Томас», – именно за это я получил от старика двести фунтов.
– Двести фунтов? – ахнула Кэти, – за эти деньги можно купить новый корабль. Наверное…
– Пятимачтовую шхуну вряд ли, а небольшой крепкий шлюп – вполне, – подтвердил капитан, – так что можете быть уверены, за вашу жизнь я буду бороться как лев. Она стоит гораздо дороже, чем моя собственная шкура и даже «Красотка» с полным грузом.
«Ничего не понимаю, – призналась себе Кэти, – если старику так важно было спасти меня от Этьенна, почему он просто не отпустил меня домой?»
В этот момент тяжелая волна ударила в борт «Красотки» с такой силой, что Кэти не удержалась на ногах и покатилась по палубе, остановившись только у борта.
– Шли бы вы в каюту и покрепче держались за койку, – буркнул капитан, – не ровен час побьетесь, красоту попортите. А то и вовсе покалечитесь.
Кэти подняла голову. Небо быстро темнело, приобретая насыщенный сине-серый цвет. Стало по-настоящему холодно. Капитан и его помощник старались развернуть караку носом к волне, но та, похоже, слушалась плохо, и очередной удар снова усадил Кэти на палубу. Увидев это, Томас бросил ей толстую веревку.
– Не хотите слушать умных советов, хотя бы привяжитесь покрепче.
– К чему? – растерялась Кэти.
– К тому, что покажется вам самым крепким. – Теперь шум ветра так усилился, что приходилось кричать. – Только не к мачте.
– Почему?
– А вырвет ее, – рявкнул Томас, – она еще с прошлого раза скрипела.
– Что же вы ее не укрепили? – крикнула Кэти, отчаянно сражаясь с веревкой.
– Пьян был, – откровенно признался Томас и, цепляясь за все, что торчало и не грозило оторваться, быстро пошел к корме.
– Ох, говорила моя маменька, что пьянство до добра не доводит, – пробормотала Кэти себе под нос, – только не сказала, что бутылка может погубить и непьющего…
Послышался оглушительный треск, и тяжелая мачта медленно повалилась на палубу, слава Всевышнему, в противоположную сторону. Кэти крепко зажмурилась. Караку завалило на бок, она черпнула соленой воды, и женщину обдало ледяным душем.
– Господь всемогущий, я согласна, чтобы было страшно, но почему же так холодно-то? – простонала она, – неужели я так грешна, что не заслужила милости утонуть в теплой воде?
Крен усиливался и, приглядевшись, Кэти поняла, что упавшая мачта выломала часть борта, и теперь небольшое судно захлестывает вода. Капитан и его помощник, привязанные толстыми канатами, быстро работали ведрами, вычерпывая воду, но это было все равно, что пытаться перегородить реку шлагбаумом. Внезапно Кэти рвануло вверх, в какой-то момент она повисла на веревке, жестоко врезавшейся ей подмышки, вода показалась такой далекой, а небеса обетованные – такими близкими. Еще мгновение, и она бы услышала пение ангелов. Но тут старая посудина решила отомстить капитану за многолетнее пренебрежение. Палуба начала лопаться со звуком, похожим на пушечные залпы, а потом Кэти почувствовала, что летит в бездну. В следующее мгновение ее с головой накрыла ледяная вода.
«Неужели все? – в панике подумала она, – совсем все? Господи, да чем же я это заслужила? Неужели только тем, что подслушивала под дверью? Так в библии не сказано, что за это положена смерть!»
Потерять сознание она не успела. Рядом, в воде, показалась какая-то тень и, спустя мгновение, она опознала капитана Томаса с ножом в зубах. Уцепившись за веревки и поминутно ругаясь, он начал пилить мокрую пеньку. Нож он, видно, не наточил по той же самой уважительной причине. Наконец, веревка поддалась, и Кэти, цепляясь за капитана, наполовину поплыла, наполовину поползла к свету. Хотя какой свет? Темно было, как в бочке.
Втыкая нож в скользкие доски и цепляясь за все что попало, Томасу Свифту удалось вскарабкаться наверх, на воздух, и втащить за собой полумертвую Кэти. То, что осталось от «Красотки» болталось на волнах как пробка, килем вверх.
– Что дальше? – спросила Кэти, откашливаясь и отплевываясь от соленой воды.
– Дальше? Молитесь, чтобы нас не смыло в море. Умеете молиться?
– О, да! – кивнула Кэти, – вполне. А вы уверены, что этого достаточно? Может быть, можно сделать что-то еще?
Капитан внимательно посмотрел на нее.
– Вообще-то можно. Вы умеете петь?
– Вы с ума сошли? – опешила Кэти.
– Есть старинное морское предание о том, что пока звучит песня, смерть ждет.
– Это правда?
– Не знаю. Но попробовать можно. Вы много песен знаете?
– Вообще-то не слишком. Но я знаю одну очень длинную. Про сотню католиков, которые пошли купаться в море.
– И тонули по очереди? – скривился капитан. – Клянусь моими сапогами, сейчас только такие песни и петь.
– А вы что, католик?
– Нет, хвала Всевышнему!
– Я тоже, – крикнула Кэти и, покрепче вцепившись в доски, затянула: – Ровно сто католиков пошли купаться в море. Один из них утоп, и Господь его не спас. Помолимся за душу его богу протестантов!!!
– Это безумие, – пробормотал Томас и, стараясь перекричать бурю, хрипло проорал: – Девяносто девять католиков пошли купаться в море. Один из них утоп, и Господь его не спас. Помолимся за душу его богу протестантов!!!
– Девяносто восемь католиков пошли купаться в море… – с непонятным самой себе воодушевлением подхватила Кэти.
