Теперь я расплачиваюсь, ибо жизнь все больше и больше заставляет шевелить тем самым закостенелым от бездействия серым веществом. Тренировать нужно было нейроны, задачки решать, кроссворды. Может, сейчас полегче было бы.
Ну какой же я был дурак?! Господи! Ответы на все вопросы лежали на поверхности. Главы огромных корпораций, рука об руку с военными и спецслужбами воспользовались этими чертовыми вратами и обнаружили вдруг, допустим внезапно, что за порогом неизведанной планеты существует другая, похожая, но крайне отсталая цивилизация.
Дальше началось самое интересное и удивительное. Вместо того чтобы задавить недавно открытый мир военной мощью, они вдруг пошли на контакт, организовали взаимовыгодное сотрудничество. Зачем им все это понадобилось? Какого черта они не взяли планету просто по праву сильных? Может быть, взрослеет человечество? Понимает, что силой решается не все, а может, невыгодно это тогда было. Что тут такого? Папуасам бусы, они тебе жемчуг. Зачем что-то добывать, если можно взять это даром, а тебе за это еще и приплатят. Ну и, конечно, «Новая Гвинея», лежащая на дне океана. Вот их истинная цель.
Нужно было срочно поделиться своими открытиями с Зиминым, выработать новый план в свете вновь открывшихся обстоятельств. Во мне все кипело, бурлило и ходило ходуном. Я прикоснулся к величайшей тайне этого мира.
Вытащив из кармана сигарету, я щелкнул зажигалкой и, подозвав носилки, взгромоздился на мягкое сиденье.
— В представительство Подольских, и поживей. Полновесный золотой, если доедем за пять минут.
Барон меня так и не дождался. Получив из рук слуг свежий камзол и брюки, он перекусил на скорую руку и отправился в свой особняк, успокоить родных и близких. Зимин, впрочем, заручился его согласием прибыть на обед в четырнадцать часов следующего дня. Насильно задерживать Грецки Славик, разумеется, не рискнул.
Поговорить с Зиминым у меня, к сожалению, сразу не получилось. Торговые обязательства, будь они прокляты, вцепились в горло стальными щипцами и не отпускали до позднего вечера, пока за окном окончательно не стемнело, и круглолицая луна не высветила мир в новом холодном и загадочном свете. Убрав последнюю папку в стол, я прикрыл глаза, пытаясь побороть ломоту и усталость. Организм требовал отдыха, еще большего отдыха требовал я сам, находясь с тушкой своей в полном согласии, но из головы все не шла Клара. Странная девушка, попавшая в сиротский приют и сорвавшая сумасшедший бонус в виде приемного папаши, престарелого миллиардера острого ума и бульдожьей хватки.
Люди, насколько я помню историю человечества, постоянно воевали. Воевали за землю, за нефть, за выходы к морю, торговые пути и глаза прекрасных женщин. Убивать, вот было истинное предназначение хомо сапиенс. Насилие было в человеческой природе, заложено в генах, прививалось религией, культурой, наукой, впитывалось с молоком матери и тщательно культивировалось всеми возможными средствами.
Кто при этом процветал? Да, правильно. Торговцы. Торговали оружием, боеприпасами, продовольствием, солью и спичками. В дело шли военные корабли, танки, вертолеты, пшено и масло, изюм и морковь. Цены на все продукты питания, будь то война, революция или стихийное бедствие, вырастали в разы, а от этого возрастала и выгода.
В этот вечер мне еще раз предстояло усомниться в пути, который я выбрал. Вроде бы и осознанный был шаг, и неспроста я начал предлагать гражданам свой полезный продукт, но стоило ли оно того. Неужели я не мог что-то делать руками? Производить? Создавать? Созидание в какой-то миг отошло на второй план, а вперед вышло потребление. Кстати, еще один демон, пожирающий изнутри современную цивилизацию. Человек — потребитель, и от этого никуда не уйти. Он проводит дни и ночи на работе, берет сверхурочные, ищет халтуры, чтобы заработать, а потом потратить. Купить, взять в кредит, выкрасть в конце концов или, того хуже, отобрать. Он хочет иметь, хочет владеть, он хочет — и вот мы снова подошли к войне, захватнической, кровавой и беспощадной.
Клара, маленькая бедная Клара. В один момент, как будто джинн из бутылки, на тебя свалилась сногсшибательная возможность потреблять. Деньги старика Подольских ты тратила с невероятным удовольствием, балансируя на тонкой грани. Неужели ты её переросла? Захотела больше? В сказку про наркотрафик я не верил. Я её скорее допускал, принимал в расчет, но не более, и чем больше я узнавал о подробностях дела, в которое так неосторожно впутывался, тем больше утверждался в своей правоте.
Что искали негоциантские дома на том корабле? Технологии? Несомненно. Что они могли там найти? Могущество. Власть. Бесконечные возможности. Достаточно завладеть листом обшивки потерпевшего крушения корабля, блоком радара, любым сервисным роботом, чтобы вырваться вперед на пару тысяч лет, оставив конкурентов далеко позади. Хотя, может быть, это врата всему виной. Почти наверняка на «Новой Гвинее» сохранились документы, чертежи и расчеты, в которых способен разобраться ученый двадцать первого века. Пусть даже и не полностью, но это бы дало человечеству понять, насколько безграничны его возможности.
Впрочем, к лучшему это все. Чем быстрее земляне пойдут по пути технического прогресса, тем более очевиден станет тот горький опыт, что ждет их в дальнейшем. Они будут знать, они предупреждены. Вот только поделятся ли с нами этими знаниями и возможностями, раздавая направо и налево щедрой рукой? Поделятся, но только за солидный куш. Большинству людей новые технологии будут только сниться, в то время как горстка денежных мешков сможет лечиться от болезней, продлевать себе жизнь, синтезировать золото из воздуха. Возможно ли это? Наверное, возможно. Мне, как профану в данном вопросе, судить о подобном крайне сложно.
Я снова вводил себя в этот чертов мысленный транс, свой защитный кокон, но почему-то старая добрая процедура не приносила успокоения и ясности мыслей.
— Господин негоциант? — В дверь осторожно поскребся кто-то из слуг. — К вам пришли. Господин Парус требует срочно принять.
В считаные секунды я сбросил с себя пелену задумчивости и уставился на дверь. Сыщик? Ночью? Срочно?
— Ведите.
Покоп ворвался в кабинет, будто ураган. Только бумаги на столе не разметал. Глаза бывшего стражника горели, руки тряслись, на губах блуждала отрешенная улыбка.
— Что с тобой, Покоп? — испугался я.
— Нашли, — охнул он и без сил опустился на стул. — Нашли их обеих.
Не думал, что удивить меня получится сильнее, но старику Парусу это удалось дважды за ночь.
— Как обеих? — ахнул я.
— Обеих, — расплылся мой агент. — Обе голубы в одном садке.
— Поясни толком, черт возьми.
Парус надул щеки и приосанился.
— Рассказываю по порядку, — важно начал он. — Значит, когда мы получили от вас описание девицы и установили за ней слежку, вот с этого-то вся свистопляска и началась. Сначала она вела себя тихо, из кельи не показывалась. Мы уж думали, не пойдет никуда, но за час до полуночи она все-таки вылезла из логова и направилась к северным окраинам. Там, в кабаке, встретилась с неприятным типом мерзкой такой наружности. Сам невысокий, глазки бегающие, злые. Бабушку родную отравит, только бы выгоду получить. Говорили они не долго, но бурно. Видно, о чем-то совещались или решали что-то, но расслышать мои парни не смогли. В кабаке, что они для совещания выбрали, шумно было, а столики рядом заняты.
— Это и есть твои две голубы? — хмыкнул я.
— Слушайте дальше, господин негоциант, — ухмыльнулся Покоп. — Пока суд да дело, вывел я своих ребят, да плотно на хвост сел этой парочке, а они, куда бы вы думали, направились? В желтый дом! Прямиком к психам и идиотам. Споро так направились, и не к главным воротам, а в дальнюю калитку, где им быстро открыли и внутрь впустили. Дальше совсем чудеса чудесные пошли. Оставив ребят, я перемахнул ограду и прокрался за ними к окнам палаты. Страх как стало любопытно, что нормальным людям в желтом доме по ночам делать. Там же, не поверите, еле разглядел. Точно такая же девка. Веревками скручена только, да волосы светлей. Пришли они её туда убивать, кинжалом заколоть. Вот этим кинжалом.
На стол упал длинный четырехгранный кинжал топорной работы, из тех, что больше на заготовки похожи, чем на оружие. Я с сомнением потыкал оружие кончиком пера.
— Взяли мы их, ваша светлость, всех троих. Санитару по шее надавали и сказали, чтоб поменьше болтал, а троицу в сарай, что за тем трактиром, где в первый раз встречались.
Рядом с кинжалом упал тяжелый кожаный мешок.
— Заслужили, — кивнул я. — Десять минут — и выдвигаемся. Познакомимся с близняшками.
— Автомат брать?
— С ума сошел. Один раз прокатило, так то в лесу и зимой. Здесь же стражи полно, горожан. Вероятность того, что запасут, возрастает в сто крат.
